— Оксюморон, Ландыш, масло масленное. Слово 'Вакансия' уже подразумевает что штатная единица не занята и вам как дипломированному менеджеру организации стыдно это не знать, — Вишневский не спеша подошел к ресепшн, непринужденно облокотился на него, разглядывая то меня, то Беляева, — да и такого рода вакансии, когда они образуются, я предпочитаю закрывать самостоятельно, без помощи посредников. И дражайший Александр Васильевич… впрочем это уже не для девичьих ушек. Кстати, Александр Васильевич, вы все больше и больше меня разочаровываете. Вы мне напомнили анекдот про отравление печеньем. Стыдно признаться, что прокололись из-за милой, слишком исполнительной девушки? Еще бы, столько времени водить меня за нос, сливая данные конкурентам, и тут маленькая, нахальная с гетерохромными глазами все планы поломала. Ведь не отпусти она Веронику, и все бы получилось. Мда, как сейчас говорит молодежь, печалька. Вы умный человек, а проигрывать так и не научились. Даже не по-мужски как-то обвинить юное создание во всех своих грехах. Жаль, очень жаль. Тогда я подумаю, как бы вам доступнее донести мысль, изложенную в приватной беседе. Как только придумаю, то немедленно поставлю в известность. А сейчас не смею задерживать. Антон, электронный ключ у него забери. Ландыш, иди сюда.

Хотела серьезно обидеться, но потом запоздало дошло. Я стояла около лифта на пути Беляева, который уже тоже вышел на прямую дорожку. Видимо, за меня переживали. Я спокойно, даже нарочито небрежно направилась в сторону мансарды, опальный РП двинулся на встречу. Вишневский выпрямился, сейчас он мне напоминал зверя, готового прыгнуть вперед. Неужели все так запущено? И что мне сделает Беляев? Залихватски выхватит из пакета двустволку и пристрелит? Или лучше такой огромный нож, похожий на тот, что мясо рубят. Прыгнет как Рембо… я невольно покосилась на Александра Васильевича. Нет, он конечно не толстый, но в наличии кубиков пресса я засомневалась. О чем только мысли?! Это все шеф виноват!!!

Ничего не произошло, мы спокойно прошли мимо друг друга, на взгляд Беляева я не обратила внимания, а когда дошла до Вишневского и повернулась лицом ко всем, то вздрогнула. Оказывается, Богдан и Станислав не отходили от меня.

Вишневский даже не повернулся в мою сторону. Он проводил взглядом уехавший лифт и переключился на сотрудников:

— Еще вопросы есть? Нету? Отлично, люблю понятливых людей. Тогда не стану напоминать, что рабочий день продолжается. Мариночка, у нас открыта одна вакансия на должность руководителя проекта.

Он развернулся и отправился в сторону мансарды, я поплелась следом.

Уже наверху заметила, что Станислав идет следом. Вишневский, не поворачиваясь спросил:

— Протокол готов?

— Мне надо примерно еще час, — тихо ответила я.

— Хорошо, тогда доделывай.

— Витольд Лоллиевич…

— Ландыш, доделай протокол. Потом поговорим. Стас, пойдем, закончим со всем поскорее.

Управилась я быстрее. Списалась со всеми, затем разослала. Затем у девочек возникла проблема, пришлось сбежать вниз, чтобы разобраться с непонятным письмом, дальше пришел курьер, которым не знал кому и что принес. Согласовать поездки водителей, очередной пакет в Москомархитектуру. Сжав зубы сходила в бухгалтерию сдать авансовый отчет, заодно проверить, что по гсм. А с учетом, что автомобили оформлены на юрлицо, выяснила, что подходит время ехать в военкомат, то есть надо готовить документацию. А в ноябре еще и КАСКО с ОСАГО продлевать. Бухгалтерия выдавала сведения четко, сдавая документы уже с реестрами. Коротко по существу и с холодком. На обратном пути девочки напомнили, что Липатов уезжает в командировку. Пробубнив нечто не очень хорошее, я отправила к Игорю Валерьяновичу Веронику, чтобы она передала им все документы по проезду и заселению, заставила ее же созвониться с гостиницей, подтвердить трансфер. Под конец брюнетка наконец поняла, что теперь она ответственная за группу Липатова. Данная информация ввергла девушек в ступор.

— Прям я отвечаю? И если что, я буду решать проблемы?

— Да, а что тут такого? — удивилась я.

— Нам никогда ничего не доверяли.

Я отложила в сторону почту и внимательно посмотрела на девушек. То есть раньше их статус был на уровне подай-принеси. Красивое украшение офиса. Со стереотипной оговоркой, что с красивых, но глупых взять?

— Договоришься с Липатовым, чтобы он тебе звонил. Во сколько та поезд прибывает? Вот за час до прибытия отзвонишь водителя, проконтролируешь. Затем через час после поезда контрольный звонок Липатову, что у них все хорошо и они заселились. Аналогично под отъезду. Я надеюсь на тебя. О, Богдан, ты мне нужен.

Не дожидаясь ответа девушек, я подошла к водителю:

— Ты же раньше возил документы в военкомат? Скажи мне удобный день и возьми у девочек доверенность, я подготовлю документы и отвезешь тогда.

— Ландыш, возил Тигран.

— Хорошо, тогда ему передай.

С третьим водителем я не так часто сталкивалась и немного побаивалась южного темпераментного джигита с громким голосом. Тем более пока он выскажет все комплименты, ты уже забываешь, о чем хотел с ним говорить. Его идеально было посылать в разные структуры сдать документы. У него принимали все и всегда, лишь замолчал и ушел.

Богдан понимающе усмехнулся и пообещал передать. А я убежала к себе на мансарду. Прислушалась. В кабинете слышался тихий разговор. Внизу все спокойно. У меня тоже уже дел практически не осталось. Вернее дела есть, но я понимала, что не в состоянии браться за серьезное.

На моем столе на блюдце лежали три шоколадных конфеты. Правильно, сегодня мы кофе и не пили. Не было совместного завтрака, все кверху дном. Я дошла до кофе-пойнта, где меня и накрыла истерика.

Давилась беззвучными слезами сидя на полу, пока наверху кофеварка пыхтела и фырчала, заваривая ароматный напиток. Запрокинув голову, хлюпала носом жалея себя. Хватило пары минут, пачки салфеток и стакана холодной воды. Выходила я спокойная с чашкой кофе, только слегка красные глаза выдавали мою слабость.

Но выпить мне кофе не дали, возле моего рабочего места стоял Станислав. Сейчас он улыбался, и вообще пытался принять вид обычного человека. Вы видели как улыбаются акулы? Я до последнего момента тоже нет, и уже не тянет полюбоваться столь диковинным зрелищем.

— Я могу вам помочь? — выдавить классическую фразу получилось.

— Мы с вами так и не познакомились. Меня зовут Станислав Григорьевич Штерн. Скажем так, я помогаю Витольду Лоллийевичу в вопросах различной безопасности. Вот мой телефон, — он протянул визитку, — в случае необходимости звоните в любое время суток.

— Это из-за Александра Васильевича?

Он улыбнулся еще шире, а я едва сдержалась, чтобы не отступить назад:

— Поверьте, не вы причина увольнения Беляева, и не вздумайте себя винить. Все началось еще задолго до вашего прихода в бюро, и сегодня вполне логически завершилось. Не переживайте. Кофе у вас великолепный, так что не буду отвлекать. Приятного аппетита. До свидания.

Не дожидаясь ответных слов, он обогнул меня и направился к лестнице, где слегка притормозил и напомнил:

— В любое время дня и ночи, — и быстро сбежал по ступенькам вниз.

На визитке, кроме имени и телефона электронной почтой, ничего не было. Покрутив ее в руках, я убрала ее в сумку. Устроилась за компьютером. Взяла чашку и вишенку, всю облитую белым шоколадом, даже палочку. Мало конфет! На такое нервной работе их должно быть больше! Я хихикнула, представив, как выскажу претензию Вишневскому и…

На телефон пришел внутренний вызов:

— Ландыш, зайди, пожалуйста.

С сожалением посмотрев на так и не съеденную конфету, я опустила ее на блюдце и отправилась на ковер к начальству. Вишневский смотрел на экран, но при моем появлении поднялся, намереваясь подойти. Невольно отшатнулась, и он остался на месте:

— Дверь прикрой и присаживайся.

Он дождался, пока я устроюсь за столом для посетителей и набрал номер:

— Вероника, я никого не принимаю. От слова вообще. Надеюсь, Ландышу не придется за вас краснеть.