Она не понимала. Просто не понимала.

— Мне жаль, но тут больше не о чем говорить, — едва сдерживая гнев, выдавил я.

— Кретин! Проклятый ты кретин! — Я слышал, как она плачет. — Из-за твоего упрямства мы потеряем все! Сперва ты убил своего сына и поломал жизнь Клэр, а теперь хочешь убить себя и разрушить мою жизнь?!

— Я не убивал его!!! — Если бы она сейчас была рядом, клянусь, я бы ее ударил! — Слышишь?! Не убивал!!! Ты знаешь это!!!

— Не смей этого делать, Алеш!

В ярости я швырнул смартфон на пол и ударил по нему каблуком.

— Мы почти приехали, сэр, — еле слышно проговорил Чимези.

— Прости. — Напоминание о присутствии постороннего тут же погасило ярость. Мне было ужасно неловко, что он стал свидетелем вспышки гнева и этого разговора с Агатой.

— Все. Мы успели вовремя, угу. — Чимези повернулся ко мне и протянул руку: — Вы собираетесь рассказать о том, что видели вчера? Вы храбрый человек, мистер Алеш. Горжусь, что познакомился с вами, и все такое.

— Спасибо! — я крепко пожал ему руку.

— И не забудьте свой телефон. Он, кажется, опять уцелел, угу.

Несмотря на то что в зале было многолюдно, кондиционеры неплохо справлялись — в отличие от гостиницы, здесь стояла приятная прохлада.

Чтобы опередить Клэр, мне следовало выступить немедленно. Сделав глубокий вдох и стараясь не обращать внимания на внезапный желудочный спазм, я направился прямиком к сцене.

Там выступал один из докладчиков. Энергично жестикулируя, он увлеченно рассказывал о значении диагностических систем, которые его компания собралась поставлять в регион.

Поднявшись к трибуне, я подошел к сбившемуся на полуслове докладчику, повернул к себе микрофон и произнес:

— Уважаемые коллеги, прошу прощения за бесцеремонность! Меня оправдывают чрезвычайные обстоятельства и угроза моей жизни.

В зале тут же началась возня, поднялся гул.

— Кто вы и в чем дело? Что вы себе позволяете? — спросила сидевшая в президиуме полная дама, гневно сверкнув стеклами круглых очков.

— Алеш Ковач. Инспектор-консультант…

— Но ваш доклад будет позже, — удивился рыжий молодой человек с жидкими усами, который сидел с краю, у самой трибуны. Он нагнулся к полной даме, что задала вопрос первой: — Это по поводу него звонила Клэр Петерсон. Сказала, что заменит его, так как он не здоров.

— Здоров, как видите, — возразил я. — Дело чрезвычайно важное! Склад, который на бумаге сдан в срок, на самом деле непригоден к использованию. Вам негде будет хранить ни ваши тест-системы, ни препараты. Ничего! Вы просто выбросите деньги на ветер, господа.

Шум поднялся с новой силой. Посмотрев в зал, я увидел у боковой двери полицейского. Того самого, с аксельбантами, который вчера отнял мой смартфон. Он прицелился в меня толстым пальцем, и по выразительному движению губ я смог прочесть: «бум-бум».

В первом ряду с места встал высокий, крепко сложенный чернокожий в дорогом костюме и ярком галстуке и обратился к залу:

— Это ложь! Я лично проводил церемонию открытия склада. Он в исправном состоянии. Вы что, не видели телерепортаж? — Он повернулся в мою сторону и, заткнув пальцы за пояс, спросил: — Кто подослал тебя сорвать совещание? Зачем ты вносишь смуту? Тебе это не удастся! Все твои слова лживы и бездоказательны. Это провокация!

— Вы, как я понимаю, министр? — спросил я и покосился на рыжего молодого человека, почему-то ощутив в нем союзника. Молодой человек кивнул. — То, что вы открыли склад, находящийся в таком ужасающем состоянии, — преступление. Я открыто заявляю об этом!

— Это обвинение?!

— Да! Я был на складе. И у меня есть доказательства, — я протянул молодому человеку флэшку.

Он передал ее ассистентке, которая тут же вывела фотографии на экран. Полная дама с интересом принялась их изучать, переключая с одной на другую.

