Устав гоняться друг за другом, мы с Семкой вернулись к пацанам, которые уже давно собрали мангал и разожгли огонь и теперь выкладывали из пакетов остальные продукты. Водитель, привезший нас сюда, ушел к реке, и теперь до нас доносился плеск воды. Штырь, висевший на моем плече, отлепился и метнулся к Свешникову:

- Ты куда спиртное на солнце ставишь? В тень его тащи, в тень, дубина!

- Штырь, вали к шашлыкам, - рявкнул на него Колька. - Не дурнее паровоза.

- Сем, угомонись, а, - предложил ему Полюс, нарезая овощи.

- Правда, Штырь, тебя иногда так много бывает, - поддержал Лом.

- Нет, ты видал, что делается? - возмутился Сема. - Совсем от рук отбились.

- Ай-яй , - покачал я головой. - Низвергли капитана.

- Долой Штыря, даешь Железяку! - заревел Жора.

- Железяку в капитаны, - заржали парни.

- Предатели, - фыркнул Штырь и широко улыбнулся. - Нам тебя не хватало, Димон. С возвращением.

- Кстати, надолго? - поднял голову Валерка.

Я посмотрел на небо, сощурившись от яркого света, втянул носом ароматный воздух и рассеянно улыбнулся:

- Не знаю, как пойдет.

Парни переглянулись, потом махнули рукой, и снова вернулся треп ни о чем. Когда наступил вечер, никто даже не заметил. Просто на мгновение вынырнули из воспоминаний о прошлом, разговоров о настоящем, планов на будущее и просто подначек и шуток, а вокруг нас уже сумерки. На душе было до того умиротворенно, что не хотелось думать ни о чем и ни о ком. Телефон я выключил после второго Лилькиного звонка, предварительно сообщив Ирине, что ухожу в состояние 'абонент не абонент'. Она обозвала меня Митей и согласилась стать на этот день буфером, приняв на себя все звонки и переговоры.

Растянувшись на траве, я наблюдал за мужиками, гонявшими недалеко мяч. Водитель микроавтобуса как-то очень органично вписался в нашу компанию и теперь орал не хуже Штыря, стоя в импровизированных воротах. Кому орал непонятно, мужики играли против него всем малочисленным составом, но азарт поглотил всех.

Я сел, чувствуя, как с волос по спине потекли капли воды. Когда выбрался из реки, пацаны уже играли, и я не стал влезать, решив насладиться просто ничего неделаньем. От ребят отделился Колька. Он подошел к мангалу, прихватил бутылку коньяка и два стаканчика. Устроившись рядом со мной, он разлил коньяк и протянул мне стакан. Мы выпили молча, не став сотрясать воздух тостами, просто кивнув друг другу.

Колька немного помялся. Он явно хотел о чем-то поговорить. Ткнув его кулаком в плечо, я улыбнулся, подбадривая друга детства. Огарок откашлялся.

- Дим, ты же из-за Машки не появлялся? - спросил он, явно чувствуя неловкость.

За весь день мы ни разу не коснулись болезненной, но желанной для меня темы. Парням было, о чем поговорить, я сам не начинал расспросов. Посмотрев на Кольку, ожидавшего моего ответа, я кивнул.

- Да, - ответ вышел немного хриплым.

- А ты с ней уже виделся? - я отрицательно мотнул головой. - Она не замужем, - с явным намеком продолжал Огарок.

Я поднял на него взгляд, ожидая продолжения. Но Колька снова замолчал, наблюдая за парням. Неожиданно засвистел и вскочил на ноги, замахав руками:

- Штыря на мыло! - заорал он. - Он дотронулся до мяча рукой!

- Ты нагло лжешь! - заорал в ответ Семка. - Пацаны, кого вы слушаете?!

Свешников сел на прежнее место, и мы рассмеялись, глядя на расправу над Штырем. Колька снова разлил. Похоже, разговор не закончился, и он ждал продолжения. Шлепнув по руке, на которой уже столовался комар, я сорвал травинку и сунул ее в рот. Колька растянулся рядом, наблюдая за возобновившейся игрой. Мои мысли унеслись на девятнадцать лет назад...

- Константин Федорович, здравствуйте, - кричу я в трубку, прорываясь сквозь помехи на линии. - Машка дома? Позовите ее, пожалуйста.

- Маша уехала к тете Тане, - отвечает мне Машкин отец.

