Не люблю я попаданцев. Вздорные и часто неадекватные ребята. Все. Как на подбор. Что-то с ними происходит в момент перемещения. Вот и этот, с вытаращенными глазами высунувшийся из безымянного тупика, наверняка не лучше. Осторожно трогает каменную кладку развалин, из которых вынырнул. Да настоящие они, настоящие. С тринадцатого что ли века остались. В семнадцатом городскую стену уже разбирать местные жители начали. Только эту руину крепости и оставили на память почему-то. Наверное, козни геопатогена. А с тех пор, как из нее попаданцы начали сквозь время прыгать, постарался я, чтобы пролом решеткой закрыли. Хотя туда из местных особенно никто и не заглядывает – тупик он и есть тупик. Современников эта нехитрая преграда почему-то останавливает, а вот с той стороны и лезут, и лезут…

Тем временем попаданец сквозь решетку протиснулся, озирается. На лице все эмоции сразу. Еще бы! Шел в комнату – попал в другую.

Ого, какие мы сообразительные! К киоску «Союзпечати» пошел. Газетки изучает, даты читает. Ну, добро пожаловать в 1965-й. Страна Советов уверенно движется вперед в развитой социализм. В честь близящегося полувекового юбилея Великого Октября трудящиеся страны засыпают в закрома Родины, все, что собрали в битве за урожай. Уверенно идущие навстречу XXIII съезду КПСС, советские люди строят новую жизнь. У меня вообще все отлично, самые радужные планы на семейное счастье. В отпуск собрался. А этот приперся, пугать будет темным будущим… или светлым прошлым? Ну вот, увидел мою вывеску с синей буквой, вокруг которой вертится спутник. Побелел, оглянулся, зашагал. Постучался и замер: что там, за дверью? Я вылезаю из-за стеллажей и спешу на крыльцо клуба.

– Здравствуйте-здравствуйте, – киваю я. – Вы приезжий?

– Да-да, – отзывается гость и, сбиваясь, лопочет что-то насчет «отстал от поезда… вышел погулять» – в общем, сочиняет на ходу. Однако хорошо соображает, оперативно пытается подстроиться под эпоху. Таким попаданцам сознание обычно подсовывает содержание многочисленной лоточной макулатуры и почерпнутые из нее рецепты действий. Увы, сплошь и рядом рецепты затасканные, до тоскливости шаблонные. Из-за этого встречи наши похожи на сценарий детского новогоднего утренника, когда известен и сюжет, и финал, и роль у каждого не просто расписана, а «залитована». То есть утверждена цензором Главлита. Говорят, «дедморозящие» актеры к концу школьных каникул от такой предопределенности звереют…

– Голодный наверняка? – проявляю я проницательность дальше. – Есть чай. Индийский. Тот самый, со слоном.

Он сарказма не слышит, кивает утвердительно. Пока наливается кипяток в густую заварку, озирается с интересом:

– А что тут у вас?

– Тут у нас Дом культуры, дверь с той стороны. А мы – клуб любителей фантастики «Портал». Фантастическое название, да. Сейчас, знаете ли, модным стал этот жанр. Коллекционируем фантастику, устраиваем школьникам и студентам встречи с местными и московскими авторами. До столицы на электричке пара часов, писатели с удовольствием приезжают, рассказывают много интересного… О том, что было, что будет, чем сердце успокоится. Библиотека современная пока невелика, но мы и классику советскую и зарубежную собираем.

Попаданец расслабленно кивает, большими глотками пьет горячий чай, берет в руки только что изданный сборник «Фантастика-64» с автографом братьев Стругацких, с интересом листает.

– Ого, Стругацкие! – бормочет он. – Чего здесь только нет!

– Ну чего-то и нет, – говорю я деловито. – Мы находимся только в начале большого пути. Не все жанры представлены. Фэнтези нет. «Хроники Амбера» только в планах Желязны. Сергей Лукьяненко еще не родился. Про попаданцев пока никто не пишет.

Все-таки в неподходящий момент я это сказал. Книжка, которую Аркадий Натанович подписал на прошлой неделе и лично вручил мне, падает, чай обильно проливается на костюм гостя и на книжку.

– Что вы сказали?

– Из какого года? – интересуюсь я.

Гость делает несколько жадных глотков воздуха и выдавливает:

– Из 2015 –го.

– Ого! – говорю я. – Ну и как там, яблони на Марсе? Цветут уже?

