«Самые результативные читатели». Газета «Вечерняя Москва» осенью 1941 г. неоднократно писала о работе читального зала «Ленинки» и его завсегдатаях, быть может, это именно они были среди тех 12 отчаянно смелых: «Батальонный комиссар Копылов обложен книгами и журналами. Сотрудник Института мировой литературы тов. Беляев редактирует 17 том академического издания А. Пушкина и исследует материалы «Пушкин и его эпоха». Студия «Мосфильм» ставит фильм «Котовский» и его сотрудник подбирает иконографический материал – по форме, знакам отличия немецкой и румынской армий 1918 г. Сотрудник института мировой литературы тов. Бонди изучает материалы на тему «Русская литература в 1812 г.». Сотрудник журнала «Литературное наследство» собирает материалы об англо-русском литературном наследстве»[193].

Газета подводит итог работы «Ленинки» за тревожный октябрь: «В октябре она получила со всех концов СССР 25 тысяч газет, 700 экземпляров журналов и 6800 книг. В октябре почта доставила 1540 книг и 156 журналов из США, Англии, Австралии, Китая, Японии, Эквадора, Аргентины и Индии. В свою очередь в порядке обмена Библиотека им. В.И. Ленина отправила десятки книг и журналов в Новую Зеландию, Уругвай, Чили, Перу, Египет, Венесуэлу, Марокко, Мексику и другие страны мира. …Среди посетителей: 1765 студентов, 825 научных работников, 565 инженеров, врачей и юристов, 415 литераторов, 365 учителей, 220 профессоров. В октябре Библиотека им. В.И. Ленина выдала 15 000 книг и свыше 7 тысяч газет»[194].

Библиотеки открывают «метро-филиалы». Война показала, что лучшее в мире московское метро оказалось и лучшим в мире гигантским бомбоубежищем. Мамы с детьми ночют здесь постоянно, их размещают прямо на платформах станций. Самым маленьким выдается молоко, старшие могут скоротать время в кружках вышивания и рисования. Для взрослых на рельсах делают настилы на ночь. Дежурные следят за порядком и нуждами людей. Работают здесь и библиотеки.

Газета «Вечерняя Москва» информирует о планах «метро-филиала» знаменитой «Исторички»: «Публичная историческая библиотека открыла на станции метро «Курская» иллюстративную выставку, посвященную Отечественной войне 1812 года, борьбе с немецкими оккупантами в 1918 году и Великой Отечественной войне советского народа с фашистскими захватчиками. В ближайшие дни на станции метро «Курская» библиотека откроет такую же литературную выставку. Здесь будет представлено много исторических книг и кратких аннотаций. По аннотациям можно выбрать книгу и тут же получить её в передвижной исторической библиотеке. Услугами библиотеки в метро смогут пользоваться не только взрослые, но и школьники старших классов – для них в библиотечном фонде есть много книг. Книги в метро будут выдаваться во время воздушных тревог – по вечерам и ночам. Научные работники библиотеки намечают проводить беседы и давать читателям консультации»[195].

«Районные и клубные библиотеки открыли на всех станциях метро небольшие филиалы»[196], – сообщает «Вечерняя Москва». – Создался постоянный читательский актив. На ст. Охотный ряд выдаётся за вечер 400–500 книг».

В первые дни контрнаступления наших войск «Вечёрка» рассказывает о пристрастиях читателей библиотеки им. А.С. Пушкина: «Почти каждый спрашивает записки Наполеона или партизанские дневники Дениса Давыдова. У юношества в большом почёте книги по аэродинамике, теории полёта, строительству моторов, истории авиации, артиллерийской науке». Уважительно величает газета по имени-отчеству наиболее «результативных» читателей – наборщика Михаила Ивановича Якобсона, техника Алексея Дмитриевича Моногова, булочника Михаила Сергеевича Шишкова и домохозяйку Полину Михайловну Фомичёву, которая «сперва брала книги из серии «Для начинающих», затем переключилась на литературу по воспитанию детей (она выступала с докладами на эту тему), а теперь читает классическую литературу – Пушкина, Толстого»[197].

