Я рассмеялся, потревожив Злыдня, который недовольно заворочался.

– Прости, брат. Спи-спи.

Лезет же в голову всякое. Наверное, у меня слишком много свободного времени, если трачу его на подобную ерунду.

И все-таки, я кликнул по следующей ссылке.

Кот Баюн. Живет в мертвом лесу, где нет ни зверей, ни птиц. Он рассказывает сказки забредшим путникам, усыпляет их песнями, а потом убивает железными когтями. Тех же, кто смог ему противостоять, он излечивает от болезней и дарует им молодость.

Я погладил Злыдня, утопив пальцы в мягкой гладкой шерсти:

– Это больше на тебя похоже, да? Маленький доктор. – Я осторожно потрепал его за крошечное повисшее ухо.

Это все, конечно, сказки. Столетняя вера людей во все странное и необъяснимое. Но статья о Кат Ши и Баюне мне напомнила, при каких обстоятельствах я нашел Злыдня. Хотя… это ведь даже не я его обнаружил, а Василий Михайлович.

Компания зарвавшихся мажоров проводила какой-то ритуал. В тот момент я даже не обратил на это внимания, что в моей профессии может стоить жизни. Я принял увиденное за антураж к ставшему модным Хэллоуину. Черепа, странные символы, выложенные из камней, костер, выдранные из книг страницы. И слова Наташи, показавшиеся в тот момент наркоманским бредом. Что она кричала? Что-то про то, что «она стала кошкой». Я искренне верил, что дочка Михалыча схватила не слабые галюны, но…

Да нет. Такого не может быть. Я уставился на Злыдня. Он – жертва какого-то… ритуала? Нет, это совсем уж в форме бреда. Я не отрицал существование того, что человеческий разум не в силах объяснить. Но превращение в котов…

Что там все-таки произошло?

Завтра же я позвоню Михалычу и спрошу, что удалось узнать об этой компании и о том, что они пытались сделать. Чутье подсказывало, что все не так просто. В роще произошло нечто странное – вот только понял я об этом слишком поздно. Но все равно должен выяснить правду.

– Кто же ты? – Я погладил Злыдня между ушей.

Он тихонько сопел, дрожа своим похудевшим тельцем, а я осмотрелся. Моя комната чем-то напоминала… даже не знаю, что именно. Больничная палата и та казалась более обжитой. Уныло и пусто. Только благодаря вещам Злыдня можно было не сойти с ума.

Может, это только мое воображение, но кажется ему нравился оранжевый цвет. И мягкие игрушки. И растения. К ним у него вообще была слабость – Злыдень тыкал лапкой во все, где был нарисован узор из листьев. А если штука была еще и деревянной… Я точно схожу с ума. Хотя все тесты показали, что полностью здоров.

Василий Михайлович отправил меня в отпуск. Полное восстановление займет некоторое время, пока мне даже тренировки противопоказаны. Снова придется возвращаться в форму. А значит, у меня есть время до того, как я отправлюсь в очередной кошмар.

И наверное впервые в жизни я знал, что проведу это время, ценя каждый день.

Сначала свожу Злыдня на рыбалку. Давно я там не был. Да, точно. Завтра и поедем.

Тепло Злыдня расслабляло, боль утихла, пропав совсем. В голове возникали приятные картинки.

Вечерняя зябкость, треск костра, алюминиевые кружки и шорох камышей…

С этими мыслями, я и уснул. Не подозревая, что моим планы будут загублены на корню.

ГЛАВА 8. ДИМА

Этот сон отличался от того, что мне обычно снилось. Может дело было в том, что слишком начал сторониться людей. Или в куче прочитанных статей.

Но вместо крови, выстрелов и десятков спецопераций, я видел… сказку.

Красивую, яркую, но немного пугающую сказку.

Видение настолько завораживало, что я старался его удержать, даже чувствуя, что просыпаюсь.

Я шел по лесу. Брел среди деревьев, которые выглядели, как декорации к спектаклю. Гротескно уродливые и скрюченные. Плоские, словно вырезанные из фанеры и картона. Раскрашенные темно-голубой краской, с закручивающимися спиралями ветками. Белые столбцы берез, как будто вычерченные под линейку. Но под ногами хлюпала влажная земля. А ветер, выстуживал кожу смертельным холодом.

