— Самое страшное, что у них больше не было целителя, и они были слишком горды, чтобы попросить помощи у кого-нибудь вне Вейра. Печально то, что я знаю, что могла бы им помочь. Мы обычно использовали корень, который растёт на севере, чтобы помочь организму противостоять всем возможным бедам. Г'рефф называл его туянг, но я не слышала, чтобы о нём упоминалось в этом Прохождении. Возможно, он исчез. Я пыталась отыскать другой корень на юге, который обладает такими же целебными свойствами.

Пьемур внезапно вспомнил тот несчастный, промозглый день в Наболе, когда старая Лайда напоила его и Сибелла варевом, приготовленным из корня джанго, чтобы помочь прогнать озноб после того, как они промокли под дождём. Наверное, это был другой корень, подумал он и снова прислушался к рассказу.

— Ты думаешь, в этом причина, почему они забрали яйцо Рамот'ы? Потому что они больны? — спросила Менолли.

— Не совсем, но это сыграло свою роль. Понимаете, у Вейра нет молодёжи — значит, нет и новой крови — так же, как и королев, достаточно молодых, чтобы подняться в брачный полёт, и это только усугубило чувство отчаяния, которое испытывали многие драконы и их всадники. Вот тогда-то некоторые члены Вейра по-настоящему впали в отчаяние.

— И украли яйцо Рамот'ы! — тихим шепотом сказал Пьемур, глядя на Мерию.

— Да, они сделали это. Но всего лишь несколько всадников Вейра решились на это, Пьемур, — искренне ответила ему Мерия. Б'най рассказал мне об этом плане. Он знал, когда они собираются забрать яйцо и куда. У них был рисунок того места, где они планировали спрятать яйцо, он даже сделал копию для меня.

— Я следил за человеком, сделавшим этот рисунок! — выпалил Пьемур. — И видел Т'реба, когда он пришел за рисунком. Кстати, Крэмб — так зовут художника — сохранил один из рисунков. Должно быть, это тот, который он отдал Б'наю!

Мерия кивнула с грустной улыбкой на губах.

— Может быть, хоть теперь вы поймёте, что не все из Набола бесчестны, Пьемур. Крэмб из Набола тоже мой дальний родственник. И, чего бы это нам ни стоило, мы с Б'наем собирались вернуть яйцо, но кто-то другой его выкрал прежде, чем мы смогли его забрать.

— Ты знаешь, кто вернул яйцо? — тихо спросил Сибелл. Пьемур заметил, что Менолли застыла неподвижно. Она хотела знать, кто вернул яйцо так же, как и Сибелл, так же, как и все они.

— Нет, я не видела, кто это был, яйцо кто-то забрал, пока всадники, охранявшие его, спали. Мы опоздали. — Мерия опустила взгляд на колени, где лежали её руки. Она отдала бы всё, чтобы стать «той, что вернула яйцо Рамоты», подумал Пьемур, наблюдая за миниатюрной, симпатичной женщиной Древних. Если бы ей это удалось, она смогла бы улучшить своё положение в Вейре и сложную ситуацию, в которой оказались теперь Древние. Он быстро взглянул на Сибелла, прежде чем Мерия подняла взгляд от своих рук, и старший арфист бросил на него проницательный взгляд.

— Думаю, не имеет значения, кто вернул яйцо обратно, хотя, скорее всего, это был Древний с юга, — сказал Пьемур, посмотрев сначала на Мерию, затем на Сибелла и Менолли. Мерия быстро подняла голову с выражением надежды в глазах. — Всё, что действительно важно, это то, что яйцо было возвращено, и новая королева благополучно прошла Запечатление.

— Я не смог бы сказать лучше, дружище, — сказал Сибелл, улыбнувшись, и от уголков его теплых карих глаз разбежались лучики морщинок.

— Интересно, что они теперь будут делать? — подумал вслух Пьемур.

— Мне бы хотелось, чтобы они меня выслушали, — задумчиво сказала Мерия. — Я уверена, что слабость, от которой они страдают, связана с пылью и испарениями, которые они вдыхали в шахте с огненным камнем. Я уверена, что смогу вылечить их, если они позволят мне им помочь.

— Мне жаль их, — сказал Пьемур, скрестив руки на груди.

Мерия склонилась к нему с выражением любопытства на лице. — Это почему? — спросила она.

