“Ещё минус один” – отстранённо отметило сознание. Взгляд при этом равнодушно скользнул по луже крови, растекающейся из обрубка шеи.
“Обычно у слабой девушки не хватает сил, чтобы одним махом перерубить шею даже очень острой сапёрной лопаткой, – продолжило сознание измываться надо мной, – а нормальному человеку становится плохо от вида крови и от осознания причастности к столь жестокому убийству”.
“Это компенсация за смерть Ольги, – попытался переубедить я свой внутренний голос, – Справиться со взрослым мужиком у неё бы вряд ли получилось. Может, потому я здесь? Ангел мщения, так сказать. А кровь – что кровь? Была бы это кровь невинных жертв, я бы точно почувствовал себя не в своей тарелке. А этих ублюдков за людей не считаю. Они хуже зверей. Чего ж тут нервничать?”
“Слышь, ангел мщения, – ехидно прокомментировал внутренний голос, – двоих ты завалил. А вдруг их там ещё целый взвод, если не больше. Надеешься одной сапёрной лопаткой всех перебить? Сил, даже с учётом некоего эфемерного духа мщения, может и не хватить. Собрался помереть как герой? А Ольгу так и оставить неотмщённой?”
Чёрт! А ведь и правда: на ещё одно столкновение банально может здоровья не хватить, которого и так остались несчастные крохи. Будет совсем нехорошо, если я тут дуба дам.
И только теперь обратил внимание на то, что руки мелко подрагивают: то ли сил совсем не осталось, то ли адреналин зашкаливает. Мне бы отлежаться чуток, жирком немного обрасти. Тогда и воевать можно. Только как это сделать, чтобы немцы хвост не прищемили?
Бежать надо. Причём, срочно. Ещё немного – и обнаружат отсутствие двоих убиенных. Тогда мне останется только самому ползти на кладбище и закапываться. То-то немцы довольны будут.
Собравшись задать стрекача, затратил немного времени на то, чтобы вытереть лезвие лопатки о труп и убрать инструмент в чехол. Задумчиво посмотрел на сиротливо лежащую у крыльца винтовку и, подобрав, примкнул к ней штык-нож. Поднимать шум стрельбой пока опасно, а вот колоть – самое милое дело. Пробить шинель и грудь врага штык-ножом – может банально не хватить силёнок. Вон как руки-то трясёт. Да и расстояние до жертвы может оказаться критическим – вдруг не дотянусь. А добавочный рычаг в виде винтовки, да плюс её длина и вес вполне помогут пробить шинелишку вместе с её обладателем насквозь.
Опираясь на винтовку, присел, решив напоследок обшарить карманы недавно убиенного. Вдруг и там что съестное завалялось. Но не успел приступить к весьма муторному занятию, как дилемму “бежать-не бежать, идти-не идти” разрешили без моего участия: раздался скрип открываемой двери и на крыльцо стало выползать новое действующее лицо.
Господи, да что ж вам всем сегодня не спится-то?
Чтобы заметить меня, нужно либо прикрыть дверь, либо высунуть голову за её пределы. Вышедший решил дверь прикрыть, оставив мне буквально доли секунды, чтобы успеть хоть что-то сделать. Дёргать за ноги как первого – не вариант: банально не успею. Пока дотянусь, пока ухвачусь. Пропадёт эффект неожиданности. Да и нахожусь я в крайне неудобном положении.
Резко развернувшись в сторону вышедшего гада, подхватываю винтовку обеими руками и буквально “выстреливаю” ей вперёд, одновременно с этим поднимаясь на ноги.
Хэк… Недоумённо распахнутые глаза немца ещё даже не успели на мне сфокусироваться, как тело, пробитое штык-ножом в районе солнечного сплетения, уже падало с крыльца.
“Завертелось”, - только и успел подумать я, кидаясь следом.
Осматривать вновь убиенного не стал – и так понятно: мгновенная смерть. Точно в солнечное сплетение попасть весьма непросто, но я, похоже, попал именно в него. Быстро обтёр лезвие о рукав шинели новой жертвы и, на ходу отсоединив смертоносный кусок металла от винтовки, заодно бросив её тут же – возле трупа, – взбежал на крыльцо (ну, как взбежал – скорее, довольно быстро враскоряку дохромал).
Похоже, кто-то очень не хочет, чтобы я ушел отсюда неотмщённым. Стало быть, нужно идти в избу. А в помещении длинной винтовкой особо не помашешь. Так что лишь сапёрная лопатка, что висит сзади на ремне, и штык-нож в руках. Только хардкор!
