— Тебе уже за двадцать, — заметил он, как будто я нуждалась в напоминании.

— Как я уже сказала, мама старомодна.

Уоррен вздохнул и провел рукой по волосам.

— Понял. Моя бабушка такая же. Когда я жил с ней, мне не разрешали приводить девочек в свою комнату.

— Могу представить, как это повлияло на планы юного плейбоя Уоррена.

— Если честно, то не особо, — хмыкнул он. — Я приводил их, когда она уходила спать.

— Ну, разумеется, — хихикнула я, покачав головой.

Я собрала вещи и взяла пижаму в ванную. В душе у меня было твердое намерение смыть дневные тревоги, но как только я закрыла глаза под струями воды, я начала плакать, думая о завтрашней встрече с отцом. Таким образом, вместо того, чтобы выглядеть для Уоррена сексуальной, я стала похожа на чучело с опухшими покрасневшими глазами. Но хотя бы губы выглядели чувственными.

Я вздохнула, разглядывая свое отражение, пока чистила зубы.

Покинув ванную комнату, я попыталась скрыть свое лицо, выключив лампу на своей стороне кровати и не смотря на Уоррена, но чувствовала, что он разглядывал меня.

— Иди сюда, — прошептал он.

Его хрипотцу невозможно было проигнорировать. Я забралась в кровать и натянула одеяло. Уоррен обнял меня за плечи и притянул к себе, прижавшись губами к моей макушке. Затем отстранился и посмотрел на меня. Нахмурившись, вновь притянул к себе.

— Я с тобой, детка.

Его голос был таким мягким, таким заботливым, таким непохожим на все остальные, что я чуть снова не разрыдалась. Вместо этого я прижалась щекой к его груди и глубоко вдохнула, наслаждаясь мужским запахом и ощущением защиты в кольце его сильных рук. Меня пронзила мысль о том, что он скоро уедет, и мне пришлось сморгнуть слезы.

Какое-то время мы просто молча лежали.

— Твоя мама сказала, чтобы никаких фокусов, — прошептал он, щекоча дыханием мое ухо. — Так что постарайся не тереться об меня.

Я улыбнулась.

— Знаешь, ты не единственный, кто водил кого-то в спальню.

Он отодвинулся, чтобы получше рассмотреть мое лицо, вскинув бровь и поджав губы.

— Серьезно?

Я кивнула.

— Ну, в таком случае, постарайся не шуметь, — сказал он, просовывая руку в мои шорты и прижимаясь ко мне губами.

Глава 24

Камила

Как только Джонни позвонил в дверь в девять часов утра, день полетел со скоростью света. Мы с Ванессой прибрались в доме, пока парни расставляли столы и стулья для вечеринки. Джонни установил музыкальное оборудование, которому, по словам Адама, было лет десять, что побудило их с Уорреном отправиться в магазин за новыми колонками и плеером.

Ванесса качала головой, когда они занесли коробки в дом. Я уставилась на Уоррена, пока тот смеялся.

— Не могу поверить, что ты это купил. Мама убьет тебя, так, чтоб ты знал, — проворчала я. Уоррен лишь подмигнул, открывая одну из коробок.

— Верно, она даже может вышвырнуть тебя из ее комнаты и заставить спать в другом месте, — добавила Ванесса.

Улыбка Уоррена мгновенно погасла, а глаза устремились на меня, ожидая, что я оспорю слова сестры. Я пожала плечами, пытаясь подавить ухмылку.

— Я же предупреждала, что моя мама сумасшедшая. Никогда не знаешь, чего ожидать.

— Не слушай их, парень, — хмыкнул Адам, устанавливая динамики.

— Не слушать насчет чего? — спросил брат, присоединяясь к нам во внутреннем дворике.

Затем он нахмурился, разглядывая Уоррена. Они не еще не встречались, потому что, когда он приехал, Уоррен отправился на пробежку, а когда вернулся, чтобы принять душ, брат уехал заправлять мамину машину. Теперь они оказались лицом к лицу, словно на дуэли. Если дело дойдет до драки, Джонни точно проиграет, но стопроцентно выиграет, если будет простой обмен колкостями. Я не была уверена, что хотела их познакомить.

— Что за... — начал брат. — Ты Уоррен Сильва?

