Родион придвинулся ближе, обнял, устроив ладони на спине и довольно отметив, что Катя даже не попыталась высвободиться. Повернулась на бок, как вчера утыкаясь лицом ему в грудь, где бешено колотилось сердце.
— И что теперь? — спросила тихо, стараясь голосом не выдать эмоций, в которых еще сама не могла разобраться.
— А что теперь? — переспросил Долгов, наматывая на палец золотистую прядку. — По-моему, все наконец стало ясно, или я ошибаюсь? — он немного отстранился, пытаясь поймать ее взгляд, скрытый за полуопущенными ресницами.
— Родион, — она с неохотой высвободилась из его рук, — давай поговорим об этом потом? В Москву опоздаем.
— То есть так, да? — Долгов тоже сел, пытаясь взглядом найти джинсы. — Сначала “потом”, и еще “потом”… Кать, я не хочу тебе надоедать, но я хочу понять, что происходит между нами? Ты то отталкиваешь, то приближаешь… Просто скажи, чего ты хочешь, и все, — Родион опустил голову, зарываясь пальцами в волосы.
Лаврова, ничего не ответив, подхватила одежду и скрылась в ванной. Вернулась почти сразу, тщательно причесанная, в застегнутой на все пуговицы форме. Долгов же так и сидел неподвижно, погруженный в какие-то мысли. Катя, прислонившись к двери, несколько мгновений смотрела на него, вынудив курсанта отвлечься от раздумий и поднять взгляд. Встретившись с Родионом глазами, женщина сделала несколько шагов вперед и опустилась на кровать, все еще хранившую следы недавнего сумасшествия. Поддаваясь какому-то необъяснимому порыву, склонилась и провела ладонью по щеке, удивляясь волне странной нежности.
— Просто дай мне время, хорошо? — сказала тихо. Долгов кивнул и, перехватив ее руку, прижался к ней губами. Время… Да если надо, он готов ждать вечность, если Катя позволит ему только одно: быть рядом с ней. Просто быть рядом. Разве это так много? А он, в свою очередь, сделает все, чтобы оправдать ее доверие. Чтобы она смогла увидеть в нем не мальчишку, не наивного курсанта, а человека, на которого может рассчитывать. Всегда. В любых обстоятельствах и в любое время.
Железной леди тоже нужен рыцарь.
========== Часть 19 ==========
Тарасова все-таки нашли. Вот только пользы от этого было немного: показания психически нездорового человека можно смело делить на все десять, выглядел поступивший в больницу с приступом подозреваемый совершенно неадекватным. Однако в его бессвязных речах Лаврова видела подтверждение своей версии, да и повторный опрос соседей Тарасова принес неожиданный результат: та самая соседка, к которой воспылал нежными чувствами Саблин, опознала в Горском-младшем гостя, не единожды навещавшего Тарасова незадолго до убийства Соболевой. А еще в тот день, когда неизвестный, оказавшийся Тарасовым, стрелял в Катю на складах. Картинка выстраивалась сама собой: Горский каким-то образом сумел внушить другу отца, что от навязчивой оперши следует избавиться, а сам в это время пробрался в его квартиру и подбросил окровавленный шарф Виктории. Вот только Горский не заметил одну маленькую неувязочку: у Тарасова не имелось машины, не на руках же нес он тело к академии через весь город? А вот у самого Виктора машина как раз имелась. И, поразмыслив хорошенько, курсанты смогли даже вычислить ее местонахождение. А дальше было делом техники: эксперт осмотрел салон и обнаружил тщательно затертые следи крови и волосы, принадлежавшие убитой. Очевидно, пожадничал гражданин Горский уничтожать машину, на которой вез тело, а может, просто не успел.
