Она не знала, как ответить. Это делали мужчины и женщины на суше? Эта близость была такой сильной, что они не могли дышать?

Ее хвост дрогнул, и она устремилась прочь от искушения. Ему не нужно было ее касаться, она уже была пленена.

Его улыбка вспыхнула снова, сверкая, как бок тунца, когда на чешую падало солнце. Она была выжжена в ее памяти навеки. Он поднял голову, и чары разбились.

Ее сердце гремело о ребра так сильно, что она его слышала. Сирша прижала ладони к груди. Они дрожали так сильно, что она боялась, что навредила себе.

Было ли так? Сирша обвила мыслями тело, но не заметила никаких нарушений. Но дрожь не утихала.

Обломки корабля виднелись впереди. Острые края дерева пронзали океан, словно мечи, готовые поймать тех, кто подбирался близко. Когда-то огромная мачта давно сломалась пополам, накренилась, указывая на бездну. Моллюски покрывали борт, угри высовывали головы из дыр, глядя на прибывших черными глазами.

Сирша когда-то боялась темного места и теней внутри корабля. Теперь видела скрытую красоту.

Она устремилась к поверхности и тихо появилась рядом с Манусом.

— Нашла.

Он выругался и развернулся.

Она захихикала.

— Прости. Я думала, ты следил за мной.

— Следил, но потерял из виду. Я глядел на чудище под нами.

— Разве не красиво?

Он посмотрел сквозь воду на корабль.

— Не знаю, можно ли назвать это красивым. Скорее — древним.

— Старые вещи тоже красивые, — ответила она. — Ты не хотел увидеть все сокровища?

— Хочу, но ты уверена, что там есть воздух? От корабля почти ничего не осталось.

Она медленно кивнула. Прошло время с тех пор, когда она находила воздух в корабле. Ей было сложно туда забраться, да она и не хотела.

Но было недалеко. Ребенок мог доплыть до дна и обратно в рекордное время, так что и он так мог.

— Мы будем осторожны, — ответила она. — Если там нет карманов воздуха, мы всплывем.

Если он переживал, Манус не раскрыл этого. Он повел плечами, кивнул, глубоко вдохнул.

Сирша запаниковала на миг. Он дышал быстро и глубоко, что-то было не так. От ее звука паники он подмигнул ей, улыбнулся и нырнул.

Она потрясенно опустила голову и смотрела, как он рассекал воду как копье. Его сильное тело опускалось все глубже без колебаний.

Он не врал. Только существо из моря могло так хорошо плавать.

С улыбкой она последовала за ним в глубины, двигая хвостом. Расстояние до корабля было с пять людей, а потом нужно было найти вход. Она должна была проверить, но он бросился в океан первым без страха.

Ей это нравилось.

Восторг бурлил в ее груди, пенясь, лопаясь в ее сердце, словно смех. Она двигалась вокруг него, ее хвост мерцал, волосы были темным облаком над ее плечами.

Он улыбнулся, двигая себя среди воды сильными руками. Конечно, его тело было покрыто мышцами. Людям было куда сложнее двигаться под волнами!

Она восхищалась его решимостью. Спуск был долгим, но он не колебался.

Сирша добралась до корабля первой, схватилась за край рукой и заглянула в ближайшую дыру. Воздуха не было, только морской слизень и несколько моллюсков раскрыли рты от ее прибытия.

Хмурясь, она поплыла вдоль борта, искала воздух, где он мог отдышаться. Иначе он не увидит чудеса корабля! И она отчаянно хотела показать ему, что ее мир был прекрасен и под поверхностью.

Он знал это. Сирша видела желание в его глазах, когда она рассказывала ему о плавании рядом с китами и охоте на спрута. Он заслужил испытать это лично.

Она решительно вытащила гнилой кусок дерева, оторвав его от бока. Вылетело несколько пузырьков. Их было мало, но там явно был воздух.

Она повернулась, но Манус уже плыл к ней. Он сжал сильными руками бок корабля и пропал в отверстии, что она сделала.

— Такой смелый, — отметила она, потрясенная тем, что он не боялся. Она скользнула за ним.

Было темно, ее глаза не сразу привыкли к тусклому свету. Моргая, она посмотрела туда, где Манус прижался к потолку. Тонкая полоса воздуха была не шире ее пальца.

