Садясь во флаер, Фима в очередной раз поразилась тому, что никто из мужчин не подал ей руку и даже не предложил место — мелочь, казалось бы, но, тем не менее, неприятно. Дантэн занял место пилота. Фима оказалась сидящей рядом с сионом Тмангом. На руке уже привычно завибрировал тилинг, желая подключиться к управлению флаера, и девушке пришлось отвлекаться на него, отказываясь от запроса. Так происходило каждый раз, стоило ей взойти на борт корабля, или же оказаться под сводами какого-нибудь заведения, где есть интеллектуальная программа.

— Сиара, — раздался недовольный голос Дантэна, — вы что, так и не ознакомились с инструкцией к тилингу?

Говорил атландиец на своём родном языке, который казался девушке рычащим по сравнению с более мягким всеобщим земным, поэтому и вздрогнула от неожиданности.

— Простите? — обратилась она к Дантэну после небольшой заминки, ловя на себе удивлённые взгляды атландиейцев.

— Тилинг можно поставить на пассивное ожидание приказов, чтобы он не лез ко всем подряд устройствам для синхронизации, — очередной раз пристыдил её на глазах у всех Ход, и Фима покраснела, но, насупившись, всё же решила послушаться совета противного хама, чтобы лишний раз не досаждать ему.

— Так-то лучше, — услышала ворчливое от кресла пилота.

— Не переживайте, — мягко поддержал Иорлик землянку, улавливая наигранную злость в голосе Хода. Ведь мальчишка мог и промолчать, мог, да не стал. Забавно развивались события.

Фима тяжело вздохнула и тихо поблагодарила бывшего главу республики. Иорлик был очень понимающим атландийцем и чтобы развлечь Фиму, завёл разговор о её дипломе, и она даже решила попросить об интервью, рассказав о том, что она давно об этом мечтала. Старому атландийцу идея понравилась, и Серафиме пришлось очередной раз оправдываться, когда выяснилось, что вопросы она ещё не успела составить и вернее всего сможет это сделать лишь через неделю после соревнований, и Семён Яковлевич не будет отвлекать своими утренними тренировками. Сион Тманг принял её извинения, очередной раз прося её не волноваться так сильно. Но как не нервничать, когда его ученики с живым интересом слушали их беседу, даже хладнокровный Юдери и тот утратил свою маску безразличия.

А когда девушка вышла из флаера возле дома сиона Хода, то и вовсе потеряла дар речи. Нет, её впечатлил не сам дом, искрящийся зеркальными покрытиями солнечных батарей, а океан, бушующий высокими волнами за обрывом. Сильный порывистый ветер чуть не сбивал с ног, Фима придерживала козырёк кепки, любуясь на то, как белые тучи рвутся и тают на голубом небе, как птицы, резко меняя угол полёта, срывались вниз в пенные волны, будто желая разбиться, но вновь взмывали, чтобы повторить свой трюк. Невозможно яркий морской пейзаж в лучах Атласа был пропитан тоскливыми песнями птиц, оседая на губах солёным привкусом.

Устав держать руку возле лица, Серафима сняла кепку, и её распущенные волосы взметнулись словно знамя. Девушка подставила лицо ветру, чуть задерживая дыхание, когда сильный порыв брызгался каплями океана. Поддавшись настроению, Серафима раскинула руки в стороны и рассмеялась, забывая обо всём, наслаждаясь стихией, не замечая, что пока она блаженствовала, ею любовались атландийцы.

Они уже привыкли к красоте этого места, и сейчас даже завидовали землянке, потому что она испытывала то, что когда-то и они. Увы, первый раз самый яркий и сильный, затем приходило спокойствие и умиротворение.

Надышавшись вдоволь солёным воздухом, Фима с улыбкой обернулась и замерла, растерянно глядя на мужчин, замерших возле крыльца.

— Итак, пройдёмте, — первым спохватился Аранс, который не ожидал от себя, что может так заглядеться на землянку. Он очень любил свою подругу, Гулару. А тут как по голове чем ударили, стоял, улыбался и глаз отвести не мог.

