– Ой, сколько же здесь мышек и крысок, – восхитилась Настя, – они такие все хорошенькие.

– А я не люблю грызунов, – заявила Анжела, – я их воспринимаю только как подопытных животных и всё.

– Так, давайте на рабочее место, – приказал Алекс, – а я пойду к начальству. Мне надо договориться о разрешении перевести животных к нам. Еще надо выбить финансирование на реконструкцию нашей лаборатории, чтобы мы могли содержать образцы при себе.

И сразу предупреждаю, что с завтрашнего дня будет усилен санэпид режим. А с того дня как завезем животных, будем входить в нашу лабораторию так же, как и в виварий, через дезинфекцию.

Армен вместе с Нигорой доехали до ближайшего животноводческого комплекса, который находился в семидесяти километрах от института.

Спросив у работников фермы, где находится начальство, пошли сразу в здание конторы.

Директор комплекса, седой полный мужчина заинтересовался ими после того, как они показали ему свои удостоверения сотрудников НИИ.

– Я рад участвовать в развитии науки и готов пожертвовать бесплатно на этот алтарь столько животных, сколько вам нужно.

– Нет-нет. Нам не надо бесплатно, – не соглашалась Нигора, – институт Вам заплатит за всё.

– Нет, отказа я не приму. Я хочу пожертвовать.

– Ну ладно, – согласился довольный Армен, – только нужно оформить все бумаги. Мы не можем ниоткуда привезти животных.

– Конечно, мы обязательно оформим все как вам требуется.

Ученые вместе с директором подошли к большому ангару.

– Сейчас большая часть животных находится на отгоне, но и здесь вы сможете найти таких, каких вам нужно.

– Нам нужны половозрелые овечки, но желательно молодые, которые еще не случались, – сообщила Нигора.

– Хм-м, – директор задумался, – трудный вопрос. – Эй, Семен, – позвал он рядом стоящего работника, – есть у нас неспаренные овцы? Ты всех контролируешь?

– Да разве их углядишь, – захохотал Семен, – но можно поискать.

– Я помогу вам, – вызвался Армен, – даром что ли ветеринар.

– А ну тогда легче будет, – улыбнулся директор.

Армен пошел в загон вслед за Семеном, и они начали заглядывать под хвосты овцам.

Нигора не могла упустить такой момент, чтобы не заснять на камеру телефона, как щёголь Армен крутит хвосты баранам, пытаясь определить кто из них самец, а кто самка.

«Вот все обхохочутся, когда увидят эту сцену», – подумал Нигора и вдобавок еще сняла на видео сцену, как Армен бегает по загону за овечками.

После тщательного поиска Армен вместе с Семеном нашли трех молодых овечек, которых стреножили и уложили в багажник большого джипа в специально подготовленные для перевозки коробки.

– Слушай, ты так классно смотрелся в овечьем загоне, – смеясь сказала Нигора Армену, когда они уже ехали обратно в институт. – Может тебе надо было просто ветеринаром работать?

Я даже это дело засняла для истории. Сейчас пошлю в общий чат. Ты же не против?

– Нет, не против. Покажешь мне видео? – попросил Армен. – Только не за рулем, потом, когда приедем. Впрочем, я же тоже в общем чате, там и посмотрю. А по поводу работы: вообще-то я нашел себя здесь в НИИ. Мне очень интересно.

Почти за сорок минут они успели доехать до института. Подъехав к зданию вивария, Армен посигналил. Оттуда вышли двое рабочих, которые должны были забрать овец и поместить их на карантин, до тех пор, пока группа не определится, кто же из них будет выбран на роль суррогатной матери.

Когда Нигора и Армен открыли дверь лаборатории, то сначала оттуда не раздавалось ни звука. Стоило им только зайти внутрь, всё помещение заполнил громкий гогот.

– Армен, пастушок ты наш, – перекрикивая всеобщий хохот, обратился к нему Расмус, – тебе так идет крутить баранам хвосты. Может зря ты после ветеринарки в сюда в институт пришел?

– Благо, что хоть переобулся, а не зашел сюда в своих сапогах, в которых ты в загоне был, – смеясь произнесла Настя.

– Эй, подлюки, хвать ржать надо мной, – улыбаясь произнес Армен, – скажите спасибо, что не вам барашки достались, а то посмотрел бы я на вас, как вы все в загоне гонялись бы за ними.

– Ну всё, всё, – как всегда приостановил всеобщее веселье Алекс, – много смеетесь. Нигора, что там у вас? Нашли нужных особей? Сколько привезли?

– Нашли трех овечек. Сам директор животноводческого комплекс помогал нам. Более того, он не взял с нас оплату за животных. Говорит, что рад помочь науке.

– Вот и здорово. Наш директор института обрадуется этой новости. А то он недавно тут разорялся из-за того, что я попросил финансирование для переоборудования лаборатории.

– И что? Дадут нам деньги? – взволновалась Анжела.

– Куда они денутся, кончено дадут. Просто наш директор не любит, чтобы мы сильно расслаблялись. И он, кстати, прав. Правда у него есть одно условие…

– Какое еще условие? – спросили сразу несколько человек.

– Один из наших меценатов попросил директора взять к нам в группу его сына.

– Зачем это еще? – спросил Нурлан.

– Его отпрыск заканчивает в Англии факультет биологии и химии. Так вот он услышал, что наш институт занимается исследованием останков динозавров и вот тоже хочет участвовать в этом.

– А почему обязательно в нашу группу? Есть же при институте еще и другие исследования. Пусть туда его возьмут, – предложила Анжела.

– Нет, он поставил условием участие именно в нашей группе. А за это у нас будет неограниченное финансирование. Этот человек из первой двадцатки Forbes. Но говорят, его сын очень скромный. Хоть он и из золотой молодежи, но не испорченный. Ладно, посмотрим. Все равно он прибудет только через два месяца.

Через неделю реконструкция лаборатории была закончена. Строители также сделали специальную раздевалку и тамбур для дезинфекции, чтобы входящие в лабораторию не занесли какую-либо заразу. В помещении были оборудованы специальные отсеки для животных, в которых те могли себя вольготно чувствовать. Отныне лаборатория профессора Штреймнана была абсолютно закрытым объектом.

Еще через пару дней в лабораторию наконец доставили крокодила, страуса и овцу. Животных сразу же поместили в отведенные для каждого отсеки. Осталось дождаться момента наступления у каждой особи, когда можно будет извлечь яйцеклетки для проведения дальнейшей работы. То есть, необходимо будет достать из каждой яйцеклетки ядро, и ядро соматической клетки добытого динозавра имплантировать в яйцеклетки крокодила, страуса и овцы.

Первым созрела яйцеклетка у крокодила. В то утро Настя как всегда сделав замеры температуры и остальные контрольные тесты, внезапно увидела, что настал долгожданный день и можно добыть из самки крокодила нужный материал.

– Дима, – крикнула она из-за стекла в загоне. – Надо подготовить операционную. Я сейчас усыплю нашу мамочку.

– Хорошо, Настя, – согласился Дмитрий, – сейчас все сделаем.

– Вот как она так управляется с крокодилом? – удивился в который раз Расмус. – Во-первых, она его не боится совсем. А во-вторых, крокодил почему-то разрешает ей делать все манипуляции с собой, словно котенок, а не смертельный хищник. Я вот в прошлый раз зашел туда в отсек, так эта крокодилиха, чуть не напала на меня.

– А ты заметил, Настя что-то шепчет ей каждый раз? А это пресмыкающееся слушает ее и смотрит ей в глаза. Кажется, что они общаются телепатическим образом. Чудо! – подытожил Дима.

В шесть часов все собрались на ежедневную вечернюю пятиминутку, чтобы подвести итоги дня.

– Так, Настя, Расмус и Дима, что там у вас с крокодилом? Удалось извлечь яйцеклетку?

– Да, профессор, – ответил Громов, – утром в девять сорок пять, нами была проведена операция по извлечению нескольких яйцеклеток из особи крокодила. Затем из полученных яйцеклеток были выделены ядра, а на их места мы имплантировали ядро соматической клетки из нашего Завра. Для побуждения к делению была проведена необходимая процедура, а затем их поместили в питательную среду. Осталось дождаться, пока клетки вырастут до стадии морулы-бластулы, а затем будут имплантированы в мать. Ну и останется дождаться, пока наша крошка-кро снесет яички. Всего мы провели работу с двенадцатью клетками. Было больше, но остальные были либо сами повреждены, либо в ходе эксперименты мы повредили их. В шестнадцать сорок нами были закончены работы.