Эти звуки вызвали лёгкое оживление в комнате. Алексей и Дмитрий невольно оторвали свои глаза: один от экрана монитора, другой – от смартфона. Бросив короткий взгляд на Ольгу, Кирсанов ухмыльнулся, а Алексей даже при этом фыркнул: не то от удовольствия лицезрения красивой женщины в её природном естестве, не то – от нахлынувших на него, ещё не успевших уснуть воспоминаний.
– Приятного аппетита! – торжествующе произнесла Арпенина, – и зачем Вы так с ними спорите, Оленька? С мужчинами лучше всегда соглашаться, а делать – всё равно по-своему, уж поверьте моему опыту, – уже чуть слышно и, немного наклоняясь в сторону Ольги, закончила она.
Прошло почти два часа. В офисе уже собрались все сотрудники фирмы, не доставало лишь заболевшей ещё на прошлой неделе Марьясовой и ушедшего с понедельника в отпуск по семейным обстоятельствам Сидоренко. Все обитатели комнаты работали в двух отделах фирмы: отделе продаж, возглавлял который Алексей, он же Алексей Евгеньевич Ропотов, и отделе закупок, начальником которого был его друг, Дмитрий Николаевич Кирсанов. Бухгалтерия, остальные специалисты и руководство фирмы: генеральный директор и основной её владелец Кольцов Михаил Андреевич, а также его заместитель Николай Павлович Авдеев, у которого был небольшой пакет долей фирмы, располагались в других комнатах офиса, который в этом здании уже шесть лет арендовала фирма Кольцова. Что же до бизнеса, которым она занималась, – это была торговля климатическим оборудованием, в основном, промышленными вентиляторами и кондиционерами. Дела у фирмы последнее время, прямо говоря, были неважными.
Глава II
Алексею было четырнадцать лет, когда он впервые столкнулся лицом к лицу с бедой. Мама Алексея, Светлана Георгиевна Ропотова, в девичестве Полетаева, внезапно заболела и вскорости умерла. Отец же его, Евгений Владимирович, помаялся вдовцом с годик, помаялся, да и женился повторно. Вот только общего языка Алексей со своей мачехой так и не нашёл. Молодая властная женщина, грубая и бестактная – ни в какое сравнение не шла она с мамой Алёши – сразу невзлюбила пасынка.
А что отец? Новая супруга быстро заменила ему все прежние радости, сняла с него все печали, все заботы, в том числе и о внезапно осиротевшем сыне. Были у мачехи ещё две дочери от прежнего брака, но они хоть и были моложе мальчика, в своём отношении к нему повторяли свою мать.
Вот так холод, безутешность и гнетущее одиночество воцарились в душе Алёши. Иногда залезет он, всеми ругаемый и гонимый, в платяной шкаф, накроется с головой материным ещё платком, и давай из себя слезу гнать. Да вот только одна слеза скупая и выходит. Вроде и хочется маме пожаловаться, припасть, поплакать ей в коленки, пересказать все обиды, обнять покрепче и так долго-долго не отпускать, а образ её никак предстать перед Алёшей не может, как будто и не было её у него вовсе. Посидит-посидит так, да и выйдет из своего прибежища. А куда деваться-то?
Прошли годы взросления и учёбы Алексея. Возмужал и пообтёрся он об острые грани непростой жизни. Закончил школу, сам поступил в институт. Благо, упорством и усердием вдоволь наделила его покойница-мать. Скоро в его жизнь вошла и она: Лена.
Как-то в перерыве между парами подсела к нему в институтской столовой девочка одна, робкая вся, скромная, лицо в прыщиках. Спросила разрешения, он кивнул. Алексей в тот день один в столовку заскочил, товарищи его уже перекусили и на пару следующую побежали, а он перед этим реферат распечатывал и на кафедру бегал его сдавать, вот и задержался.
Смотрит Алексей украдкой на девчушку эту, а она его в упор не замечает, вся в книгу ушла. Так и сидит: в одной руке книжку держит, другой бутерброд в рот пихает, читает и давится.
«Где же я её раньше-то видел? Хоть убей, не помню!», – думает, вспоминает Алёша. И чем дальше думает, тем больше нравится она ему. Осмелел совсем, да и компот ей свой предложил: бутерброд запить. Тут только и обратила девушка на него внимание. А как встретились взгляды их, один с другим, как пробежала между ними искорка, так и возникло с того самого момента чувство сильное, новое. И для него, и для неё тоже.
