После рождения Изы мы провели один вечер в Tipsy Cow, но ни разу не напились и не отправились в клуб на вечеринку, но все равно это было большим достижением.

— Тебе также нельзя пить.

— Никакого секса, никакого алкоголя. По крайней мере, давай найдем кого-нибудь, кого я смогу порезать.

У меня вырвался смешок, но я соединила его с хмурым взглядом, показывая Маттео, что

считаю его идиотом.

Я похлопала его по ноге.

— Ты получишь мою вечную благодарность за это.

Это предназначалось не только в качестве шутки. Я действительно любила Маттео еще больше за то, что он взял на себя ответственность.

***

Я уложила Изу спать и направилась обратно в спальню, но замерла на пороге. Маттео лежал на кровати весь распростертый, совершенно голый.

— Будь по-твоему со мной. Я готов.

Я приподняла одну бровь.

— Семь дней. Ты отслеживал.

— Давай, детка. Протяни мне руку помощи или ротик.

Маттео обхватил пальцами свой член, который уже начал твердеть.

— Не похоже, что тебе необходима помощь, — сказала я, но возбуждение уже было на исходе, при виде Маттео у меня между ног образовалась лужа.

Его тело никогда не оставляло меня равнодушной. Я подошла к нему, стянула через голову топ и сняла шорты. Обнаженная, я остановилась перед кроватью. Я снова почувствовала уверенность в своем теле, что было лучшим чувством в мире.

Маттео послал мне улыбку. Я забралась на кровать и оседлала его, прежде чем оттолкнуть его руку от члена и взять кончик в рот.

Маттео застонал, но замолчал, уткнувшись лицом в мою киску. Его нетерпение проявилось в том, как он погрузил в меня свой язык. Я застонала вокруг его члена. Маттео ответил стоном, завибрировавшим у моего клитора. Вскоре мы оба задыхались. Я терлась о умелый рот Маттео, в то время как он толкался в мой.

Когда он втянул мой клитор в рот, я взорвалась. Мои пальцы вокруг его члена напряглись, и я стала сосать его еще сильнее, пока он тоже не взорвался у меня во рту.

Я рухнула на него, совершенно измученная. Скатившись с его тела, я растянулась на кровати, вытирая рот.

— Вкус другой?

Я ударила по его прессу.

— Что? Это вполне законное беспокойство.

— Ничего не изменилось, — пробормотала я.

Маттео схватил меня за ноги, которые лежали на подушке рядом с его головой, и

пощекотал. Я вскрикнула и попыталась вырваться из его хватки, но он был слишком силен.

— Ты разбудишь Изу, детка. Смейся тихо.

Я ткнула его локтем в бок, заставив крякнуть, но не отпустить. От воя у меня заболел живот, а на глаза навернулись слезы.

— Остановись! — процедила я сквозь зубы. — Трахни меня!

Маттео мгновенно прекратил атаку.

— Ты знаешь, как отвлечь меня.

Его голос был низким, и одна из его рук поднялась от моей лодыжки к внутренней стороне бедра.

— Это не так уж сложно.

Я раздвинула ноги.

Маттео вошёл в меня двумя пальцами и начал трахать, его напряженный взгляд не отрывался от моей киски. Вскоре мои мышцы начали сокращаться по другой причине. Я вращала бедрами, загоняя пальцы Маттео еще глубже в себя, пока не кончила с хриплым криком.

Не теряя времени, я взобралась на Маттео, который уже снова был тверд.

— Видишь, все еще работает.

Я потянулась за презервативом и надела его на его член.

Маттео вздохнул.

— Следующие несколько месяцев будут трудными.

Я опустилась на него, заставив нас обоих застонать.

— Надеюсь.

Маттео усмехнулся и сжал мои бедра, но я не нуждалась в ободрении. Мне нравилось ездить на нем верхом, управлять своим и особенно его удовольствием с каждым движением бедер.

Когда мы лежали в объятиях друг друга после этого, я спросила:

— Ты сожалеешь об этом?

Я могла только представить, какие комментарии Маттео получил от Луки. Учитывая нашу традиционную культуру, вазэктомия могла повредить его мужественности.

— Нет. Мы больше не хотим детей, а я ненавижу презервативы, так что лучше оставить Изу единственным ребенком.

Я улыбнулась.

— Выросшая с Флавио и третьим ребенком Арии, у нее будет много раздражающих братьев и сестер, с которыми можно проводить время.