Сам не знаю, куда шел. Просто брел вперед, наугад. В какой-то момент меня согнуло пополам от боли. Я прижал руку к животу, оскальзываясь на гладком мху. Вцепился в белоснежный березовый ствол рукой, оставляя на плоской деревяшке кровавые отпечаток.

С другой стороны появились длинные когтистые пальцы, тонкие и костлявые. Они казались полупрозрачными, состоящими как будто из серой пыли, пушистыми и странно мерцающими.

Я отдернул руку, и когти мазнули по стволу, оставляя глубокие царапины и размалевывая мою кровь по белой краске.

Не знаю, что испытал. Страх? Удивление?

Нужно бы бежать от странного существа, непонятно как прячущегося за деревом, но я продолжал стоять и смотреть. Смотреть, как с другой стороны появляется длинный тонкий хвост, тоже состоящий из полупрозрачных клочков пыли. Мерцание, напоминающее мигание звезд, подтолкнуло к какой-то мысли. Но я никак не мог ухватиться за нее. Звезды… С этим было связано что-то важное. Что-то, что поможет мне понять…

Если бы я только сам знал, что именно хочу понимать.

Тихий свистящий шепот раздался из-за дерева, с той стороны, где скрывалось пугающее существо:

– Беги-и-и… Ищи-и-и, если х-хо-о-очеш-ш-шь ее получи-и-ить…

Я хотел. Очень хотел. Не понимал, за кем гонюсь, но знал, что это важно. Что должен найти ЕЕ.

Я побежал. Едва дыша от боли и истекая кровью. Черт, даже когда меня ранили, ее было меньше. Я оставлял за собой кровавый след, по которому шло то самое существо. Я видел лишь тень. Серую, сотканную из пыли и звездного мерцания. Там, где положено быть глазам мерцали два голубых фонарика, а на месте рта клацали зубы длиной с палец. Это существо гналось за мной, чтобы помешать.

Но я так долго искал, что не мог позволить себе сдаться.

Задыхаясь, я бежал пока впереди не появилась почти сказочная избушка. Как будто огромная иллюстрация из детской книжки. В такой Баба Яга поджидала глупых царевичей. И именно ее нашли Гензель и Гретель.

Красивый деревянный забор с резными воротами, по которым бродил серый кот. Он казался смутно знакомым и словно чего-то от меня ждал.

При моем приближении подул ледяной ветер. Заскрипели два висящих на заборе фонаря. Свечи внутри них почему-то горели голубым пламенем. Этот цвет тоже был мне знаком. Только я никак не мог вспомнить, где его видел.

Отворив ворота, я вошел внутрь. Дом охраняли два жутких пугала, сшитых из мешков. Они казались распятыми на крестах мертвецами. На мешковинах были вырезаны искаженные физиономии. Там, где положено быть рту, все было измазано чем-то красным.

Когда я подошел ближе, оба пугала вдруг вздрогнули, подняли головы и уставились на меня. Они начали дергаться, пытаясь сняться с шестов, на которых висели, и потянулись ко мне.

Дверь в низенькую избушку отворилась, и на пороге появилась… Я не видел, кто это, но точно знал, что ищу именно ее. Она стояла в темноте, только голубые глаза сверкали так ярко, что казались двумя звездами.

Ее тихий голос донесся до меня соблазнительным шепотом. Я просто перестал соображать, когда услышал. Как будто, он был специально создан, чтобы лишить меня рассудка.

– Если хочешь войти, накорми их.

Я просто завис. Даже не понял, о чем она говорит. Не видя ее лица, вообще ее не видя, представлял, как она будет шептать в тишине мое имя, смеяться, а потом громко стонать.

Хрипло я переспросил:

– Накормить?

Она снова прошептала.

– Да, своей кровью…

Мозг совсем не улавливал того, что она говорит. Но ее голос. По коже прошли мурашки, и бросило в жар. Не знаю, что было в этом звуке, но это действовало на меня сокрушительно. Я с трудом дышал, но уже не от боли. Даже не от желания – нет, от необходимости к ней прикоснуться.

– Как это сделать?

Я готов был пойти на все, что угодно. Ей нужна моя кровь? Пожалуйста. Жилы, вены, сердце – все, что пожелает. Только бы приблизиться.

Из темноты показалась ее бледная рука. Она поманила меня пальцами, и из раны на животе вырвались капли крови. Мерцая в темноте, меняя форму, они полетели вверх, окрашивая рты пугал новым слоем вишневых пятен.