Белла развернулась, чтобы проверить, не слетела ли шина с ноги больного, но планам не суждено было сбыться, ведь ее уже ждал возвышавшийся под простыней сюрприз. Она, конечно, и раньше видела утренние эрекции у пациентов, но сейчас это вызвало смущение и в то же время желание снять ткань и полюбоваться тем, как щедро наградила мужчину природа.

Свон уже потянулась к простыне, как поняла, что ее застукали.

– Я не против, – проговорил он хриплым ото сна голосом и как бы ненароком потянулся, от чего достоинство его поднялось выше и почти коснулось ладони Беллы.

– Я собиралась осмотреть твою ногу. – Взгляд ее метался по стенам палаты. Свон боялась посмотреть на пациента, ибо румянец на лице выдавал ее истинные намерения в отношении Хейла.

– Ну, тогда ты слегка промахнулась: щиколотка намного ниже паха, – с ослепительной улыбкой констатировал Джаспер, тем самым обличив докторшу.

– Пф! Не предел мечтаний, – пожимая плечами, проговорила Белла. – И если ты управляешь им так же, как мотоциклом, то мне жаль ту девушку, что решит на нем прокатиться. – Свон ощущала вкус победы в этой партии.

– Это вызов? – прорычал Хейл. В его глазах пылала ярость, смешанная со страстью.

Белла поняла, что попала: байкер отныне будет искать возможность доказать ей обратное. А может, она рассчитывала на это и подсознательно провоцировала. Скорее всего, так и было.

– Нет, эпикриз. Ну, а ты считай, как думаешь. Не буду тебя разуверять.

Она аккуратно, чтобы не причинить боли пациенту, осмотрела его ногу, сделала очередные пометки, повесила карту обратно на кровать и, не оглядываясь, вышла из палаты.

Шел третий день, как Джаспер находился в больнице. За это время, кроме доктора Свон, из персонала к нему заходил заведующий отделением Карлайл Каллен, да разве что пожилая уборщица. Казалось, остальные работники стационара вымерли или же не в курсе, что у них есть еще один пациент. В голове Хейла зародилась навязчивая и требовавшая подтверждения мысль.

Когда Белла появилась на пороге его палаты, он принял решение пойти в очередную атаку.

– Мне вот интересно: за какие провинности тебя наказали многодневными дежурствами возле меня? – Он старался уловить малейшее изменение на лице нимфы.

– Это моя работа, – не понимая, куда клонит Джаспер, с осторожностью прощупывала почву она.

– Быть у меня в сиделках? Я вроде не «тяжелый случай», чтобы ты днями и ночами находилась рядом. И потом, я никогда не поверю, что во всем отделении нет других медсестер, которые могли поставить мне уколы и проверять бандаж. Ты даже еду мне приносила, говоря, будто тебе все равно по пути. Я даже боюсь представить, если бы мне понадобилась утка.

Увидев в ее глазах испуг и растерянность, Хейл понял, что попал в яблочко. Можно с уверенностью сказать, что на доске сейчас была разыграна самая легкая партия в его жизни.

– Выражаясь твоим языком, дорогой доктор, – диагноз ясен. Ты какими-то неимоверными усилиями и уловками не пускала ко мне персонал женского пола моложе пенсионного возраста. Значит, я не безразличен тебе, даже не пытайся отговаривать. Ты боялась, что кто-то, кроме тебя, не устоит и постарается завоевать мужчину, который нравится тебе. Или ты всем пациентам читаешь взятые в больничной библиотеке книги, чтобы как можно дольше оставаться у них? Где ты спала? В своем кабинете, сидя за столом, или в комнате отдыха для персонала на диване? Из всего делаю вывод, что поцелуй после аварии мне не померещился, и, что еще очевиднее, я привлекаю тебя, как мужчина. – Он выдохнул на последнем слове.

Было ясно, что обрушенная Джаспером на Беллу правда повергла ее в шок, но Свон, быстро опомнившись, пошла в ответное наступление:

– Не в этой жизни. Лишь чьи-то фантазии.

Она не осознавала, зачем старалась опровергнуть очевидное. Скорей всего, это нужно было ей самой, чтобы доказать: она – не легкодоступная девушка. Да и что могло связывать совершенно разных людей в будущем? Ей не хотелось заводить интрижку на одну ночь, а впоследствии ощущать горечь расставания, ругать себя за несдержанность.

Белла понимала: через пару недель Хейл сможет обойтись без костылей и, как только его байк отремонтируют, уедет, и в новом городке будет кружить голову очередной жертве его обаяния. Такие мужчины не заводили семью. То же самое, если бы ворону отрезали крылья и посадили в клетку, кормя и ухаживая, уверяя, что так лучше.

– Мне кажется, ты боишься признаться себе в чувствах ко мне. Только не могу понять, почему.

Он смотрел, как Свон подошла к кровати и встала подле него. Она с грустью поглядела на него, затем на прибор, отражающий жизненные показания пациента, и, глубоко вздохнув, вновь на Хейла.

– Джаспер, скоро ты поправишься и уедешь, а я останусь здесь собирать осколки своего разбитого сердца. Не хочу переживать подобное вновь. Один раз я, поддавшись искушению, ответила на ухаживания заезжего артиста. Он не только виртуозно играл на пианино, но еще и обольщал девиц по пути следования. Когда добивался своего, его гастроли продолжались. Таким трофеем стала и я – очередной звездочкой на борту, увлечением. У нас городок маленький, и жизнь в нем для меня превратилась в кошмар. Меня обсуждали на каждом углу. Дочь Чарли Свона – падшая, отдавшаяся за красивую улыбку и манящие обещания. Я не вынесу этого еще раз. Лучше не начинать то, что исковеркает мое будущее. Если бы не доброе сердце мистера Каллена, я б никогда не смогла работать по профессии.

Слушая Беллу, Джаспер испытывал злость к подонку, что так поступил с замечательной девушкой. Хотелось найти его и навсегда стереть с лица слащавую улыбку.

Да, он понимал: ее опасения не беспочвенные. Будучи байкером, свободной птицей, Хейл летел на своем «Харли-Дэвидсоне», куда звало сердце. Но за несколько дней он осознал, что никуда его больше не тянет, никакие свершения не ждут впереди, ведь главное уже произошло – он встретил ту, ради которой мог бы остепениться.

– Позволь мне доказать, что я не такой, как он. И я готов измениться, лишь бы ты была рядом. Если хочешь, первым делом скину к чертям собачьим этот мотоцикл с мыса, найду здесь работу, только б ты была счастлива.

Она видела, что Хейл говорит на полном серьезе. Хотелось верить в сказанные слова, но Белла не могла принять то, что вынуждала его сломать себя. Отношения не строились, когда один из пары несчастен.

– Я не приму такой жертвы от тебя, – дрожащим голосом ответила Свон. Ей казалось, она делает ошибку, отвергая, возможно, единственный шанс на настоящую любовь. Однако она давала клятву и не могла навредить, просто не имела права.

– Я хочу быть с тобой, – беря в свою руку мягкую ладонь Беллы, уверял Джаспер. Глаза его лучились надеждой.

Она молчала какое-то время, что-то обдумывала. Этот период казался вечностью, но то, что услышал Хейл, превзошло все его ожидания.