Сердце Сирши замерло на миг. Этого не хватит, чтобы он остался живым, и он не доберется до поверхности.

Он нырнул в воду, встретил ее взгляд с уверенностью, которая выглядела обреченно. Он знал, что не доберется до поверхности без воздуха.

Так не пойдет.

Сирша решительно нахмурилась и бросилась к нему. Рассекая воду, она врезалась в него камнем, падающим ко дну океана. От ее толчка он отлетел к стене.

Она сжала его щеки, повернула голову и прижалась ртом к его рту. Она вдохнула жабрами, отфильтровала из воды чистый воздух. Жабры закрылись, ее тело направило воздух в ее легкие, и она выдохнула его в губы Мануса.

Он обмяк в ее хватке. Он умирал? Она сделала что-то не так?

Жабры двигались снова, Сирша сделала еще вдох. Пузырьки стали занавесом между ними, она попыталась дать ему больше воздуха, но тот вылетал из его рта. Она боялась, что он отключился, не чувствовала, чтобы он двигался, пока его ладони не притянули ее за бедра ближе.

Даже в воде его прикосновение обжигало. Этот потрясающий мужчина обвил ее руками в объятиях. Она выдохнула снова, и он втянул воздух с ее губ, словно лучшее вино.

Он гладил пальцами ее спину, задержался на ее пояснице, гладя чешую, что тянулась от чувствительной зоны. Он нежно прижал ладонь к ее затылку, другой ладонью приподнял ее голову.

Его губы стали мягче на ее губах. Она не понимала, что он пытался сделать, но было приятно.

Рот Сирши расслабился, он исследовал ее, а она — его. Ее грудь прижалась к его, его ноги обвили ее хвост. Она не знала, где он начинался, а она заканчивалась.

Ее глаза закрылись, он вел ее. Манус целовал уголки ее губ, пока они плыли в слабом потоке, не переживая из-за мира. Когда он нуждался в воздухе, он задевал пальцами ее жабры. Они реагировали, и она кормила его воздухом из своих легких.

Каждый его дюйм был теплым. Его твердая грудь удобно поддерживала ее, пока его ладони успокаивали ее движения. Он словно был в ее голове и читал ее мысли.

А потом он отодвинулся с легкими, полными воздуха, улыбаясь. Он приподнял бровь от ее взгляда.

Конечно, они искали сокровища.

Ее плечи дрожали, но она указала ему следовать за ней. Сирша сжала неровный край дверного проема и забралась глубже в корабль.

Свет проникал в дыры в боках, раскрывая сокровища. Угри двигались в тенях. Серебряная рыба уплыла в окно, огибая Сиршу. Их гладкие бока задевали ее, и ее волосы запутались.

Она с улыбкой поманила Мануса к темной комнате.

Он не мешкал, следовал за ней во тьму, поймал ее за шею. Она удивилась, но не помешала ему, когда он снова прижался губами к ее губам, втянул воздух с ее губ.

Пузырьки вылетали из ее рта, кончик его языка погладил ее нижнюю губу. Сирша испуганно отпрянула и поплыла к сокровищам.

Но его вкус остался. Соленый, как океан, как устрицы, которых она открывала ему. И сладкий, как лучшая медуза, которых ели в особых случаях.

Она могла стать зависимой от этого вкуса, хоть и не понимала, почему.

Русалки не прижимались так губами. Сирша видела, что люди так делали. Даже мужчины на кораблях. Но она этого не понимала. Рты были для еды.

Сначала она думала, что они были зверями. И что так они атаковали, угрожали. Но они продолжали так делать. И улыбались после этого. Словно им нравилось.

Она прижала пальцы ко рту, пряча эту тайну на глубине души. Если он дал ей поцелуй, а не просто получал воздух, то это был подарок от него. Ни одна русалка до этого не описывала Сирше такое.

Она улыбнулась. Она подняла руку, поманила его. В этом корабле была еще одна тайна, которую она не должна была показывать.

Порой русалок манило золото. Она никогда это не понимала. Океан давал больше, чем могло быть у человека. Но те, кому нравились тайны людей, старательно скрывали это.

Она не планировала показывать ему, тут хватало сокровищ. Но поцелуй мешал ей думать.

Туннель тянулся у дна корабля. Он уходил под землю, извивался, пока не пересекался с системой пещер. Она помнила воздух и гору золота.