Неотьемлемой задачей духовных академий было развитие богословской науки. В рассуждениях Комитета 1807–1808 гг. о том, что должно включать в себя академическое богословие и как следует его преподавать, говорилось довольно неопределенно: «учение богословское во всех его отделениях»[148]. Эти отделения были намечены в «Начертании правил о поправлении духовных училищ»: догматическое, нравственное и полемическое богословие, герменевтика и гомилетика, каноническое и церковное право Греко-Российской Церкви[149]. В 1814 г. работа с конспектами по богословским наукам, предпринятая ректором СПбДА архимандритом Филаретом (Дроздовым), дала представление о состоянии богословских наук в академиях. В конспектах причудливо сочетались старые формальные схемы с элементами научного построения и живого анализа, отсутствовали единая система и терминология, даже внутри одного богословского курса. Необходимость построить структуру богословия, как предмета изучения в высших богословских школах, привело к появлению «Обозрения богословских наук в отношении преподавания их в высших духовных училищах»[150]. В «Обозрении богословских наук» архимандрит Филарет рассматривает «строение видов и частей Богословия» (Architectonica Theologica). В едином курсе академического богословия он выделяет семь разделов: чтение Священного Писания, богословие толковательное (Hermeneutica), созерцательное (Dogmatica), деятельное, или нравственное (Practica), обличительное (Polemica), собеседовательное (Homiletica) и правительственное (Jus Canonicum)[151]. Согласно Уставу 1814 г. церковная история (общая и русская) объявлялась наукой богословской, хотя и относилась иногда к историческому классу наук, затем она была выделена в особый класс[152]. Святитель Филарет, оценивая значение Устава 1814 г. для русского богословского образования, выделял основное отличие до- и послереформенного его состояния: «Богословия была преподаваема только догматическая, по методе слишком школьной. Отсюда знание слишком сухое и холодное, недостаток деятельной назидательности, принужденный тон и бесплодность поучений….При преобразовании 1814 г. введено преподавание деятельной богословии; таким образом, богословское учение сделалось ближе к употреблению в жизни»[153]. Система, выстроенная святителем Филаретом, составила основу академических курсов богословских наук. Однако при всем единстве указаний читаемые курсы очень разнились между собой, причем не только авторскими методами преподавания, но и своим составом. Многое зависело от ректора академии – он же, по традиции, был обычно профессором по классу богословия[154]. Святитель Филарет (Дроздов), митрополит Московский и Коломенский Прежде всего изменения претерпевала сама структура богословского курса: во-первых, выделялись в особые науки отделы единого богословского курса, во-вторых, входили в состав богословских наук «церковные» разделы из других классов – словесного, исторического. Новые науки вводились двумя способами: 1) на уровне отдельных академий, по инициативе местного начальства, 2) централизованно. Ректор КДА архимандрит Иннокентий (Борисов) (1830–1839) предварял чтение лекций по догматическому богословию особым разделом религиозистики, или основного богословия, охватывающего «всю совокупность богословских предметов, гармонично распределяющихся в целой богословской системе». Кроме того, архимандрит Иннокентий ввел особые кафедры обличительного богословия и экклезиастики[155]. В записке, поданной в 1837–1840 гг. в центральный орган духовно-учебного управления, тогда уже епископ Иннокентий предлагал новую, расширенную, структуру богословского класса, причем предлагал распространить преподавание богословия на оба курса, потеснив небогословские классы[156]. В столичной академии особый курс введения в богословие был введен в 1851 г. ректором епископом Макарием (Булгаковым)[157]. Централизованное введение новых богословских наук определялось в большинстве случаев педагогической задачей академий, но при этом имело сложный процесс адаптации в академическом учебном процессе. Наиболее ярко это можно проследить на примере патристики. В 1839 г. в семинариях было введено преподавание Историко-богословского учения об отцах Церкви. Внутреннее правление МДА, признав необходимым знакомить студентов с этим вновь введенным в семинариях предметом, с согласия Московского митрополита поручило преподавание патристики бакалавру герменевтики иеромонаху Евгению (Сахарову-Платонову) и вошло с соответствующим представлением к обер-прокурору. Синод указом от 16 июля 1841 г. не только утвердил инициативу МДА, но и распорядился ввести патристику и в двух остальных академиях[158]. Место патристики в учебных планах менялось, учебные программы были нетверды, не было определено даже самостоятельное ее значение как предмета изучения[159]. Отношение к патристике как повторению разделов церковной истории и догматики сохранялось до 1860-х гг.