— Нет никаких сомнений.

Я обвила рукой грудь Маттео. Теперь, когда Изе исполнилось восемь месяцев, все успокоилось. Я вернулась к преподаванию почти всех своих занятий, а Маттео и моя сексуальная жизнь почти вернулись к тому, как это было раньше. Мгновения паники были редкими и далекими, но Маттео или мои сестры всегда были рядом, чтобы поймать меня, если они возвращались.

Мы все поочередно следили за нашими детьми. Таким образом, получая столь необходимое время для пар, даже Лили иногда позволяла мне или Арии следить за Флавио и Сарой. С Изой под одной крышей секс ограничивался нашей ванной и спальней, и мы должны были вести себя тихо, но в те ночи, когда Иза находилась с одной из своих теток, мы действительно выходили из себя.

Прямо сейчас Ария и Лука все еще рядом, потому что малыш еще не родился, но их третий ребенок должен появится на свет через пару месяцев, и тогда все изменится.

— Ты молчишь. О чем думаешь?

— О том, как далеко мы все зашли. Когда Ария, Лили и я были подростками в Чикаго и пытались представить себе наше будущее, мы никогда не представляли его таким.

— Я думал, что все девушки хотят настоящей любви, прекрасного принца и великолепного дворца. Думал, ты живешь мечтой каждой молодой девушки.

Я фыркнула.

— Ты невероятно тщеславен.

— Почему? Это правда, не так ли?

Я стиснула зубы, но должна была признать, что он прав, особенно про Лили и меня.

Ария часто бубнила о поиске настоящей любви и красивого принца. Я редко лелеяла подобные фантазии, уже слишком пресыщенная в этом юном возрасте, и если я когда-нибудь и позволяла это, то держала при себе.

— Я никогда не была такой. Диснеевские принцы никогда не делали этого для меня.

Я приподнялась на его груди, прищурившись.

— Ладно, допустим, я действительно живу своей подростковой мечтой, а ты? Твоя подростковая мечта сбылась?

Маттео ухмыльнулся так, что у меня зазвенели тревожные колокольчики.

— Каждый похотливый подросток мечтает о девушке, которая может сосать член, как профессионал, и ездить верхом, как пастушка.

Я ударила его по плечу так сильно, как могла.

Маттео усмехнулся.

— Хорошо, хорошо. Но я никогда не мечтал о жене и ребенке. Никогда не думал, что это должно быть. Пока не встретил тебя. Я захотел тебя с первой минуты, как увидел, и с каждым грубым словом, слетавшим с твоих губ, хотел только сильнее. Сегодня ты и Иза воплощение мечты, о которой я никогда не смел мечтать.

Я сглотнула, ошеломленная словами Маттео.

— Придурок, зачем тебе говорить что-то такое искреннее и милое? Теперь я чувствую себя хладнокровной сукой в наших отношениях.

— Прими это.

Я снова ударила его, но уже мягче, а потом крепко поцеловала.

— Ты и Иза это то, что я никогда не думала, что мне нужно, но все, что я хочу на данный момент, — пробормотала я так быстро, как только могла, убирая слова с дороги. Затем забралась на Маттео. — Теперь давай вытряхнем из моей системы эту любовную привязанность.

— Твое желание для меня закон.

***

Крики и смех детей заполнили задний двор особняка. Каждый год мы все вместе проводили несколько недель лета в Хэмптоне. Это было хаотичное, но и лучшее время года.

— Они превосходят нас числом, — пробормотал Маттео, опускаясь в кресло рядом со мной.

Я подняла бутылку белого вина. Маттео ухмыльнулся и взял со стола бокал. Я наполнила его бокал и подняла свой.

— За выпивку, бальзам для измученных нервов каждого родителя.

— Можно мне тоже? — спросила Марселла, выходя на террасу в летнем платье, которое делало ее похожей на модель с подиума.

У Марселлы была красота Арии, только бледная кожа на фоне черных волос была еще более привлекательной. Ей было четырнадцать, и мужчины начали обращать на нее внимание. Каждый раз, когда я ходила с ней по магазинам, я замечала благодарные взгляды. Все мужчины, знавшие ее отца, держали глаза при себе. Все остальное было бы самоубийством. Я не могла себе представить, что Лука когда-нибудь смириться с тем, что Марселла с кем-то встречается, а тем более выйдет замуж. Идеального мужчины для нее, вероятно, не существовало на этой планете.