Стали Алексей с Леной встречаться. Да так увлеклись друг другом, что ни дня врозь находиться не могли. Даже за ручку ходить стали, уже никого не стесняясь. Лена тогда с родителями своими жила в Люблино, они научными работниками были. Папа её лабораторией заведовал в одном НИИ химическом, а мама – в техническом вузе преподавала. Полюбили они тогда Алексея, как сына своего, радовались каждому его приходу в их дом. Да и он рад бывать у них почаще: дом-то отчий так и стал ему чужим с тех самых пор, как мать умерла.
Лена училась на два курса младше Алексея, к тому же на другом факультете и в другом здании института, а в основное здание, где проходила его учеба, наведывалась нечасто. Вот в один такой день и пересеклись их пути-дороги.
Через полтора года знакомства с Алексеем Лена забеременела и доучивалась, уже будучи в положении. Роды проходили тяжело и долго. Виной всему узкий таз Лены, а ребёнок-то крупный получился. Потеряла она много крови, но с акушером повезло. Доктор добрых пять часов бился за Лену и её первенца, и, в конце концов, его труды были вознаграждены: на свет появился новый Ропотов, а молодые родители обрели новые смыслы, как, впрочем, и новые заботы.
Глава III
Серёгин сидел на заднем сидении большого чёрного лимузина. Впереди, на пассажирском месте восседал полковник президентской охраны Нечипоренко, периодически обращавшийся с чем-то к водителю. Что он ему говорил, и какие получал ответы, слышно не было, да и Серёгину это было неинтересно. Он не прислушивался к разговорам, полностью будучи погруженным в свои мысли.
Слева от Серёгина, вооружившись планшетом, расположился молодой Юсупов. Тот постоянно тряс правой ногой и тем самым медленно выводил Серёгина из себя. Серёгин попытался отвлечься от ноги Юсупова, вспоминая вчерашний вечер. Вчера поздно по телевизору показывали «Жестокий романс», и Серёгин смотрел фильм до конца, хорошо зная при этом, чем тот закончится.
Юсупов, уходя вчера вечером от Серёгина, просил того выспаться как следует, но Серёгин проигнорировал эту его просьбу. Ему ещё нужно было выучить отдельные фразы на завтра и последние цифры, переданные из Экспертного управления, и это он худо-бедно вчера успел сделать, в основном, когда фильм прерывала реклама. Сейчас же ему нужно было только всё вспомнить и мысленно повторить.
«У нас сохраняются темпы роста ВВП в пределах одного и двух десятых процента… Объём золотовалютных резервов Центрального банка благодаря бюджетному правилу вырос на шесть с половиной миллиардов долларов с начала года и продолжает расти… Рост реальных доходов населения, по данным Росстата, составил за прошедший год пять целых и три десятых процента… Размер отцовского капитала мы увеличили с первого декабря прошлого года на девять тысяч рублей, а пособие в связи с рождением третьего ребенка в семье – на четыре тысячи… Размер подоходного налога с первого мая будет снижен с восемнадцати до шестнадцати с половиной процентов… шкала по-прежнему останется плоской… от этого завоевания мы не будем отказываться… Введенный в начале прошлого года НДС при покупке иностранной валюты будет уменьшен уже со следующего года на три процента… При этом наши граждане, выезжающие за границу на отдых, в командировку или по приглашению, как и прежде, будут освобождаться от уплаты НДС в пределах суммы, не превышающей тридцати тысяч рублей, разумеется, при наличии у них ранее приобретенных билетов, которые вместе с билетами или посадочными талонами необходимо направить в налоговую инспекцию по месту жительства… это также можно сделать теперь и через многофункциональные центры и ставший таким популярным портал «Госуслуги»… В прошлом году страна окончательно вышла из затянувшегося экономического кризиса и готова, ответственно это вам заявляю, к энергичному рывку, к реальному прорыву… Правительство ежемесячно отчитывается мне по всем майским и теперь уже новым сентябрьским указам Президента, и я, так же, как и все вы, вижу здесь неоспоримые успехи…», – перебирал в голове Серёгин.
