Когда все закончилось, они ушли с татами. Тренер посмотрел на меня и попросил не уходить, а вместе с Катей, подождать его. А почему бы и нет? Катя вышла вся потрепанная, на лице ее была обида и разочарование. Я успокаивающе обнял ее и стал гладить по спине. Мы дождались тренера. Он вышел с тем самбистом, который швырял мою девушку.

- Василий, - представился он. - Давайте сейчас посидим в кафе, нам надо поговорить.

Мы были не против. Все, вчетвером, мы прошли в кафе. Сели за отдельный столик, заказали себе зеленого чаю, а Катя еще и тортик. Слово начал тренер.

- Понимаете, нам показалось, что у Кати появилась звездная болезнь. Мы в курсе ее успехов в дзюдо, да и у нас она показала, что сильный и очень перспективный боец. Однако не надо считать, что она теперь все может. У каждого спортсмена рано или поздно появляется соперник, который сможет его одолеть. А в боевом самбо, если это не спорт, такой соперник ее просто убьет. К нам в город на неделю приехал Василий. Он чемпион мира по самбо, и с его помощью мы хотели Катю слегка приземлить. Вы не в обиде?

Мы переглянулись. Ответа от меня не ждали, поэтому я промолчал. Ответила Катя:

- Да нет наверное. Правильно вы сделали. Обидно конечно, но я все понимаю, спасибо.

Тренер и Василий улыбнулись.

- А какие Катя у тебя планы в дальнейшем? Касаемо, естественно, самбо. Ты хочешь им профессионально заниматься, участвовать в турнирах? Василий говорит, что твой потенциал очень высокий. Если тебе продолжать заниматься, то ты тоже вполне можешь стать чемпионкой мира.

- Нет пожалуй. Я занимаюсь самбо для души, просто интересно. Спорт - это не для меня.

Тренер разочаровано замолк. Дальше уже говорил Василий. Он ей красочно расписывал перспективы спортивной карьеры. Катя его слушала, но по ее глазам он увидел, что это ее не заинтересовало. Сдаваться он, впрочем, не спешил и сказал:

- Я тут до середины следующей недели. Катя, приходи, позанимаемся. Покажу тебе твои ошибки, компенсирую так сказать твое поражение своей учебой.

Катя кивнула, и мы разошлись. Наверное, Василий планировал помимо занятий все-таки попытаться уговорить девушку начать спортивную карьеру. Я был против, но решать Кате. Если очень хочется - пусть начинает, попытаемся совместить это с нашей войной. Об этом я ей и сказал уже на Базе . Катя пообещала подумать и окончательно определиться, чего ей действительно хочется. Я не стал торопить девушку и занялся делами диаспоры.

- -

Уже несколько дней я с Кузьмой выясняли распорядок дня в доме Армена. Постоянно кто-то приезжал и уезжал. Диаспора была многочисленной. Была тут и охрана, как живые люди, так и камеры. Повезло, что не было собак. Тогда, во дворе я рисковал на них нарваться, хотя предварительно мы по нашим Камерам их и не видели. Оказалось, что их тут вообще не было. Кроме маленькой декоративной собачки дочери Армена, которую на поводке выгуливал один из охранников. Вся охрана была естественно из армян, у всех были кобуры с пистолетами. И вот что-то мне подсказывало, что не с травматическими. Наверняка в доме было и посерьезнее оружие. Все-таки криминал же, не может у бандюков, таких организованных и богатых, не быть своего арсенала.

Кабинет Армена располагался за одним из окон на третьем этаже этого четырехэтажного с мансардой особняка. Дождавшись по нашим Камерам , когда там никого не будет, я Прыгнул туда и уже в кабинете раскидал Камеры . Потом таким же макаром раскидал Камеры по всему дому. В каждую комнату. Поставил их еще и на одежду в шкафах, которую носил и Армен, и его семья. Я выбирал моменты, когда в комнате никого не было, Прыгал и раставлял наши Камеры по шкафам и их содержимом. Так что Армен, надевая одежду, теперь будет постоянно под нашим контролем. Еще бы нам найти переводчика с армянского, а то они разговаривали там постоянно только по-армянски. Тут уж пока никак, знакомых со знанием разговорного армянского у нас не было. Кузьма развел руки, он был бессилен, по-армянскому языку почти не было учебников.