Газета пишет и о таком показательном факте – число читателей библиотеки им. Ломоносова увеличилось на 30 человек: «Нередко сотрудники библиотеки, возвращаясь из убежища, находят у дверей абонементного зала очередь читателей»[198].

«Бойцы культурного фронта». Представления о тихой и скромной роли библиотекаря – с заполнением формуляров, выдачей книг, проведением читательских конференций кардинально изменяет война, в которой большинство сотрудников книгохранилищ проявляют себя, как пишут газеты военной поры, настоящими «бойцами культурного фронта». Так называют тех, кто на фронтах создаёт дивизионные, полковые и даже ротные библиотеки, как это было, например, на 4-м Украинском фронте[199], и, часто, ввиду обстоятельств, сам участвует в боях. И тех фронтовых книгонош, которые, рискуя жизнью, пробираются на отдалённые участки передовой с книгами, заказанными бойцами (и не всегда находят их в живых) – в любую погоду, летом – в вещмешке, зимой – на санках, под бомбёжкой и артобстрелом. Если погибают, уходит родным печальное извещение со справедливыми словами: «Пал смертью храбрых»…

Называют «бойцами» культурного, не обозначенного на картах фронта, и тех, кто работает в тысячах библиотек страны – массовых, научных, школьных, вузовских, сельских. И ещё – избачей, заведующих избами-читальнями, юртами-читальнями – единственными очагами культуры далёких селений, куда подчас не успели до войны провести радио и свет. Туда книгоноша или агитфургон, а то и передвижная библиотека, прибывшая вместе с кинопередвижкой, приносят людям праздник.

И как, если не бойцами, назвать тех, кто смог спрятать от фашистской грабьармии книжные сокровища своих библиотек? Директор старейшей детской библиотеки Киева Т.П. Гиба с коллегами успевает в дни отступления Красной Армии спрятать в подвалах и тайниках более 160 тысяч книг. Сотрудник Харьковской библиотеки им. Короленко М.И. Румницкая с группой соратников укрывает в ямах, подвалах 1,5 млн томов[200]. Работники музея-усадьбы Л.Н. Толстого в Ясной Поляне спешно эвакуируют наиболее ценные вещи и личную библиотеку писателя[201]. Работница Красноярской краевой библиотеки З.Д. Соболева, получив похоронку на сына-лейтенанта, три месяца выхаживает в госпитале раненого бойца Л. Дугала, принимает в семью, помогает поступить в вуз[202].

«Комсомольская правда» в декабрьские дни 1943 г. – освобождения восточной части Украины от оккупации – сообщает, что «заведующая Краматорской городской библиотекой тов. Фесенко, прежде чем покинуть город, спрятала 150 самых ценных изданий. Сотрудник Харьковского университета А. Борщ в железном ящике закопала старинные альбомы итальянских архитекторов (подобные экземпляры имелись только в Лувре), первые издания Коперника и Ломоносова». А вот два альбома гравюр с автографом Рубенса попали в руки грабь-армии Розенберга и были подарены Герингу на выставке ценностей восточных территорий, открытой в Берлине в 1942 г.

По далеко не полным данным, на оккупированной территории СССР уничтожено, сожжено, разграблено более 100 млн изданий! Только в Киеве сожжено до 4 млн книг.

Особенно пугает фашистов советская литература. В объявлении новой власти в Старобельске Ворошиловградской области (ныне – Луганская народная республика) сообщалось: «Населению города приказываю немедленно сдать все большевистские листовки и вообще весь пропагандистский большевистский материал, затем немецкое и всякое другое оружие (оружие – на втором месте! – О.Ж.). Кто до января 1943 г. не выполнит этого распоряжения, будет расстрелян!» Совсем не шутили фашисты.