[160]  Иннокентий (Борисов), архиепископ Херсонский и Таврический Проблемы были связаны и с другими новыми богословскими науками: каноническим правом, учением о православном богослужении (церковная археология), пастырским богословием. Каноническое право, или церковное законоведение, выделившееся в 1840 г. из общего курса богословия без значительных споров, поставило вопрос: должна ли эта наука иметь характер более богословский или юридический? Академические канонисты понимали свой предмет в смысле богословской науки, «церковного законоведения». Однако, учитывающей всю юридическую специфику и логику, но теряющей самобытность[161]. Наука о церковных древностях, относящаяся, по системе святителя Филарета, к историческому классу, включала изначально весьма широкий спектр «древностей». В процессе развития других областей богословия на долю церковной археологии остались древние формы церковного богослужения и отчасти – древнехристианский быт. Изучение их носило не научный, а унаследованный от схоластического прошлого назидательно-истолковательный характер. Однако ректор МДА протоиерей А.В. Горский, предвещая перспективы развития русского богословия, призывал к глубокому научному изучению «православного богослужения, которое представляет цвет и плод древа жизни Церкви Христовой»[162]. Пастырское богословие, соединяясь в преподавании с нравственным богословием, имело два варианта понимания: прикладная дисциплина, не имеющая перспектив для теоретических исследований, или раздел нравственного богословия, не представляющий оснований для самостоятельного научного развития. Часть вопросов, касающихся пастырского служения, были взяты на себя новыми предметами – наукой о православном богослужении и гомилетикой. Проектируемое, а затем и реальное введение педагогики побуждало отнести «практический элемент» пастырского богословия к педагогике, в виде особого раздела «пастырской педагогики»[163]. вернутьсяРГИА. Ф. 802. Оп. 17. Д. 1. 1814 г. Л. 55. вернутьсяНачертание правил. § 83. См. также: Устав духовных училищ 1809 г. Часть I. § 137–142 // РГИА. Ф. 802. Оп. 16. Д. 1. Л. 63–64 об. вернутьсяОбозрение богословских наук в отношении преподавания их в высших духовных училищах. СПб., 1814. Работа опубликована также: Филарет (Дроздов), свт. Собрание мнений. Т. I. СПб., 1885. С. 123–151. Труд был признан КДУ «полезным для сведения и некоторого руководства в преподавании православного богословия», разослан во все преобразованные духовные школы Санкт-Петербургского и Московского учебных округов. «Обозрение богословских наук» – это учебная программа, состоящая из двух частей. В первой части излагается структура богословия (порядок происхождения того или иного вида богословия и их зависимость друг от друга) и последовательность изучения его частей. Во второй части изложено само содержание различных частей богословия, методы и практические указания для их преподавания, указывается вспомогательная литература для изучения каждого вида богословия. вернутьсяАрхимандрит Филарет выделяет еще богословие пастырское (Theologia Pasteralis), но оно может быть присоединено к богословию деятельному, практическому. Хотя в составе богословия и было выделено богословие историческое, включающее богословие пророческое (Theologia Prophetica), прообразовательное (Tupica), символическое (Symbolica), отеческое (Patristica), – первые два раздела относились к толковательному богословию, а последние два – к истории и древностям церковным в классе исторических наук. Архимандрит Филарет рассматривает историческое богословие как альтернативное изложение слова о Боге и предпочитает в своей системе изложение систематическое – «богословие учительное всеобщее», состоящее из положительного – догматическое и деятельное (нравственное) и отрицательного (обличительное). Именно таким образом излагалось богословие в духовных школах на протяжении первой половины XIX в. См.: Филарет (Дроздов), свт. Собрание мнений. Т. I. С. 208. вернутьсяРГИА. Ф. 802. Оп. 1. Д. 265. Л. 59 об.: ОР РГБ. Ф. 316. П. 68. Д. 83. Л. 37–62 об. вернутьсяФиларет (Дроздов), свт. Собрание мнений. Т. II. С. 208. вернутьсяУстав 1814 г. не настаивал на этом, но лишь разрешал: «Ректор может быть и профессором класса Богословских наук в той же академии» (§ 14). вернутьсяВ экклезиастике, после основных понятий о Церкви, трактовалось об ее учении, богослужении и управлении. Первая часть называлась иногда символикой и рассказывала о символах, соборных и отеческих, и символических книгах. См.: Малышевский И. Историческая записка о состоянии Киевской Духовной Академии в истекшее пятидесятилетие // ТКДА. 1869. № 1112 (далее: Мамышевский. Указ соч.) С. 95–96. вернутьсяЕпископ Иннокентий предлагал трехчастный «круг богословских наук». А. Науки приготовительные: 1) систематическое введение в круг богословских наук, 2) библиология, 3) символика, или введение в учение Православной Церкви, 4) патрология, 5) священная герменевтика, 6) церковная география и статистика, всеобщая и русская, 7) церковная история, всеобщая и русская; Б. Система богословия: 1) религиозистика (догматика и нравоучение), 2) екклезиастика (литургика и право каноническое); В. Науки прикладные: 1) богословие пастырское, включая церковное красноречие, 2) богословие обличительное, 3) богословская педагогика. См.: ГАРФ. Ф. 1099. Оп. 1. Д. 925. Л. 16–16 об. вернутьсяМакарий (Булгаков), архим. Введение в православное богословие. СПб., 1847. См.: Чистович И.