— Это снимки, которые я сделал вчера днем. Инспектор, работавший здесь до меня, трагически погиб накануне совещания, и у меня есть основания считать, что его смерть не случайна. За два дня, что я провел здесь, меня уже пытались вразумить, запугать и… скажем так, вывести из равновесия. Мне поступали открытые угрозы. Моя жизнь в опасности.

— Неизвестно, что это за снимки и где он их сделал! — Лицо министра было на удивление спокойным. — Они ничего не доказывают.

— Тогда все желающие могут отправиться и посмотреть самостоятельно. Если вам скажут, что дороги размыты, кончился бензин, сломалась машина или водитель заплутал, — не верьте! Это все уловки. — Я перевел взгляд с притихшего зала на президиум.

— Думаю, ваша жизнь уже вне опасности, — проговорил пожилой азиат, сидевший слева от тучной дамы, однако в его голосе я не услышал уверенности. — Раз уж вы заявили о проблеме публично, да еще в такой скандальной манере, внимание к собственной персоне вы приковали, да. Теперь вас опасно трогать.

— Наверное. Мне это уже безразлично.

— Бросьте. Мы займемся этим делом. Вы предъявили серьезные обвинения, мы не можем оставить их без внимания.

— Часть поставок уже началась, но объемы не так велики.

— Да, я думаю, ситуацию еще можно исправить, — деликатно покашляв, вновь подал голос азиат. — Но, прежде чем обсуждать механизм временного распределения медикаментов по другим складам, мы все же должны получить самую полную и объективную информацию.

— Мы немедленно сформируем независимую комиссию из представителей международных организаций, — вынесла свой вердикт тучная дама в очках. — Мы приостановим совещание по повестке и вынесем на обсуждение пакет мер в связи с выявленными обстоятельствами. Судя по фотографиям, ситуация действительно… критическая. Объявляется перерыв.

Прежде чем спуститься со сцены, я посмотрел в сторону дверей и увидел, что полицейский с аксельбантами уже не улыбается, а, слегка пригнувшись, с озабоченным видом беседует с каким-то сутулым человеком, деликатно прикрываясь огромной ладонью. Со спины этот человек был очень похож на мастера-резчика из Парамарибо, того самого, у которого я купил игрушку, ставшую моим талисманом. Я спустился со сцены, чтобы подойти поближе и рассмотреть его лицо.

Не успел я пройти и пары шагов, как на меня буквально налетела ворвавшаяся в зал Клэр.

— Подлец, — прошипела она сквозь зубы и дала мне оглушительную пощечину. — Будь ты проклят!

От удара у меня зазвенело в голове, я пошатнулся и схватился за ушибленную щеку. Клэр исчезла среди выходящих из зала людей так же стремительно, как и появилась.

— Вы в порядке? — спросил меня какой-то чернокожий, ставший свидетелем этой сцены.

— Да, — соврал я.

— Вы мужественный человек! — пожала мне руку проходившая мимо женщина в странном головном уборе, похожем на тюрбан.

— Мужественный? Да этот человек — герой! Просто герой! — Я повернулся на знакомый голос — сутулый резчик по дереву подошел ко мне вплотную. Только теперь он сильно преобразился: на нем были цветастый кафтан и джутовая сумка через плечо.

— Дии Акпа? Что вы здесь делаете?

— Пришел отдать дань твоему беспримерному героизму и непоколебимой принципиальности! — В его глазах плясали золотые искры. — Я искренне восхищен твоими мужеством и решительностью. Приятно осознавать, что я не ошибся в тебе!

— Но вы, кажется, хотели обратного? — Я был в полной растерянности.

— Да?

— Вы сказали, чтобы я этого не делал!

— Я сказал, что это ни к чему хорошему не приведет, — усмехнулся старик. — И сказал абсолютную правду. Я никогда не лгу!

— Мистер Ковач! — К нам направлялся тот самый молодой человек с усиками. — Подождите!

— Не буду тебя задерживать. Просто всегда оставайся самим собой. Как сейчас. — Дии Акпа подмигнул и, похлопав меня по плечу, пошел к выходу.

— Алеш, я хотел бы, чтобы вы дали официальные показания, — заявил молодой человек, не успев отдышаться.

— Да, конечно. Куда мне идти?

— Не беспокойтесь. Уж точно не сегодня, — он улыбнулся и, чуть подавшись вперед, спросил. — Когда вы летите обратно?