–Я тебе не мальчик! – завизжал тот и нажал на курок. Только вместо того, что бы размозжить череп главаря гуков, старый обрез предательски щелкнул.

Мальчишка попытался было перезарядить оружие, но Канис его ждать не стал, одним движением он вырвал у того обрез и со всей силы ударил молодого надзирателя по зубам прикладом. Тот бухнулся на мертвого командира и заскулил от невыносимой боли, пока мальчишка отплевывал выбитые зубы, Канис быстро откинул оружие в сторону, достал пистолет и направил тому прямо в лицо:

–Парень, все мы когда-нибудь умрем. Просто сегодня это будешь ты.

–Эй! Здесь есть кто-нибудь!? – вдруг ожила чудом уцелевшая рация на столе, – отзовитесь! Что там у вас!?

–Привет-привет! – проговорил Канис, взяв рацию в руку, тем временем не убирая нацеленного оружия от лица надзирателя.

–Это кто говорит!? Вы гуков отбили, нет!? Мы выстрелы слышали, там бойня похоже была, да?

–Гуков!? – переспросил Канис.

–Ну да, “горожане” получили свое и свалили!? Я уж за вас переживал!

–Как тебя зовут!? – спросил Канис.

–Эй, дозорный, ты забыл меня что ли!? – все еще обрадовано проговорил 2774, – это же я! Первый диджей аванпоста № 76! Диджей – надзиратель – заключенный № 2774!

–Слушай сюда! Диджей – надзиратель – заключенный № 2774! – зло прошипел в рацию главарь, – Меня зовут Канис. Я перережу все эти блокпосты. Каждый день я буду убивать вас! Каждый божий день я буду резать глотку вам и никто меня не остановит. Ты у нас диджей да!? Как там тебя, 2774!? Послушай наше радио! – Канис схватил полуживого надзирателя и ткнул того окровавленным лицом прямо в динамик. – Ну! Давай! Скажи последние слова гостям нашего эфира. Чего же ты молчишь!? Ну, давай помычи, помычи!!!

–Не надо… – пробормотал надзиратель в разбитых очках, чудом не слетевших в его лица.

–Видишь! Диджей! – неистово заорал Канис. – Он говорит не надо! А знаешь, что я думаю!? – Канис снова направил дуло пистолета в окровавленное лицо мальчишки, – я думаю надо!

Где то в нескольких километрах от разгромленного аванпоста надзиратель № 2774 услышал дикий отчаянный крик и громкий выстрел. Убрав рацию от уха, он какое-то время тяжело дышал, глядя в пустоту, но из этого состояния его снова вывел веселый голос Каниса:

–Ну что, диджей!? Сказать то и нечего!? Молчишь… а твое сердце бьется так, что я слышу его стук отсюда… тук тук… тук тук… тебе страшно, да? Да, я чувствую это отсюда… ты боишься и ловишь каждое мое слово. Ты уже не шутишь, тебе все это не кажется таким веселым! Ты назвал нас гуками, забавно. Теперь вы наши гуки, и мы будем вас отлавливать и резать. Ты правильно делаешь что боишься, мальчик. Бойся и жди меня в гости. До связи, мы с тобой еще поговорим, я тебе это обещаю.

Канис небрежно выбросил рацию с вышки и она с треском разлетелась, ударившись о залитый кровью плац. Затем Канис стал быстро спускаться вниз. На плацу уже творилось настоящее веселье, объевшиеся запасами склада бандиты отловили нескольких выживших и теперь издевались над ними как хотели, но конце каждой забавы итог был один – смерть. Последним развлечением была игра в патрон. Сложив тела убитых надзирателей в гору, в карман одному из мертвецов клали патрон с наспех нацарапанной надписью “жизнь”. Испытуемому давалось только три минуты на то, что бы найти спасительный патрон среди тел. Гуки весело смеялись, глядя как очередной надзиратель, отчаянно шарил по карманам мертвецов в поисках спасительного патрона, которого на самом деле и не было. Они издевались вовсю, заставляя несчастного копаться в груде только что убитых ими надзирателей. С криками и улюлюканьем они подбодряли очередного кандидата на смерть, который в слезах пытался найти заветный патрон. Канис только ухмыльнулся, глядя как очередной надзиратель, упал на колени и стал молить о пощаде стоявшую вокруг банду. Раздался выстрел и тот пополнил гору убитых. Последним на испытание вытолкали Руслана, который показал им дорогу до аванпоста. Тот озверело озирался по сторонам, когда его взгляд уперся в Каниса, он закричал:

–Вы мне обещали! Обещали!

