– Девушка. Простите, что беспокою. Скажите, это весь ваш багаж?

– Да, – Ольга не могла понять, что от нее надо, поэтому удивленно и немного настороженно глядела на неожиданную собеседницу.

– Вы не поможете нам? У нас лишний груз, понимаете? Вы не запишите сколько-нибудь на себя?

– Зачем? – глупо спросила Ольга, и женщина стала терпеливо объяснять.

– Ну, я же вам сказала: у нас много вещей, а на человека положено 5 килограмм ручной клади кроме багажа. У нас сильный перебор, понимаете?

– Да.

– А как у вас насчёт багажа?

– Никак.

– То есть – нет?

– Да, нет.

– Тогда запишете на себя наш? Вы не волнуйтесь, если будет перебор, заплатим мы.

Ольга, не найдя, что ответить, кивнула.

– Артем, Артем, – закричала женщина, но на зов к ней подбежали два мальчика восьми и двенадцати лет. – Где папа?

– Идет.

– Вот он. Папа.

– Папа.

Мальчики кричали и подскакивали на месте. Но женщина не обращала на них внимания. Она нетерпеливо ждала приближения лысеющего шатена, невысокого и пухлого, с пивным животиком, рельефно выпирающим под легкой рубашкой. Это был добродушный стоик. «Я перенесу все», – было написано на его круглом лице интеллектуала и карие, грустные глаза подтверждали это.

– Быстрее иди, Артем, – громко позвала она и уже тихо добавила: – Двигаешься, как черепаха. Мамаша не отойдет от вещей?

– Нет, нет, не беспокойся.

– Тебя дождешься, уф. Я вся измоталась. Вот девушка берет на себя наш багаж.

– Весь?

– Да нет же, конечно. Что за странный вопрос. Помоги ей сдать нашу клеенчатую сумку и связку одеял. Там даже меньше двадцати килограмм, но все равно будь рядом, они там перевешивают. Если что, доплатишь. Только, ради Христа, не спорь с ними.

– Я и не собирался.

Судя по всему, Артем вообще ни с кем не спорил. И несмотря на то, что их все же обвесили, он даже и глазом не моргнул, стоически заплатив за перевес.

Так получилось само собой, что Ольга примкнула к этой семье и держалась с ними, разговаривая и шутя все время, пока не подали трап к самолету. Их было пятеро: трое взрослых и двое детей, и все они были очень общительны. А Ольга страдала от одиночества, потому что первая никогда не знакомилась – мешали комплексы, жившие в ней с детства. Только в самолете она рассталась со своими новыми знакомыми, потому что их места оказались в разных концах салона. И то мальчишки дважды прибегали к ней: с книжкой кроссвордов и кислыми леденцами от тошноты. Место ей досталось у окна, а рядом сел коренастый мужчина, черноволосый, кареглазый, похожий на узбека, но было в нем что-то неуловимое, приближающее его к белой расе.

«Метис, наверное», – подумала Ольга, стараясь не показывать, что интересуется им. Но он почувствовал это или просто сам обратил на Ольгу внимание. Едва только самолет взлетел в воздух, и пассажиры с облегчением расстегнули ремни безопасности, он повернулся ней и сказал:

– Ну, поехали. Бисмиллох рахим… Вы не боитесь летать на самолётах?

– Не знаю, – ответила Ольга. – Я не задумывалась. Я лечу в первый раз.

– Правда? Новые ощущения? И как?

– Не знаю.

– Вы в школе были отличницей?

– Не знаю… То есть нет, – Ольге рассмеялась. – А почему вы спросили?

– По принципу: я знаю то, что ничего не знаю. Это как вы помните, сказал очень умный человек.

– Кто?

– Теперь я не знаю.

Ольга засмеялась, мужчина – тоже.

– Меня, кстати, зовут Тимур, а вас?

– Ольга, – ответила она и подумала, что не ошиблась: большинству полукровок родители дают имя Тимур.

– По делам летите или как?

– К мужу.

– А я бизнесмен.

Ольга кивнула и, и заметив выжидательное выражение на его лице, подумала, что если он рассчитывает на восхищение с ее стороны, то не дождется, и из упрямства постно посмотрела в иллюминатор.

– Приходится делать деньги, как этого требует современная жизнь. И лучше в баксах.