- А когда вернется? - я сильно расстроен. За время, что я нахожусь в Москве, я просто дико скучаю по Машке.

- Никогда, Дима, - отвечает Константин Федорович. - Будет лучше, если ты забудешь наш номер. Маша встретила другого молодого человека, и они собираются пожениться.

Из меня разом выходит весь воздух. Но не могу поверить в сказанные слова.

- Когда? - хриплю я. - Меня нет всего полтора месяца.

- Дело молодое, любовь с первого взгляда, - безразличным тоном отвечает Машкин отец и отключается.

Кабинка качается. В Москве бывают землетрясения? Я вытираю противный липкий пот со лба почему-то дрожащей рукой и силюсь понять сказанное Светловым. Машка выходит замуж? За другого? Любовь с первого взгляда? Бред! БРЕД!!! Моя Машка не могла так поступить. Мы же обо всем договорились, я же сказал, что заберу ее, как только устроюсь в Москве. Какой, к чертям, другой молодой человек?

Я снова бегу к девушке-телеграфистке и заказываю новый разговор. Теперь я звоню к себе домой. Я хочу услышать, что скажет мама, она меня не обманет. Хотя не понимаю, зачем это Машкиному отцу, он никогда не относился ко мне плохо. Черт, я бы заметил негатив, но его не было!

- Дима, сыночка, - от маминого голоса становится немного легче. Я прикрываю глаза, приваливаясь спиной к стенке кабинки. - Как ты? Почему не звонил так долго?

- Мам, - мне не хватает слов. - У меня не было возможности. Мам, я звонил Машке...

Мама замолкает. Наверное, она обижена, что спустя месяц после последнего звонка я спрашиваю о Машке. Но у меня не было возможности звонить этот месяц. Первую неделю я звонил домой и Машке тоже, а потом те скудные копейки, которые у меня были с собой, быстро растаяли, и мне приходилось выживать. Но при первой возможности я побежал на телеграф.

- Димка, забудь ты об этой Маше, - наконец, говорит мама. - Не пара она тебе.

- Мама! - кричу я, понимая, что она сейчас скажет.

- Шалава она, - зло рявкает мама. - У тетки себе хахаля подцепила, ее мать говорила женщинам во дворе. Мне Поля сказала. Вроде и жениться собрались.

- Этого не может быть! - мой голос срывается. - Мам, я приеду...

- Друзьям своим позвони, то же самое скажут. И не ори на мать, - обижено говорит она. - Из-за какой-то...

Мне не хватает сил, трубка выскальзывает из рук. Не хочу верить, не хочу! И если я приеду, я смогу помешать. Я не дам ей... Постепенно внутри разгорается злость. Кажется, мама что-то еще говорит, но я не отвечаю. Разворачиваюсь и ухожу прочь. В тот день я напился так, как не пил ни разу в жизни. А через день позвонил парням, они подтвердили. Затем снова позвонил Машкиным родителям и просил номер тетки. Трубку взял ее отец, он не отказал. Но тетка добила меня окончательно, сказав, что Маша живет у своего мальчика. Вышел я из телефонной кабинки с куском айсберга в груди.

- А что же стало с ее мужем? - я попытался задать вопрос самым безразличным голосом.

Колька посмотрел и подал мне стаканчик.

- Она вернулась года через три или четыре, - сказал друг детства. - Да, через четыре, ее Кирюхе тогда три года исполнилось. Забавный такой пацан. Ее родители сказали, что характерами не сошлись. У нее, кстати, два сына. Второго Данькой зовут.

- Данька? - я порывисто обернулся к Кольке, тот кивнул.

Перед внутренним взором встал паренек на роликах. Может, действительно, это сын моей Машки? Забавно... Я усмехнулся и растянулся в полный рост, закладывая руки за голову.

- Больше так замуж и не вышла? - спросил я. - Или тоже не сошлись характерами?

- Не вышла, - ответил Огарок, вытягиваясь рядом со мной. - Не знаю, есть у нее кто-нибудь или нет. Одно время приезжал какой-то типчик, но я уже давно его не видел. Правда, во дворе я не сижу.

Мы помолчали. Я смотрел в черное небо, на котором выскочили первые звезды. Парни вернулись к затухающему костру, который развели, убрав мангал. Водитель подошел с ними.

- Какая она сейчас? - спросил я, вызывая в памяти некогда любимые черты девичьего лица.

Колька сел и потянулся, крякнув и передернув плечами.