Уоррен перевел взгляд от меня на Джонни. Я же металась между братом и сестрой. Откуда, черт возьми, Джонни знал Уоррена?

Уоррен вытер руку о джинсы и протянул ладонь Джонни.

— Рад познакомиться, — сказал он.

Джонни с отвисшей челюстью принял рукопожатие.

— Какого черта ты делаешь в моем доме?

— В мамином доме, — поправила Ванесса.

Я попыталась сдержать ухмылку. Джонни бросил на нее быстрый взгляд, прежде чем снова посмотреть на Уоррена.

— Я здесь с твоей сестрой, — объяснил Уоррен.

Джонни, если это возможно, еще больше помрачнел.

— С какой именно?

— Со мной, тупица. — Я закатила глаза.

— С тобой? — чуть ли не закричал он, прежде чем оглянуться на Уоррена и практически шепотом у него спросить: — Это шутка?

Уоррена явно смутила такая реакция. Меня же ничего не удивило. Они с Ванессой, бывало, доводили меня до слез.

Сейчас сестра закатила глаза и встала на мою защиту.

— Почему в это так трудно поверить? Ты свалил в Доминикану на три года и думаешь, что все еще хорошо нас знаешь? — закипела она, скрестив руки на груди.

Джонни усмехнулся.

— Что случилось? Так быстро сбросила маску принцессы?

— Ты серьезно собираешься начать скандал в день, когда возвращается папа? — злюсь я, смотря в упор на брата.

Это его отрезвило. Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

— Прости. Я просто такого не ожидал, и определенно не ожидал, что такой парень окажется рядом с тобой.

— Что ты хочешь этим сказать? — спокойно и собранно спросил Уоррен; слова были произнесены небрежно, но казалось, что сам он был готов к убийству.

Джонни, должно быть, заметил, как глаза Уоррена метали в него кинжалы, как сильно была стиснута его челюсть и как побелели костяшки его пальцев, когда он сжимал пузырчатую пленку в руке.

Брат отодвинулся, подняв руки в знаке капитуляции.

— Я не имел в виду ничего плохого. Я просто не ожидал, что девица из бедного Гарлема, за чьей душой миллион студенческих займов, встретится с парнем вроде тебя. — Затем посмотрел на меня. — Ты хоть знаешь, что такое футбол?

Я показала ему средний палец, не потрудившись ответить словами. Иногда молчание – лучший ответ. И средний палец. Это спасало.

— Она знает меня, — парировал Уоррен. — Я рад, что она со мной не из-за того, что я спортсмен.

Джонни, казалось, был удовлетворен таким ответом – кивнул и улыбнулся, почесывая подбородок.

— Как долго вы вместе?

— Недолго, — ответила я.

— Достаточно долго, — одновременно со мной сказал Уоррен.

Мы встретились взглядами. Мое сердце подскочило к горлу от выражения его глаз, словно «достаточно долго» – это что-то большее. Затем он одарил меня своей кокетливой улыбкой, которая, как он прекрасно знал, приводила всех женщин, включая меня, в восторг. Я почувствовала, как мое лицо вспыхнуло.

— Мама разрешает им ночевать в одной комнате, — доложила Ванесса.

Ох, боже. Я со вздохом закрыла глаза.

— Она что? — завопил Джонни.

Когда я снова на него взглянула, он пристально изучал Уоррена, как будто тот перестал быть известным футболистом, а превратился в случайного парня, которого мы по ошибке впустили в дом. Брат никогда не принимал наших парней. Все они проходили через допрос, проверку биографии, предоставленной его приятелями-полицейскими, а после следовал долгий разговор с мамой о том, почему нам нельзя встречаться с парнями. Мама всегда вежливо слушала Джонни, а затем смеялась вместе с нами над ним за бокалом вина. «Он просто пытается присматривать за вами, — объясняла она. — Так поступил бы твой отец». Это всегда раздражало и меня, и сестру. Нам не нравилось, что он делал то, что должен был делать отец. Мы хотели папу.

— Не вмешивайся, — предупредила его я.

— Сейчас я промолчу, — сказал Джонни, смотря на меня и Уоррена. — Пока оставлю все как есть.

Джонни выдержал примерно час. Я слышала, как он разговаривал с Уорреном и Адамом, пока наполняла холодильники снаружи.