— Нет, я… — понятия не имела, как объяснить свое волнение. Привыкла, что за последние дни мобильный телефон постоянно находился при мне. Я очень ждала хорошие новости из больницы. Скорее всего, Денису сообщили бы первому, и он поделился новостями со мной, но… — Я, кажется, забыла телефон у твоего человека в машине.

— Позвонить кому-то хочешь? — уточнил он. Кивнула. — Кому, Агния? — нахмурился.

— Я жду новостей из больницы, — попыталась объяснить. Не понимала, из-за чего так резко испортилось настроение у мужчины. Врач говорил, что Виктора Степановича долго в искусственной коме не продержат. Мне хотелось быть рядом, когда опекун придет в себя.

— Никаких новостей нет, мне бы сообщили, — расслабился он. — Что касается твоего телефона, — мотнул головой в сторону прикроватной тумбы, — он разряжен. Зарядного устройства нет, Ай. Я пользуюсь другой фирмой, — пропустила мимо ушей сказанное, зацепившись за слово «нет». А ведь у меня нет не только зарядного устройства, у меня ничего нет.

— А где мои вещи? Я бы хотела одеться, — от хорошего настроения не осталось и следа. Вдруг как-то внезапно поняла, что я, вообще-то, полностью голая в чужой постели рядом с чужим мужчиной.

— В мусорном ведре.

— Но?

— Эти пришли в негодность. Купишь новые, — отмахнулся он. Я пока не могла позволить купить себе новые. Дело даже не в отсутствии денег, пусть немного, но они были, только находились на банковских картах. Банковских картах, оставшихся в доме Виктора Степановича. — Кстати, об этом. Мне надо на работу, Ай. У тебя будет несколько часов, чтобы спокойно походить по магазинам.

В голове лихорадочно проносились одна за другой мысли. Необходимо было связаться с Валентиной, чтобы она передала мне сумочку. Там немного денег, а главное документы.

— Я могу позвонить?

В этот раз Сафронов отреагировал более спокойно. Взял смартфон и, разблокировав, протянул мне:

— Приводи себя в порядок, одевайся и спускайся вниз, — мужчина поднялся с кровати. — Будем завтракать.

Одевайся? Во что он мне предлагал нарядиться? Как в женских романах, в свою футболку или рубашку?

Набрала по памяти телефон Валентины, как только Сафронов скрылся за дверью. Пока слушала длинные гудки, настороженным взглядом исследовала спальню, в которой довелось ночевать. Как-то вчера было не до этого. Очень мужская и очень натуральная. В том плане, что вся обстановка представляла собой изделия из натуральных материалов. Добротная мебель из дерева. Плотные шторы на окнах явно из шелка. Немногочисленная мебель вроде кресла у окна кожаная, даже спинка кровати оказалась кожаной. Стеклопакеты были деревянными. Камин выложен из натурального камня. Но никакого мрамора или чего-то подобного. Просто обычные необработанные булыжники, которых на любом поле в достатке. Только что-то мне подсказывало, что эти булыжники стоили очень прилично. Я даже подошла и ногтем поковыряла. Явно не имитация.

— Алле, — произнес знакомый женский голос, когда я уже хотела сбросить вызов.

— Доброе утро, тетя Валя!

— Айя? — вопросила женщина, резко понизив голос.

— Вы не можете говорить?

— Могу, — ответила, продолжая говорить очень тихо. — Как ты? — участливо спросила.

— Хорошо. Теть Валь, не могли бы вы принести на КПП мою сумочку и красную папку? Она лежит у меня в комнате в нижнем ящике письменного стола, — в папке находились важные документы. Хорошо, что в Англии приучилась быть аккуратной и собранной.

— Извини, Айюшка, нет, — не успела возразить, а женщина сбросила вызов. Я могла бы перезвонить, но делать этого не стала. Мне только что ясно дали понять, что даже в такой малости, как передать документы, не будут помогать. Вот и тетя Валя, которая относилась ко мне чуть ли не как к дочери. Невесело хмыкнула. Я оказалась в полной заднице. Похоже, единственный, на кого могла рассчитывать, Сафронов. Как бы прискорбно это не звучало.