Снова коротко скрипнула дверь и я оказался в сенях. Не дав себе времени даже подумать, открыл дверь во внутренние помещения.
Первой оказалась кухня. Освещение было крайне скудным, но даже так стало понятно – настоящий свинарник: куча брошенных где попало вещей, пол в каких-то подозрительных разводах, на столе – остатки былого пиршества.
Но даже от непрезентабельного вида оставшегося съестного живот мучительно сдавило голодным спазмом. Если честно – я бы сейчас слона съел, да ещё и добавки попросил. Есть хочется просто зверски. Но пришлось подобрать слюни и буквально силой заставить себя отвернуться от стола, мысленно порадовавшись тому обстоятельству, что врагов здесь не обнаружилось. Значит их нужно искать в комнате. Покрутив головой, переступил с ноги на ногу, пытаясь приноровиться к боли и, едва не заскрипев зубами от натуги, заставил-таки несчастный организм шевелиться, двинувшись дальше.
Следующей оказалась огромная спальня, в которой разместили целых шесть кроватей. Их было хорошо видно в мерцающем свете керосиновой лампы. Несмотря на то, что двигался я совсем не бесшумно, спящие даже не шелохнулись.
В комнате висел тяжёлый запах перегара, перемешанного с амбре давно не мытых тел.
Духман был настолько крепким, что едва не сшиб меня с ног долой. Слава Богу, я тут же приложил к носоглотке рукав обмотанного вокруг груди кителя и отделался только сильно заслезившимися глазами.
Однако, как бы ни был крепок сон этих уродов, надо с ними заканчивать побыстрее. Памятуя о том, что во сне человек, получивший смертельную рану, может громко захрипеть или крикнуть, быстренько огляделся. На моё счастье, в пустовавшей кровати заметил подушку.
Ближайший немец спал на боку, лицом к стене, ногами к выходу. Оглядев эту композицию, не испытал ничего, кроме злости: “наклюкались тут, ироды, десятый сон видят, а некоторые, между прочим, уже несколько дней нежрамши…”.
Самое нежное место у человека – его шея. Хочешь гарантированно убить противника – целься в неё. Рассечение сонной артерии – практически стопроцентный билет на тот свет: при её повреждении смерть мозга наступает буквально через несколько секунд. Смерть быстрая, но кровищи будет целое море. Крови я не боюсь. Мне лишь нужно, чтобы враг даже не вскрикнул. В этом случае бить необходимо чуть ниже кадыка острым, тонким лезвием, что вызовет моментальную остановку сердца. Острого лезвия, к сожалению, нет. Тупое – в наличии. Да и с размерами небольшой затык. Но мы не привередливые. Будем следовать правилу “используй то, что под рукою и не ищи себе другое”. Проверенной уже раз лопаткой действовать побоялся: во второй раз силёнок перерубить шею может и не хватить. Да и шума больше. Стало быть, действовать буду штык-ножом.
Резать шею спящему в таком неудобном положении – провалить всё дело. Всегда есть шанс порезать недостаточно глубоко, чтобы гарантированно повредить важные артерии. А если ещё и тупым оружием – вообще не смешно. Это бритвой – чик по горлу – и адью. С тупым штык-ножом такой номер точно не пройдёт. Всё же, оружие рассчитано больше на колющие удары, нежели на рассечение. Поэтому взяв в правую руку штык-нож, а в левую – подушку, со всей дури ударил остриём, целя под кадык. Одновременно с ударом прикрыл лицо немца подушкой. После недолгого трепыхания тело, вытянувшись, затихло. Выдернув лезвие, с удовлетворением отметил поток хлынувшей из раны крови: ещё один готов. Кровищи было много, но вся она, слава Богу, текла на кровать. Вытерев лезвие об одеяло, пошёл дальше.
Со следующими (ещё двоих насильников опознать было нетрудно) этот же номер тоже прошёл без эксцессов. А вот с последним не повезло. Подходя к нему, отбросил подушку за ненадобностью: будить было уже некого. Даже если немчура закричит – никто его не услышит.
Но, во-первых, он спал на спине. Во-вторых, это был именно тот самый гад, что отправил Ольгу на тот свет. И, в-третьих, когда я, уже нависая над спящим, замахнулся ножом, этот ублюдок вдруг открыл глаза. Мгновения хватило ему сориентироваться в ситуации: гадёныш дёрнулся всем телом, выставляя руку вперёд. Я едва успел изменить направление удара, но штык-нож лишь вскользь прошёл по левому предплечью противника, пропоров мышцу и сделав пусть и неглубокую, но весьма неприятную рану..