Ход стоял, сложив руки на груди, и мерил Фиму задумчивым взглядом. А когда она прошла в дом, с любопытством оглядел бесконечный простор океана. Сегодня он был глубокого цвета индиго, а небо пронзительно голубым. Белые острокрылые ямены парили в тугих потоках воздуха, срывались вниз за рыбой. Чёрный голый камень обрыва окаймлял посадочную площадку, вдоль берега не было ни одного деревца, но почему-то именно этот суровый пейзаж зацепил Хода за душу когда-то и он решил обосноваться здесь, построил дом. Ему не раз говорили, что это красивое место, но вот так открыто выражать свои чувства стеснялись. Поток ярких, пьянящих эмоций, коснувшихся не только его, но и других атландийцев оказался удивительно приятным, лучше тысячи слов.

Нервно оглядывая утопающий в зеркальных поверхностях очень светлый холл, а затем и гостиную, куда проводил всех Аранс, занимающий должность секретаря при сионе Ходе, Фима шагала за мужчинами, пытаясь не отставать. Зеркала, казалось, были везде, и девушка не раз ловила своё ярко-розовое отражение на фоне белых стен и мебели. Её выходка на посадочной площадке не прошла бесследно, Серафима пыталась пригладить руками растрепавшиеся на ветру волосы, которые даже кепка не могла примять, как следует. Поэтому она украдкой сбежала в ванную комнату, получив подсказку, в каком направлении её искать, от Аранса. Когда же она вышла в гостиную вновь, Дантэн как раз стремительно пересекал холл и махнул гостям, жестом показывая следовать за собой.

— Ну что за несносный мальчишка, — ворчливо выдал сион Тманг, — никакого почтения.

С этим Фима была согласна, этикет, принятый на Земле, сильно отличался от очень простых взаимоотношений между республиканцами. Снова никто из мужчин не предложил ей присесть за стол, не отодвинул стул для неё. Оглядев просторную столовую, Фима очередной раз подивилась такому же, как и в гостиной, дизайну, переполненному стеклом, зеркалами и белым цветом мебели. Одна стена казалась огромным окном от потолка до пола, с видом на океан, прикрытым лёгкой, многослойной, прозрачной, но переливчатой органзой. Правда, приглядевшись, девушка заметила раздвижные двери, выводящие на балкон. Присев с краю стола, подальше от хозяина дома, девушка сняла с плеч лямки рюкзака, примостив его на соседний пустой стул, туда же положила кепку. Роботы в роли официантов обслуживали девушку вместо атландийцев. И это разительно отличалось от совместных ужинов и завтраков в доме Тманга, когда ребята ухаживали за девчонками, подкладывали им блинчики, любезно ставили поближе розетки с ягодными конфитюрами.

— Сиара Заречина, — окликнул её сион Ход и с улыбкой продолжил, когда Фима, встрепенувшись, посмотрела на него, — ваша тренировка через полтора часа, так что поторапливайтесь с обедом.

Кивнув, показывая, что услышала, Фима решила поесть, да и тема разговора мужчин была интересна. Они говорили не столько о соревнованиях, сколько об охране планеты как в целом, так и отдельных гостей. Все Сильнейшие, члены Совета, будут размещены, конечно же, у сиона Хода в доме. Аранс ожидал их появления примерно через час, к тренировкам, но заверил своего начальника, что комнаты готовы, словно это он принимающий гостей хозяин, а не Дантэн, который лишь равнодушно кивал, увлечённо поедая овощное рагу с мясом. Серафима поняла, что все присутствующие будут участвовать в соревнованиях, причём Ход замахнулся на все виды спорта, кроме одного — командной игры в флайбол. А когда сион Тманг предложил ему роль капитана команды, тот презрительно фыркнул.

— Было бы кем командовать, — недовольно отозвался молодой атландиец. — Вы сами-то видели, кого выбрали? — язвительно добавил, не стесняясь присутствия Серафимы за столом. — Я даже уверен, что сделали вы это специально, чтобы земляне выиграли.