–А ну заткнулись! – рыкнул Канис, когда все затихли, он подошел к стоящему надзирателю и проговорил, – повтори!

–Вы мне обещали, – зарыдал тот, падая на колени. – Ну, пожалуйста, вы же обещали…

–Такое было!? – главарь повернулся к стоящей толпе, выловив взглядом одного из членов банды, он спросил, – Аслан, ты был там. Я ему что-то обещал? Только честно.

–Не помню такого, – пожал плечами головорез.

–Береза! – обратился Канис к еще одному гуку, – я говорил, что-то такое!?

–Может, говорил, может, и нет, – хмыкнул тот, – когда это было!? Уже забыли все.

–Вот видишь, Руслан, никто не помнит, – пожал плечами тот.

–Не убивайте меня! – умолял пленный, хватая Каниса за ноги. – Пожалуйста, у меня семья. Я могу быть полезным, ну не убивайте!

–Ну что ты парень, – Канис по-отечески положил ему руку на голову и тихо сказал: – я же не чудовище, ну что ты… – сильный удар коленом разбил нос надзирателю и Канис бешено заорал: – я хуже, мля, понял! Я хуже!

Несколько человек схватили отчаянно сопротивляющегося Руслана и стали связывать веревкой, которую им принес Береза. Они связали его так крепко, что он не мог даже шевельнуться, потом по команде Каниса навалили тела надзрателей сверху. На прощание главарь банды присел рядом с головой Руслана и тихо прошептал:

–Оставляю тебя тут со своими друзьями. Как и обещал, тебя убивать я не буду. Март – прекрасное время года, жалко сейчас не лето, но и так сойдет. Скоро тебя ждет невероятный букет ощущений, скучно тебе не будет! Я тебя уверяю, – Канис поднял голову и громко крикнул, – ну аккуратней! Чтобы он не задохнулся!!! Мы же не хотим, что бы ты задохнулся раньше времени? – главарь весело подмигнул беспомощному надзирателю на прощание и поднялся на ноги, – чего встали!!! По машинам!!!

Спустя считанные минуты боевые машины, звревев двигателями, уже рвались в строну соседнего аванпоста, оставив после себя почти полторы сотни мертвых. Последним напоминанием о нашествии Каниса была только гора трупов, под толщей тел которой дико кричал и извивался живой человек.

Глава 8.

Главное – это правда. Вот и все. Со времен чеченской войны Семен Евгеньевич принял этот жизненный принцип. Он всегда был на стороне правды. Может быть он и не был лучшим снайпером России, но он всегда был честным человеком. Всегда. Даже здесь в центре этого проклятого города он оставался самим собой. Наверное, это знак свыше, что оказался в этом городе. По-другому никак. Его должны были придушить по-тихому в камере, но вдруг Семен получил шанс. Шанс покарать всех тех, кто терзает его родину.

Его осудили по страшной статье – попытка вооруженного переворота. Наивные. Он не хотел что то переворачивать или кого то заставлять. Нет. Он собрался лишь ликвидировать тех преступников, которые разоряли его родину. Обычно эти люди называют себя власть. Скрипнув зубами, Семен Евгеньевич еще сильнее схватился за слегка шероховатую поверхность винтовки и приник к окуляру. Власть. Это негодяи, которые осудили его за то, что он хотел добиться правды. Только за это.

Когда его списали из армии, то вдруг понял, что все что он делал, все что он защищал, оказалось ненужным. Первые недели он не мог в это поверить, просто не верил и все.

По телевизору он слышал такие рассказы с мест, где он служил, что хотелось позвонить на телеканал и спросить, про тот ли район они рассказывают! Там ли он воевал!? Каждый день Семен Евгеньевич выходил на эти необычно безопасные улицы. Каждый день он видел одно и то же. Пьянство, деградация, вырождение. Больше ничего. Только это. А вечером снова телевизор… А за это ли он сражался? За эту страну? За проституток вдоль дорог и чиновников откормленных, которые его Родину разваливают!?

Потом Семен Евгеньевич пил. Много и долго. Алкоголиком стать у него не получилось, потому что он вдруг понял, то нужно делать.