А. Санкт-Петербургская духовная академия за последние тридцать лет. 1858–1888. СПб., 1889 (далее: Чистович. СПбДА за последние 30 лет). С. 38–39; Родосский А. Списки первых XXVII курсов Санкт-Петербургской духовной академии. СПб., 1907 (далее: Родосский. Указ. соч.) С. XVII. вернутьсяПравление СПбДА разделило преподавание патрологии между двумя бакалаврами греческого языка – священником И. Колоколовым и И. Лобовиковым, но соединение патристики с греческим языком дало основание смотреть на нее лишь как на упражнение в чтении греческих святоотеческих текстов. КДА, по примеру МДА, соединила преподавание патристики с герменевтикой. См.: Определение Святейшего Синода от 2-12 августа 1840 г.; ЦИАМ. Ф. 229. Оп. 2. Д. 584. Л. 1–2 об.; а Н. Лобовиков Иван Иванович, бакалавр Санкт-Петербургской духовной академии по кафедре патристики (04.09.1841-19.05.1848) // Христианское чтение (далее: ХЧ). 1914. № 2 (далее: Сагарда. Указ. соч.) С. 246–273; Малышевский. Указ. соч. С. 99. вернутьсяБакалавр И.И. Лобовиков считал стимулом и конечной целью патрологических исследований догматический интерес: «анализ сочинений Отцов должен пополниться и вместе увенчаться синтезом (сводом) их учения. В нем – ближайшая цель Патристики». Архиепископ Филарет (Гумилевский) представил в 1842 г. свой вариант понимания патристики: «патристика – наука историческая…должна исследовать и жизнь, и сочинения отцов Церкви во всей полноте, со всеми обстоятельствами, входящими в “круг жизни отцов как учителей Церкви” и имевшими влияния на их сочинения, при этом задаваться и вопросом о подлинности древних сочинений». Цит. по: Сагарда. Указ. соч. С. 254–255; Филарет (Гумилевский), архиеп. Историческое учение об отцах Церкви. Изд. 2-е, испр. и доп. СПб., 1881. Введение. С. XIII, XV. См. также: Сагарда. Указ. соч. С. 246–273; ЦИАМ. Ф. 229. Оп. 2. Д. 683. Л. 2–4; Никольский НК. О преподавании патристики в Санкт-Петербургской духовной академии // ХЧ. 1906. № 12. С. 878–888. вернутьсяДаже в 1863 г. преподавателю словесности Вифанской семинарии Д.П. Делицыну, ученики которого плохо отвечали при ревизоре протоиерее А.В. Горском, было предложено перейти со словесности на патристику, «как на предмет, требующий меньшей умственной деятельности». См.: Потапов Б.Н. Письмо к отцу от 7 августа 1863 г. // ЦГИА СПб. Ф. 2162. Оп. 1. Д. 18. Ч. II. Л. 123 об. вернуться«Церковное право есть богословие, раскрытое в законах и законоправильных, особенно обрядовых и таинственных действиях, составляющих видимую жизнь Церкви», – писал один из первых преподавателей этой науки в МДА иеромонах Гавриил (Воскресенский). «Юридического» направления придерживался бакалавр, а с 1866 г. экстраординарный профессор КДА П.А. Лашкарев, позднее – выпускник СПбДА 1861 г. М.И. Горчаков. См.: Гавриил (Воскресенский), архим. Понятие о церковном праве и его история. М., 1844. С. 4. См. также: Иоанн (Соколов), архим. Опыт курса церковного законоведения. СПб., 1851. вернутьсяДревние обряды и предметы принимались и рассматривались в законченно-символической форме, исторический генезис или совсем отрицался, или допускался отчасти, для иллюстрации отдельных элементов. Но отвержение исторического развития не могло дать и объективного понимания подлинной природы и верного истолкования. В результате предмет не мог иметь жизненной силы для собственного возрастания, но был мертв и казался бесперспективным. См.: Голубцов А.П. Из чтений по церковной археологии и литургике. СПб., 1995. С. 9–27; Катанский А.Л. Воспоминания старого профессора (1847–1915) (далее: Катанский. Указ. соч.) Ч. 1. Пг., 1914. С. 74. вернутьсяАнтоний (Амфитеатров), архим. Пастырское богословие. Киев, 1851. С. 3: «…систематическое изложение правил и наставлений, руководствующих к тому, как успешнейшим образом проходить пастырское служение в Церкви Христовой и через него святейшую религию христианскую употребить во спасение людей». Макарий (Булгаков), архим. Введение в православное богословие. СПб., 1847. С. 13: пастырское богословие есть «наука, руководящая пастыря, как ему проходить вообще свои обязанности в пасении словесного стада Христова». Кирилл (Наумов), архим. Пастырское богословие. СПб., 1853. С. 3: пастырское богословие есть «систематическое изложение нравственных обязанностей пастыря Церкви». В записке Чигиринского епископа Иннокентия (Борисова) «Мысли касательно преподавания богословских наук в духовных академиях», поданной в КДУ или ДУУ (18371841 гг., когда епископ Иннокентий был викарием, скорее всего, в 1840 г., в связи с попыткой пересмотра академического Устава в учебной части) говорится о необходимости введения в академиях самостоятельного предмета пастырского богословия, а также особого педагогического класса. См.: ГАРФ. Ф. 1099. Оп. 1. Д. 925. Л. 4–5. |