«Продает, наверное, арбузы, а ставит из себя банкира»,– подумала Ольга.

Тимур, видя, что она продолжает смотреть в иллюминатор, решил сменить тему.

– Вы очень наивная девушка, – сказал он, удобнее усаживаясь в кресле.

– Почему еще?

– Вы согласились записать на себя багаж совершенно незнакомых людей. А что, если там контрабанда? Например: наркотики.

– Глупость какая-то.

– Нет, не глупость. А вы знаете, что наркотики зашивают в мягкие игрушки и отдают детям, чтобы те пронесли их через таможню.

– Я же не ребенок.

– По наивности вам 5 лет.

– Неправда. И в конце концов, я же прошла таможню.

– Это ничего не значит. Ферганские таможенники единственное, что умеют, это брать взятки. Так что, говоря по-крупному, вы ничего не прошли. Все это вам еще предстоит.

– Глупости. Почему вы мне это говорите.

– Просто я вас предупреждаю.

– Вы милиционер?

– Нет. Я же сказал вам, что я бизнесмен.

– А, по-моему, надо верить людям.

– Мне кофе с лимоном.

Ольга удивленно взглянула на собеседника. Возле сидения стояла длинноногая, длиннорукая красавица стюардесса и держала за ручки раздаточный столик, который катила перед собой.

– А что вы будете? – обратилась она к Ольге.

– Ничего.

– Хорошо. Скоро принесу ужин.

– Спасибо, – ответила Ольга.

Стюардесса ушла. Ольга смотрела ей в след, размышляя, почему на такие работы берут только высоких девушек. Она же сама была весьма среднего роста и ноги ее росли не из ушей. Ольга давно не интересовалась, какое она производит впечатление на мужчин. Для Вити она была хороша и такая. И тут же она, совершенно не задумываясь, взглянула на Тимура, притихшего на своем сидении. Тот пил кофе. Делал это он сосредоточенно, торопливо, мелкими глотками отхлебывая горячий напиток и тут же облизывая холодный кусок лимона. Сопел он, как ребенок, страдающий насморком. Ольге стало неприятно, и она отвернулась, глядя сквозь стекло на чернеющее вокруг небо.

Тимур тем временем закончил, отставил на подлокотник чашку и вытерся носовым платком.

– В жизни есть две радости, милая Оля: это хорошее кофе и красивая девушка. А вы зря отказались, это российский лайнер, здесь заваривают кофе конкретно.

«А лимон слопал с кожурой», подумала Ольга.

Все-таки она беспокоилась. А вдруг и правда в багаже, который она на себя записала, есть наркотики. Тимур понял ее чувства и постарался подогреть их, так что к тому времени, когда стюардесса принесла ужин, Ольга вся извелась и чисто по-женски накинулась на еду, хотя, казалось бы, ей было не до этого.

Тимур посмеивался и уверял ее, что такие услуги оказывают за деньги. Ольга об этом заботилась меньше всего, и он на каждой фразе повторял, что бескорыстность – это отжившая глупость. И тут же начинал хвастать своей платежеспособностью и широтой души. Ольга слушала его, и постепенно ее настороженность и недоверчивость начинали слабеть. Тимур явно упражнялся в имидже хорошего мальчика, и это ему удавалось. Стюардесса унесла пустые тарелки и у Ольги, сытой и спокойной, изменилось настроение. В конце концов, найти разговорчивого попутчика, это тоже удача, особенно для человека с таким характером, как у нее.

Ольга расслабилась и уже не заметила, как Тимур, перестав хвалить свою особу, переключился на нее.

– Но это же не реально, Оля, – говорил он, узнав, почему она летит в Москву. – Он конкретно забыл тебя.

– Нет. Он болеет или еще что. С ним случилась беда.

– Да какая же?

– Ну, не знаю. Может он в больнице.

– Вот еще. Почему же тогда не звонит. У всех сейчас при себе мобильные телефоны.

– Потерял. Украли. Не знаю. Случилось несчастье, он потерял память.

– Я пас. Я сам, милая Оля, часто теряю память. Для жены. Послушай, милая моя, тебе нужно думать о себе, о том, как жить. Тебе нужна помощь, нужно на кого-нибудь опереться. – При этом он интимно тронул ладонью ее круглое колено под тонкой брючиной.

Ольга рывком убрала ногу, повернулась к нему и медленно проговорила: