Ну и тот же Семирамид Петрович, человек не идущий в ногу с научно-техническим прогрессом, и понятно, что совершенно ничего не знающий о роботах, об их функционировании и потребностях в электроэнергии (все создаваемые роботы экологически нравственны и чисты в своих микросхемах), невесть чего себе вообразил, застав одного из них у себя дома (в его оправдание можно сказать, что робот был изготовлен безукоризненно схоже с человеком, как уже упоминали, с соседом Леонтичем – так что перепутать можно было запросто), и не став разбираться, сразу вскипел и наполнился вопросами безусловно обвинительного характера.
– Это, бл**ь, кто такой?! – вот так громко вообразил Семирамид Петрович, что он тут, в жениной квартире, главный, когда увидел, что на его любимом кресле и в его пижаме комфортно расположилась до чего же знакомая рожа. Ну а Марта ни в чём таком не виновата, чтобы на неё тут ещё голос повышали и такими словами коверкали её честное имя. – Это ещё как, милостивый государь, Семирамид Петрович, понимать эти ваши, безусловно пакостные слова, ввергающие меня в сомнение на ваш умственный счёт? – с яростным взмахом прикрыв на себе халат, доступ к содержимому которого отныне недоступен, ни глазам, ни тем более всему остальному, что имеет в наличии Семирамид Петрович, пока он не осознает свою неправоту и не покается, жёстко вопросила Марта этого нахала, Семирамида Петровича, посмевшего сомневаться в её честности.
Ну а Семирамид Петрович, наткнувшись в своём возмущении на куда как более твёрдую позицию в виде невозмутимости Марты, оказался в растерянности и уже не столь уверен в себе и своей правоте. – Может я чего упустил? – мысленно почесав себе затылок, подумал Семирамид Петрович, переведя свой взгляд на этого типа в его пижаме, да ещё и в тапочках. Но реальность со своей подчёркивающей очевидностью вот она, и это ещё больше разориентирует Семирамида Петровича, уже и не знающего, что и думать о происходящем и о Марте. Впрочем, о Марте он знает, что думать, он ею восхищён – это же надо быть настолько безоговорочно нахальной!
И Семирамид Петрович собирается с силами и даёт ответ Марте. – Как моё желание разобраться, что в моё отсутствие здесь происходит. – Марта в упор на него смотрит и, посчитав его доводы разумными, немного смягчается. – Ваше право, Семирамид Петрович. – Говорит Марта. – Как-никак вы вносите свою скромную лепту в оплату этого жилища. – Семирамид Петрович чуть не лопнул от возмущения, услышав такое пренебрежение правдой и манипуляцией Мартой их вкладами в совместное счастье – да он один за всё платит и оплачивает все её покупки из магазинов.
– Будьте знакомы, – говорит Марта, рукой указывая на этого типа в пижаме Семирамида Петровича, вслед за её поданным знаком вставшего навстречу Семирамиду Петровичу, – это опытный экземпляр нашего домового консьержа, RX-2019. Я же его назвала Леонид, а то в цифрах я всегда путаюсь. – И не успевает Семирамид Петрович осознать сказанное ему Мартой, и значит, не поверить или поверить ей, как этот тип в его пижаме, оскалившись в улыбке, протягивает значит, ему руку для рукопожатия. И Семирамид Петрович, глядя сейчас на эту ухмыляющуюся рожу в его пижаме, с протянутой рукой, должен сейчас и притом немедленно, сделать выбор – между безоговорочной верой и доверием к своей Марте, либо указать на то, какая он беспринципная скотина, для которого слова и заверения жены в своей честности, пустое место.
А тут ещё этот, до чего же знакомый и противный рожей тип, так недвусмысленно лыбится, глядя на Семирамида Петровича, – и ничего ты, тряпка половая не сделаешь, а сейчас же пожмёшь вот эту самую руку, которая ещё совсем недавно мяла собой совсем другие мягкие поверхности (ну ты и сам понимаешь какие), – и сбивает его со всякой спокойной мысли.
Ну а Марте, заметившей всю эту нерешительность Семирамида Петровича, пришлось его поторопить, цыкнув. И Семирамид Петрович, одёрнутый ею, с возмущением (само собой про себя): «Да что тут на хрен происходит!», ухватился за руку этого Леонида и ни фига не почувствовал в нём какого-либо отличия от человека. И в Семирамиде Петровиче, что поделать, вот такой он человек недоверчивый, в особенности к научно-техническому прогрессу, вновь укрепилось всё его ретроградство и мракобесие, и он решил посредством наводящих вопросов подловить этого Леонида (а впоследствии может и Марту) в его подлоге.