— Они никуда не вписались. Они оставили свой Вейр и улетели. К тому же, они больны. Они не живут в своих прежних Вейрах на севере уже больше шести Оборотов, и вообще, похоже, не живут нигде в этом Прохождении. Осколки, да они нигде! Как чертовски ужасно они, должно быть, чувствуют себя.

До поздней ночи Пьемур крутился и ворочался на своей временной кровати, безуспешно пытаясь уснуть. В конце концов, он встал с кровати и уселся на пороге маленького жилища. Короткий разговор, который они с Ж'хоном вели с головой-в-стене, проигрывался снова и снова в голове Пьемура. Ему вдруг вспомнились сказанные между делом слова говорящей головы о том, что Лорд Дектер планировал замуровать сеть старых подвалов, и Пьемур вздрогнул, подумав об этом. Что, если бы голова не заметила, как Пьемур и Ж'хон бьются изо всех сил, пытаясь проникнуть во внешнюю дверь Холда, или не сказала им, как найти эту дверь изнутри? Или, что было бы, если бы Пьемур не пнул ногой по грязному полу, и Ж'хон не увидел, как поток воздуха уносит пылинки? Если, если, если. Их было слишком много!

Когда Пьемур подумал о том, что могло бы произойти, если бы все эти если не сработали так, как произошло в действительности, в нём вскипела настоящая буря эмоций. Ему было трудно понять, как эти люди могли обращаться с Сибеллом с такой жестокостью и незаслуженным пренебрежением, таким безжалостным презрением. Как можно поступать так с другим человеком? задавал он себе один и тот же вопрос.

Хуже всего было то, что он понимал, что они должны хранить молчание об этой экспедиции в Набол. Он знал, что побои, полученные Сибеллом, останутся безнаказанными — хуже того, о них никогда не упомянут. Он также знал и то, почемуони никогда не смогут раскрыть то, что произошло. Но от этого не становилось легче.

— Что случилось, Пьемур?

Пьемур думал, что Сибелл давно спит.

— Да так, ничего особенного, Сибелл. Просто не спится, — тихо ответил он. — Я не хотел тебя разбудить.

— Ты меня и не разбудил. Почему бы нам с тобой не посидеть на улице? Расскажешь, что тебя мучает, и, возможно, я смогу тебе помочь, — сказал Сибелл, его красивый голос вселял надежду. Оба арфиста встали, и Пьемур помог Сибеллу добраться до скамейки под деревом, шумевшим своими широкими листьями. Небо было частично скрыто облаками, но кое-где всё же проглядывали звёзды.

— Просто… просто всё это неправильно, вот и все, — сказал Пьемур, потянув за вылезшую нить на своей тунике.

— Что неправильно?

— Они не должны были так поступать с тобой, Сибелл. Джерролу и его команде не следовало избивать тебя до полусмерти, а затем засовывать, как бесполезную старую тряпку в темную дыру. Они должны заплатить за то, что сделали!

— Ты абсолютно прав, друг мой. То, что сделал Джеррол со своей командой, нельзя оправдать, и они должны быть наказаны за это. Но ты и я, оба знаем, что подробности нашей маленькой прогулки к Наболу должны остаться неизвестными. Так нужно, — сказал Сибелл. — Я знаю, Пье, что если бы мы пошли к этим людям, чтобы наказать их в той мере, какой они по нашему мнению заслуживают, мы бы получили лишь одно.

— Что? — спросил Пьемур.

— Возмездие. Месть. Отмщение, называй это как хочешь, но оно не принесёт никакой пользы. Мы должны найти такое решение их проблемы, чтобы им никогда больше не захотелось так себя вести. И если мы этого не сделаем, мы просто покажем им пример того же самого обращения, к которому они привыкли, и они никогда, никогда в жизни, не захотят измениться, стать более человечными.

Пьемур вздохнул.

— Пьемур, кто-то ведь превратил этих людей в тех, кем они стали. Они не родились с такой изуродованной и ущербной душой. Они были доведены до предела Оборотами чьих-то манипуляций, — Сибелл, продолжая говорить, наклонился вперед, чтобы сократить дистанцию между ним и Пьемуром и убедиться, что тот его понимает.

— Но они избили тебя! Они связали тебя, а потом оставили на смерть, Сибелл! Ту часть подвалов собирались заложить кирпичом! О чем они думали?