Следующее, что меня неприятно поразило, одежда. Женская одежда, аккуратно сложенная на кожаном кресле у окна. Платьишко и трусы. То и другое, ношеное. Не сказать, что сильно. Но видно было, что вещи кем-то активно использовались. Трусы брезгливо отбросила, а вот платье пришлось взять. Ходить в коротеньком платьишке без нижнего белья — сомнительное приключение, но уж лучше так.

Быстро приняла душ и привела волосы хоть в какое-то подобие порядка, заплетя косу. Я вчера легла спать с недосушенной головой, сегодняшним утром результат, как говорится, был на лицо.

Пока приводила себя в порядок, задавалась вопросом, чьими вещами облагодетельствовал меня Сафронов.

Впрочем, ответ получила слишком быстро. Уже спускаясь по лестнице, услышала заливистый женский смех. Затем голоса. Мужской и женский.

Ориентируясь на звук, легко нашла кухню.

Картина, представшая моему взгляду, не понравилась сразу.

Сафронов, обнаженный наполовину, сидел на высокой барной табуретке спиной ко мне. Его сбоку обнимала какая-то блондинка. Обнимала совсем не по-дружески, прижимаясь грудью к его плечу. Сам мужчина бережно придерживал девушку за талию. На ней было надето платьишко, очень напоминающее «мое». Похоже, именно в ее вещах мне предлагалось сегодня ходить. Фигуры у нас на первый взгляд почти одинаковые. Даже рост.

Стало так мерзко и противно. Словно, меня с головой в дерьмо окунули. Сафронов провел со мной всю ночь, у нас почти случился секс… А у него была любовница или девушка… Кто его знает? Не суть! У этих двоих явно были очень близкие отношения. А я… я испытывала нечто похожее на ревность.

Сафронов развернулся ко мне, продолжая прижимать к себе девушку.

— Ай, ты чего там застыла? Завтракать иди, уже все остыло. Снежка приготовила для нас блинчики.

Снежка? Видимо, Снежана.

Девица смотрела на меня с явным превосходством. А какая она яркая. Не сама. Штукатурка на лице у нее яркая, а ее саму, натуральную, за всей этой косметической агонией практически не видно. Нет, честно, девица с утра накрасилась, словно, ей пора на трассу.

Сделала шаг вперед, когда Сафронов произносил свою недлинную речь. А потом вспомнила утреннее поведение, несвойственное моему личному монстру. А ведь он даже не попытался ни поцеловать, ни пристать, что явно было не в духе Сафронова. Сообщил, что ему необходимо в офис. Под предлогом покупки новых вещей собирался увезти в город, значит, не планировал оставлять в своем доме. Видимо, вчерашняя ночь все расставила по своим местам, Сафронову просто неинтересно возиться с такой проблемной девушкой, как я. Вон, уже и замену пригласил, чтобы мне продемонстрировать. Что-то мне не верилось, что эта Снежка работает у него домработницей. Домработниц так страстно не обнимают.

Я не могла позволить себе устроить истерику при Сафронове и на радость этой злорадно скалящейся Снежке. Чувствовала, как слезы подступают. Прошептала:

— Извините, — развернулась и бросилась к лестнице.

— Ай? — Сафронов отловил меня сразу за дверьми кухни. — Ай, что происходит? — прижал к стене, а я уже не могла сдерживать слезы. — Твою мать! — выругался он, подхватил меня и перекинул через плечо.

— Денис! — всхлипнула. Такой метод транспортировки мне категорически не нравился. — Денис, поставь меня немедленно!

Он не поставил, свалил. Свалил на диван в собственном кабинете, до которого дошагал за считанные секунды. С ноги открыл дверь, также закрыл.

— Какого черта, Ай? — навис сверху, уперевшись одним коленом в диван. — Я тебя оставил всего на полчаса и что вижу?

Так и хотелось спросить: «Что?», но вместо этого я лишь сжалась. Снова лежать под злым мужчиной мне не нравилось. Я не боялась того, что он мог со мной сделать. Просто чувствовала себя загнанной в ловушку. Со мной явно играли.

— Опять молчишь? — поинтересовался он. — Почему на тебе нет трусов? — возмутился, когда его рука скользнула вверх по бедру. Мне захотелось истерически рассмеяться. Неужели только что заметил? Ведь недавно таскал на плече.

— Я не собираюсь носить нижнее белье твоей девки, — слезы почти закончились, осталась злость. Какое позитивное чувство. Мне нравилось злиться на Сафронова. А то выходило, что я еще во всем виновата!