– Нн-нет… Там пока только роботы гуляют.

– Да вы присаживайтесь, – великодушно указываю гостю на кресло под зеленой лампой. – У нас еще в запасе четырнадцать минут.

– До чего?

– До начала закрытия портала. Послушайте, мне неловко это говорить, но вы очень некстати. Сегодня – день, когда ненадолго открывается портал, потом закрывается и целый месяц – тишина и покой… Через четверть часа он начнет закрываться, пульсировать, в это время в него лучше не соваться… мало ли куда кривая выведет. Вы успеете вернуться назад. Да, назад! Я могу даже вам книжку с автографом Стругацкого на память подарить… все равно чаем залили. А он мне новую подпишет.

Гость вжимается в кресло и сдавленно спрашивает:

– Кто вы?

– Замдиректора Дома культуры. Вас как в портал занесло?

Гость молчит, переваривая свое разоблачение. Потом смущенно признается:

– По нужде… большой… А там развилка… Ну я все сделал и забыл откуда вошел.

– Мда, никакой торжественности. В прошлое – в заляпанных сандалиях…

Гость с испугом смотрит на обувь. Туфли чистые.

– Не вы первый, – поясняю я. – Но в основном так сюда попадают все. Исключительно бегом, и в основном поворачивают налево, вместо того, чтобы вернуться. Думаю, была бы дама, повернула бы направо. Лично познакомилась бы с футуристами и поэтами серебряного века.

Гость моргает и открывает рот, чтобы задать очередной вопрос, но я опять опережаю:

– Этот фрагмент древней крепостной стены на берегу Оки – так называемой перекресток времени. Шаг в пятьдесят лет. Вы из 2015-го попали в 1965, можно попасть в 1915-й, как раз в гости к Сологубу, молодому Маяковскому, Ахматовой. А я тут вроде сторожа самозваного. Как про портал в иное время узнал, так и начал сторожить. Встречаю гостя, чаем напою, наслушаюсь всякого и отправляю обратно…

– Почему же обратно? А если я не захочу? – возмущается попаданец. – Может быть, у меня другие планы!

– И какие? – вежливо интересуюсь, зная заранее ответ.

– Оооо! Я расскажу советским ученым о грядущих катастрофах и предупрежу их. Мы первыми прилетим на Луну! Поддержу реформы Косыгина и мы догоним и перегоним Америку! Расскажу о мобильной связи и компьютерах!

И он порывается залезть в карман и что-то продемонстрировать, но я решительным жестом останавливаю его – за годы дежурства у портала всякое повидал и послушал, меня трудно удивить артефактами ближайшего столетия.

– Тогда я вам дам трешку на электричку до Москвы и прямо сейчас езжайте на здоровье спасать Россию. Только обо мне никому не рассказывайте. Прикиньтесь всадником ниоткуда.

Попаданец явно в ступоре, ищет подходящие слова, но я снова не даю ему задать предсказуемый вопрос:

– Вас как зовут?

– Э… Ну, допустим, Семен Семенович.

– Эх, Семен Семенович! Я же вам сказал, что вы не первый попаданец. Поверьте, я очень хорошо знаю все эти ваши штучки.

Положим, вы поедете в Москву изменять историю. Без знания сути этой самой истории. На основании чтива из популярных статей и макулатурных книжек, написанных неучами и нездоровыми людьми, которые продвигают свой взгляд на историю в меру своего ума и рассудка. Там вы сразу попадетесь, и остаток жизни будете общаться с компетентными органами… или с психиатрами.

– Почему?! – возмущается попаданец. – Я поеду в Академию наук!

Меня такой диалог всегда быстро утомляет, но роль надо играть до конца.

– Семен Семенович, – проникновенно говорю я, – Если вы со своими идеями и знаниями… есть ли они в достаточном количестве?… так вот, со своими знаниями вы поедете в Москву во властные кабинеты, это кончится ничем хорошим в любом из трех случаев.

В первом вам просто не поверят, и свои оставшиеся дни вы проведете в психушке. Или в тюрьме. Например, за клевету на государственных деятелей или за покушение на них же. Были тут уже ходоки – рвались придушить то какого-то Меченого, то неведомого «алкаша Борьку». Хотя, такие «во всем виноватые» обычно работают кочегарами на паровозе, летящем к тупику, а о роли машинистов, проектировщиков, путеукладчиков и прочих все почему-то забывают. Да и пассажиры тоже бывают разные…