Но для начала он решает расколоть этого подлеца Леонида, маскирующего свою вероломную сущность под робота. – Это надо же до чего дошли эти любители поживиться за чужой счёт! – Семирамид Петрович просто потрясён и вначале слов не находит при виде этих ухищрений современных ловеласов. И Семирамид Петрович крепко так посмотрел на этого Леонида, чью коварную и подлую сущность он насквозь видит, – да-да, Леонид Эриксович (не нужно объяснять, откуда он прознал отчество этого вероломного робота – по материнской плате RX), Семирамид Петрович хоть и далёк от робототехники и электроники, но его так легко не проведёшь, и он видит, что там у вас внутри: ни одной там микросхемы нет, а только одни хитрые схемы по его одурачиванию, – и потребовал от него ответа.
– Так ты всё-таки кто на самом деле? – Семирамид Петрович попытался образумить этого Леонида, обратившись к его мужскому началу, которое из чувства мужской солидарности, перестанет разыгрывать этот спектакль и выдаст Леонида, как притворщика. Так, например, у него вдруг вспучит живот, – а для этого есть все основания: на столике помимо двух бокалов с вином, стояла чашка с фруктами, а рядом в тарелке, ещё отдающие паром пельмени (а от этого сочетания у Семирамида Петровича всегда пучил живот), – и он от волнения не сдержится и благозвучно озвучит свою человечность.
Но этот Леонид, что за самонадеянная и эгоцентричная скотина, а может он конченый негодяй или человек без комплексов, ни в какую не хочет идти навстречу Семирамиду Петровичу и упорно настаивает на своей не человеческой сущности (в общем, трус и больше никак). И это было надо слышать, что он в ответ заявил.
– Я ро-бот, Лео-нид. – Механическим голосом, с насмешливой протяжностью всё это непотребство проговорил этот Леонид. И Семирамид Петрович не то чтобы прифигел, когда всё это услышал, а он можно сказать, что потерял веру в человечество и в голове закружился от непонимания происходящего. – Ну и наглец же этот Леонид! – подумал Семирамид Петрович, когда пришёл в себя. После чего он, решив, что Леонид крепкий орешек и с ним не о чем говорить, только время зря потеряешь, переводит своё внимание на Марту.
И хотя Марта всегда его удивляла своим упорством в отстаивании своих убеждений, да и ждать от неё признаний в собственных ошибках не имело большого смысла, – Семирамид Петрович, – никогда не скажет вот так она, – на этот раз я с большой болью вынуждена признать, что вы оказались куда как более дальновидней насчёт этого подлейшего Леонида, чем я: он оказался не роботом, а рядящимся под робота соседом Леонтичем (так вот где я эту рожу видел, догадался Семирамид Петрович), – всё же она человечней любого робота, а тем более такого заинтересованного робота, как Леонид, и её можно поймать на её человеческих чувствах (в общем, Семирамид Петрович решил манипулировать её чувствами).
– И что он у нас забыл? – так, за между прочим, чтобы его не заподозрили в предвзятости, интересуется у Марты Семирамид Петрович.
– Он проходит тестовые испытания. Так на первом этапе он должен ознакомиться со всеми жильцами нашего дома, понравиться и найти с ними общий язык. – Сказала Марта.
– И что, нашёл? – уперевшись взглядом в Леонида, сквозь зубы спросил Марту Семирамид Петрович. И ему повезло, что Марта не заметила скрытого подвоха в его вопросе и поэтому ему такие каверзные и двусмысленные слова сошли с рук.
– Не без труда, но он сумел завоевать моё доверие. – Так это сказала Марта, что Семирамид Петрович, человек отчасти толстокожий и не ревнивый, но когда дело касается его добра, то он за себя не отвечает в своей вспыльчивости, чуть не вспылил и не вывернул этому Леониду руку. И только то, что рука Леонида была крепка, как у робота, заставило его усомниться в верности своих действий, – а может он и в правду робот, – и остановило его. Но нет, Семирамид Петрович сердцем чувствует, что здесь что-то не так. И его ночная пижама, смотрящая на него с плеча этого чёртового Леонида, укрепляет его сомнения.