Ну, хоть так пока подстраховались, теперь Кузьма будет постоянно отслеживать события вокруг Армена. Я надеялся, что если будет что-то касающееся меня, то он это сможет определить, и нам сообщит. Можно было и на каждую машину, которые в его дом приезжали, Камер понавтыкать, а потом отслеживать, кто там такой ездит и наведываться уже и к ним домой. Отследить все связи и взять всю диаспору под колпак. Так, на всякий случай. Но желания такого у меня не было. Я тут не следователь, не полицейский. Моя задача была обезопасить прежде всего себя. Пока что предпринятых мною мер, как я посчитал, было достаточно.

- -

На следующий день, утром, Катя сказала мне, что спорт все-таки не для нее. Адреналина ей и в нашей текущей жизни хватает. И заниматься в лесном уголке с цветами ей интереснее, чем заниматься и дзюдо, и самбо. Я улыбнулся ей. Ее решение меня полностью устраивало.

Это воскресенье мы решили посвятить охоте. Выехали, и думали в Копейске посмотреть, что там и как. Но в пути меня остановил звонок от Марины, секретарши на моей последней работе. Я припарковался и начал с ней разговаривать.

- Привет Вань.

- Привет Марина, как дела?

- У меня нормально, спасибо. А у тебя?

- Тоже хорошо.

В разговоре возникла пауза. Я не понимал, чего она мне звонит в воскресенье.

- Тут такое дело. Ты Лику помнишь?

- Бухгалтершу? Конечно помню, она вместе со мной несколько лет у вас работала. А что с ней?

- Рак у нее. Она, оказывается, давно уже лечится. У нее рак мозга. Сейчас уже совсем нет надежды, последнее лечение ей помогло только временно. Сейчас ясно, что ей недолго осталось. Она теперь в больнице, на лекарствах лежит. Мы тут денег ей на лекарства и на хоспис собираем. Надо не много, но и одной ей не потянуть. Ты будешь сдавать?

- Буду, а по сколько скидываемся?

Она назвала сумму в половину моего месячного заработка, когда я еще у них работал.

- Я понимаю, что это многовато, ну хоть сколько можешь. У нас и шеф даст из денег фирмы. Правда, сейчас с деньгами у нас туго. Как на зло, подвисли оплаты. Но он потом добавит, сколько надо. Он пообещал уже всему коллективу.

- А сколько там осталось то?

Она назвала сумму раз в десять большую.

- Да уж, я конечно дам денег. А когда надо?

- Да прямо сейчас ко мне подъезжай. Я потом сразу к ней в больницу заеду, и для нее передам. Там на лекарства уже на первое время хватит.

Похоже, что Марина кует железо пока горячо. А я и не против. С Ликой я почти не общался, но знал ее несколько лет. Деньги для меня были небольшими. Да и без денег, я бы все равно помог чем смог бы. Поехали к Марине, она жила в Ленинском районе. Я позвонил ей у подъезда и сказал, чтобы она выходила, а я ее сам довезу до больницы. Марина вышла через полчаса. Пока я ее ждал, то обсудил с Катей сложившуюся ситуацию, и она меня полностью поддержала. Марина села на заднее сиденье, поздоровалась с нами и сказала в какую больницу ехать и где она находиться. Встроенная мне в Интерфейс Карта показала мне, как двигаться, и я туда уверенно поехал.

Приехав, я отдал Марине деньги. Она спросила, хочу ли я пойти с ней, повидать Лику. Я согласился, почему бы и не повидать, ей всяко приятно будет, когда она во очую увидит, что о ней заботятся. Пройдя с Мариной в больницу, я сдал верхнюю одежду в гардероб и, надев и бахилы, и халат, двинулся за ней к палате с Ликой. Палата, в которой помимо Лики лежало еще трое, была стандартной. Такими их по телевизору показывали, сам я, в живую, в такие палаты ранее не попадал. Пахло лекарствами и мочей, видать тут тяжелые лежат. Как и наша Лика. Я поначалу ее совсем не узнал. Из под простыни торчало одно лицо. Желтое, со впавшими глазами и большушими черными кругами под ними. Губы все искусанные, потрескавшиеся, тут никакая косметика бы не справилась.

Пипец как мне было тяжело ее видеть. До этого я людей при смерти в своей жизни вообще не видел, только по телевизору. Я молчал, болтала Марина. Болтала она ни о чем серьезном, просто о жизни, о погоде, о том кто и что делал в фирме. Лика слушала молча, она уже была где-то там, за гранью. Ее ничто вокруг не интересовало. Наконец, поболтав полчаса, я с Мариной вышли из палаты. Она целенаправлено пошла к медсестре, а потом и к врачу. Я ждал ее в коридоре. Марина видать отдала деньги врачу, потом вышла ко мне в коридор, и я повез ее домой. В машине она не болтала, и я тоже молчал. Уже высаживая Марину у ее дома, я спросил: