Тем временем у нас в военкомате еще шло оповещение. Мы столкнулись с большой проблемой, – некоторые запасники были прописаны по одному адресу, а проживали по другом и таких было процентов пятнадцать, а это как никак почти две тысячи человек. Некоторые не хотели идти в окраинскую армию, а хотели служить в Эвксинском флоте. Мы перезвонили нашему представителю в штабе эвакуации и попросили помочь с фильтрацией людей – отбирать тех, кто может служить. А тот в свою очередь после доклада начальнику штаба эвакуации связался с эвакопунктами и блок-постами.

В предместьях города начали действовать банды татар на дорогах. Меня и Маслюкова опять отправили в Качу. В сельсовет не пройдешь – столько народу. Жены прощались с мужьями, девчонки – с парнями. Трогательное, конечно, зрелище, но было не до этого, чтобы любоваться и пускать сентиментальные слюни. Задача заключалась в том, что необходимо было всю эту толпу построить и отвести в пешем порядке на ПВП бельбекского истребительного авиаполка, которое располагалось на КПП Любимовского гарнизона. Представитель части находился в горвоенкомате и поэтому шеф поручил это мне. В этой команде отправлялось в общей сложности двадцать пять человек. Тех людей, которые были предназначены еще до начала мобилизации, было процентов двадцать, а остальные были первыми попавшимися. Ну, что ж, пора! Я громко скомандовал всем строится в колонну по три. «Банда» с горем пополам образовала подобие «людской колбасы» и вышла на Качинское шоссе.

В походном порядке дошли до Орловского моста. Нам на встречу ехали всякие машины полные военных и бронетехника. Вдруг впереди взорвался головной бэтээр колонны из трех машин и началась перестрелка. Я только и успел крикнуть «Ложись!», хотя это, наверное, было и лишним, потому что все сами тут же повалились на землю. Выхватил пистолет и начал озираться по сторонам. Послышался стук «гавнодавов» и рядом плюхнулся Маслюков:

– Товарищ прапорщик, разрешите мне пойти разведать, что там? – сказал солдат, переводя дыхание. Бегать в бронике и бушлате не самое легкое занятие.

– Я тебе разведаю, сынок еб..ый! На, держи пистолет, а мне автомат давай и всех заведи под мост, остаешься старшим. Пытання? Нет? Ну и хорошо. – сказал я, забрал АКС у бойца, вытащил у него из подсумка два запасных «рожка» перебежками направился к горящему бэтээру.

Когда скакал по буеракам, перестрелка была в самом разгаре. Лупил НСВТ горящего бронетранспортера. Я залег в кювете и, как оказалось, вовремя: на месте где был секунду назад поднялись фонтанчики пуль. «Фух! Ну, ни х…я себе!» – подумалось что-то. Сняв с предохранителя автомат – наугад дал очередь. С усилием воли вскочил и побежал одновременно петляя, пока не споткнулся и кубарем упал за насыпь дороги. Увидел, что гвардейцы-спецназовцы охватывали по флангам холм откуда велась стрельба. БТР хоть горел, но из башенного пулемета поддерживал наступающих спецов. Реальная уважуха экипажу, не побоялись, что «бэка» рвануть может. Но тут увидел, что и к татарам идет выручка – пять-шесть человек в «буржуйских» камуфляжах бежали прямо на меня. Приподнялся над насыпью и пустил пару коротких очередей на пять-шесть патронов в сторону наступавших «духов». Не знаю, положил ли кого, но в ответ «бородачи» открыли ураганный огонь. «Вот, бля, засада! Вот это попал! Ёб…а в рот!» – пронеслось в голове, сжавшись в небольшой яме за камнем под свист пуль. Неожиданно стрельба прекратилась и бой переместился куда-то выше. Потом, наверху холма, перестрелка закончилась, и там перевязывали раненных. Пошарил по месту боя, помог раненому спецназовцу доковылять до колоны. Возле пылающей брони суетились люди в черной форме. Касками, лопатами и еще черт знает чем закидывали землей пламя на БТРе. Поняв, что тут не до меня – побежал обратно, успев при этом захватить три автомата убитых сепаратистов. Юркнул под мост и скомандовал строиться. Отдал автоматы, и забрал пистолет. Один из которых оставил, естественно себе. Тут ко мне подошел парень лет двадцати пяти:

– Слышь, командир, я тут знаю одну дорогу, пяток километров сразу срежем. И ты освободишься и нам не надо ноги мозолить.

– Веди!

До КПП Любимовского гарнизона мы добрались без приключений. Там выяснилось, что за командой была выслана машина, а мы как придурки пешком пятнадцать кэмэ намотали. В Качу нас с Маслюковым отвезли на «газоне», который ехал за следующей партией людей.

27-го марта произошли первые столкновения правительственных войск и сторонников БЮД в районе Шепетовки. Развернулись боевые действия за Хмельницкий, Черновцы и Винницу. Деморализованные части оппозиции быстро отступали под натиском ударной группировки верных правительству войск.

Юлия Димошенко обратилась за помощью к Лиге объединенных нацийм(как оказалось аналог нашего ООН). САСШ мгновенно осудили действия правительства Окраинской республики и призвали к мирному решению сложившейся проблемы, а в случае, если в недельный срок не прекратится огонь – американцы вынесут на обсуждение Совбеза ЛОН вопрос о введении многонационального миротворческого контингента. Анна Герман обнародовала ответное заявление, что Президент не позволит вмешиваться во внутренние дела Окраины и введение контингента будет считать внешней агрессией с соответствующими мерами противодействия.

В Елисаветграде, Киеве, Севастополисе, Юзовке и Харькове круглосуточно работали полномочные представительства Российской федерации. К 1 апреля 2015 года на территории Окраины уже проживало около четырех с половиной миллионов граждан РФ. Бланков паспортов не хватало, поэтому было решено ставить штампы в окраинские «синие трезубистые книжки».

Под давлением САСШ ЛОН 2 апреля 2015 года приняла резолюцию о введении многонационального контингента в Окраинскую республику. Представители Окраины, Беларуси, Нистрии (это так обозвали Молдову), России, Венесуэлы, Кыргызстана, Китая, КНДР и Индии были против. Но в связи с тем, что «в Окраине грубо попираются демократические свободы граждан, а также идет открытая гражданская война, которая угрожает дестабилизацией обстановки в Эвксиноморском регионе», преодолели «вето» и решили все-таки ввести ограниченный контингент. Срок ввода определили 1 мая 2015 года. Сразу видно, что заранее готовились и сейчас подвели «теоритическую базу» – за почти полтора месяца вторжение такой массы войск не подготовишь. В Адриатике американцы сконцентрировали большое число ударных кораблей и авиации. Три авианесущих ударных группировки (2-я – авианосец «Теодор Рузвельт», 8-я – авианосец «Дуайт Эйзенхауэр» и 10-я – авианосец «Гарри Трумэн»), две эскадры эсминцев управляемого ракетного оружия (28-я и 26 -я), 8-я эскадра атомных многоцелевых подводных лодок, 2 – ю группу надводных кораблей, 2-ю группу экспедиционных ударных сил состоящую из трех бригад морской пехоты, 6 – ю эскадру амфибийных сил, 2 – ю группу плацдарма высадки десанта и прочая. В общей сложности около 150 тысяч человек, 90 боевых кораблей и 900 самолетов.

Янукович назвал решение ЛОН «незаконным вторжением и если хоть одно военное судно, автомобиль или самолет незаконно пересечет границу Окраины – это будет расцениваться как автоматическое объявление войны и будет, соответственно, уничтожаться». После этого выступления – Виктора Федоровича Генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен назвал «вторым Милошевичем».

В Кырым потянулись колоны ПВОшных частей, перебрасываемых из Центральных и Восточных регионов Окраины. Было очень мало времени – до вторжения оставалось только два дня.

Зашел военком и увидел, что я отложил газету.

Что там пишут, Владимир Анатольевич?

Да вот, что вводят контингент.

Ну, это я уже слышал.

Я вот одного не пойму: почему Россия не предъявит ядерный ультиматум американцам?

Какой ультиматум?

Ядерный…

А что это такое?

Ну, не пригрозит применением ядерного оружия. Американская верхушка зассыт и не станет вводить свои войска.

А что это такое – ядерное оружие?

Как «что такое»? Вы не знаете?

Не слышал о таком. Это вы что-то придумываете, Владимир Анатолич.