Дирижабль летел в ярко-синем, безоблачном небе. Огромные окна почти во всю высоту этого летающего чуда середины двадцать первого века давали великолепный обзор.

– Мама, давай уже отправимся в наше возможное прошлое! – воскликнул мальчик лет восьми с умными, тёмными, почти чёрными, глазами, глядя с воодушевлением и восторгом на мать. Он был одет в изумрудно-зелёный костюм, удивительно шедший к его загорелой коже и иссиня-чёрным кудрям, обрамлявшим высокий лоб. Его мать, светловолосая, сероглазая, очень красивая женщина, удобно устроилась в мягком кресле рядом с сыном. Она ласково взъерошила ему волосы. Глядя с любовью в знакомое до каждой чёрточки лицо мальчика, такое непохожее на её собственное, но такое родное, она ответила с ласковой улыбкой:

– Ну, конечно, сынок. Давай отправимся.

“И в кого он такой черноволосый и черноглазый? – думала женщина. – В моей родне все светлые с голубыми или серыми глазами. Да и его отец далеко не брюнет. Чудеса, да и только.”

Мальчик поднёс руку к виртуальному дисплею сбоку от кресла, и на нём тут же приветливо загорелись несколько кнопок с текстом под каждой. “Какой год, мама? Мы ведь с тобой так и не решили окончательно,” – спросил Энжи. Алина на секунду задумалась. Лёгкая тень пробежала по её серьёзному лицу, сменившись, как всегда очаровательной, улыбкой.

– Давай в 2020-тый. Последний год перед Золотым Веком, – сказала она, почему-то тихо. – Ведь с него всё началось тогда… и могло закончиться.

– Да, мама… – так же тихо ответил мальчик.

Его пальцы пробежались по ряду виртуальных кнопок, на секунду всё покрыл густой туман, а потом исчезло окно-иллюминатор, и мягкие кресла, в которых они сидели, и они очутились в далёком 2020-том.

Принцип перемещения в виртуальное прошлое открыли недавно, всего пару лет назад, и по-настоящему погрузиться в него решались пока немногие. Уж слишком необычно было вдруг потерять почву под ногами и очутиться в другом времени, правда, не в таком уж далёком. Перенос пока был возможен в пределах ста лет, но лиха беда начало!. Хотя потерять почву – не совсем верное в данном случае выражение, так как совершить прыжок можно было только с борта дирижабля, летящего высоко над землёй. Учёные ещё не могли объяснить этот феномен – почему виртуальное прошлое аккумулируется лишь для находящихся в полёте, и никогда на земле.

Изобретатель, явивший миру это чудо, был слишком молод для такого прорыва и прежде никому не известен. Он представил в Совете Учёных своё изобретение, поставив одно условие – эксперимент надо проводить на борту дирижабля. При этом он должен быть полностью на автопилоте, потому что все, кто оказался в зоне действия системы переноса, включая пилота, тут же окажутся в прошлом.

Испытание было недешёвым, да и в благополучном исходе его Совет сильно сомневался, уж слишком необычным было изобретение, даже для эпохи Золотого Века, наступившего после Великой Эпидемии. Но возродившаяся после короновируса земля быстро залечивала раны и могла себе позволить это маленькое развлечение. Небывалый скачок науки, благодаря сближению учёных со всего мира, двигал не только мысль, но и экономику. Счастливые люди, сумевшие выжить и победить коварный вирус, с невиданным прежде энтузиазмом взялись восстанавливать почти разрушенную жизнь

.

Многое, очень многое изменилось на земле за всего лишь тридцать лет, прошедших с той опустошительной эпидемии. В пустыне росли города, проводились каналы. Вместо забитых до предела магистралей люди научились передвигаться по многоуровневым воздушным трассам на аэромобилях, работающих на солнечной энергии. Конец бесконечным пробкам, авариям и выхлопным газам. По земле теперь ездили разве что для развлечения или из-за ностальгии.

Океаны, благодаря новой технологии, всего за несколько лет очистили от тонн мусора, копившегося там десятилетиями. Прекратили вырубку лесов. Восстановили почти исчезнувшие виды животных и растений. А озоновую дыру залатали так филигранно, что не зная, где она прежде находилась, найти её было просто невозможно.

Человечество победило наконец рак. Лекарство оказалось настолько простым, доступным, и быстродействующим, что даже излечиться от насморка теперь занимало больше времени, чем от этой, когда-то означавшей приговор, болезни. Остались в прошлом и такие монстры, уносившие прежде миллионы жизней, как диабет, инфаркт и малярия. Врачи теперь выращивали органы в лабораториях, по ДНК пациента, и меняли их каждому, при первых признаках заболевания. Ещё не было доказательств, ведь органы начали выращивать относительно недавно, но учёные однозначно предсказывали увеличение продолжительности жизни, по самым скромным подсчётам, в три раза!

Но самым главным достижением было даже не это. Оказавшись перед лицом общего врага, грозящего уничтожить, стереть человеческую расу с лица земли, люди поняли, что в одиночку им не выжить. Что они обязаны объединиться, пока не поздно. Как-то вдруг стали такими мелкими и неважными религии, разница в традициях, непохожесть в культуре, языках, цвете кожи и разрезе глаз. Настолько чужд, немыслимо чужд был человеку невидимый невооружённым глазом, смертоносный вирус. Он вынудил людей забыть про ненависть друг к другу, объединить усилия, мозги, ресурсы – всё, что они ещё могли мобилизовать, ради сохранения себя и своих детей. Странная штука жизнь… Порой самое большое зло оказывается самым большим благом.

Прыжок в прошлое, который Алина и Энжи собирались совершить, не был виртуальной реальностью, стремительно набиравшей популярность уже с двадцатых годов. Это было нечто совершенно иное, необъяснимое, настолько правдоподобное, что казалось немыслимым. Человек просто перемещался в то время, которое заказывал, и начинал жить в нём. Он исчезал в настоящем, но становился абсолютно реальным там, в прошлом. Люди, жившие когда-то, видели его, могли его трогать, разговаривать с ним. Он испытывал все ощущения, которые мог испытывать человек в той ситуации. Его действия имели последствия, в том числе и для его собственной жизни и здоровья там, в прошлом. Он хотел есть и пить, чувствовал холод, боль, радость, удивление, страх. Он мог даже умереть в прошлом. И эта смерть была бы настоящей, назад ему не вернуться!

Вдобавок к этому, путешественник во времени не мог в любой момент, по желанию, покинуть своё виртуальное прошлое, чтобы избежать опасности, например. Он должен был жить и действовать, как будто это его единственная жизнь, и другой не будет. Возвращение всегда происходило само по себе, непредсказуемо. И именно это было причиной, по которой осмелиться на эксперимент решались немногие. Хотя все, кто уже попробовал, вернулись целые и невредимые, но объяснить, как это произошло, и почему именно в этот момент, не мог никто. В том числе и сам изобретатель. Машина, интегрирующая сложные временные поля, могла переместить человека, или сразу нескольких, в прошлое. Но вернуть их по заказу сразу же, когда они захотят, у неё не получалось. У пространственно-временного континуума были свои законы, пока неразгаданные человеком. Вот почему прыжок назад был авантюрой, насколько притягательной, настолько и опасной. Но смельчаки, тем не менее, находились.

Одними из них стали Алина и её сын Энжи. Вернее, сама Алина хотела совершить прыжок уже давно, с самого момента изобретения машины времени. Но ни за что не решилась бы подвергнуть этому эксперименту сына, если бы не его настойчивые просьбы. Мальчик по уровню развития, казалось, был гораздо взрослее своего возраста, он не канючил как маленький: “Мама, ну мааама, ну давай прыгнем в прошлое!” С этим Алина ещё как-нибудь справилась бы. Но он приводил аргументы, по-взрослому, спокойно и очень обстоятельно. И женщина, всегда учившая мальчика думать и рассуждать, просто не могла не ответить на его просьбы. Тем более, что в глубине души была с ним абсолютно согласна.