— Что произошло на самом деле, мы с вами можем только догадываться, — Лаврова привычно расхаживала по аудитории под прицелом внимательных взглядов курсантов, жадно ловивших каждое слово. — Но эксперт обнаружил следы крови и в квартире Тарасова. А как раз на тот день у гражданина Горского нет никакого алиби, зато его автомобиль заметила одна глазастая бабушка из подъезда Тарасова. Интересная картинка, правда? Очевидно, Виктор, втершись в доверие к сестре, пригласил ее в гости к своему “другу”, доведенному до нужной кондиции. Видимо, нашел нужные слова, довел Тарасова до помутнения рассудка и преспокойно дождался, когда тот убьет Соболеву. Потом вывез труп, подбросил записку и нож, вернулся, на всякий случай кое-как убрал все на месте убийства и сделал запись в блоге Тарасова. Ему, как программисту, сделать это не составило труда. И стал ждать, когда на Тарасова выйдут, даже предусмотрительно подбросил ему шарф убитой.
— Ужас какой-то, — пробормотала Варвара. — Соблазнил собственную сестру, чтобы позже убить из-за наследства… А ведь она могла и не знать, кто ее отец…
— Между прочим, — как всегда не смог не продемонстрировать эрудицию Миско, — некоторые знаменитые люди в прежние времена спокойно вступали в отношения с родными сестрами, а у Горского и Виктории всего лишь общий отец… Но мне другое интересно, Екатерина Андреевна. Неужели его не найдут? Улики вроде как налицо, хотя бы в соучастии и подстрекательстве Горского можно обвинить.
— Не забывайте, что скоро Горскому придется вступать в права наследования. И если уж он не поленился придумать такой хитроумный план, сомнительно, что откажется от всего, когда цель так близка. Да и он наверняка думает, что глупые менты поверят в полную виновность Тарасова и не станут копаться в деле как следует. Так что рано или поздно Горский объявится, наверняка.
— Будем надеяться, — вздохнул Миско и взглянул на Лаврову не без восхищения. — А как вы вообще пришли к такой версии?
Долгов бросил на одногруппника неприязненный взгляд и вновь поднял глаза на Лаврову, привычно усевшуюся на край стола. И как в этой женщине уживаются сексуальность и строгость, какая-то девичья невинность и сносящая крышу соблазнительность? Сколько естественности и в то же время вызова было сейчас в этом движении, когда закидывала ногу на ногу, мимоходом поправляла юбку, словно почувствовав его жадный взгляд… Родион нервно крутанул в пальцах ручку, с усилием отводя глаза. Нетерпеливо посмотрел на часы — показалось, что время идет медленно, как никогда. Просто издевательски медленно.
До окончания лекции оставалось десять минут.
Университет был изумительно пуст, ни одного зазевавшегося студента, да и неудивительно: пятница, почти вечер, все разбежались так быстро, как могли. Даже суровые преподаватели уже спешили кто к своим машинам, кто к метро, ежась от неприятно-колючей мороси дождя.
А вот Родион никуда не торопился. Прислонившись к стене, он нетерпеливо вслушивался в непривычную тишину университета, ожидая, когда раздастся знакомый стук каблуков. Время снова тянулось бесконечно.
— А я вас жду, — выпалил Долгов, услышав наконец шаги.
— Да? — неожиданно тихо переспросила Лаврова, нервно поправляя перекинутый через руку плащ и избегая смотреть курсанту в глаза.
— Да, — уверенно повторил Родион и взял Катю за руку, увлекая в гардероб. Женщина не сопротивлялась и вообще выглядела ужасно растерянной, что так не вязалось с привычным образом железной леди.
— Я соскучился, — прошептал Родион, притягивая Катю к себе. Так, будто они не виделись каждый день в академии, будто он не подвозил ее уже привычно домой. Но он действительно ужасно скучал: не видя Катю каждый день у себя в квартире, не имея возможности просто обнять, просто поговорить о чем-то, кроме дела… Она опять отдалилась, снова закрылась от него, и хотя относилась немного теплее, чем прежде, Долгов чувствовал, что все не то и не так. Кажется, Лаврова решила все гораздо проще: постепенно свести их отношения в дружеские, даже, скорее приятельские, а затем снова стать для него просто куратором. Родион чувствовал это, но, помня о своем обещании не торопить события, все же сдерживался. До сегодняшнего дня это хоть и с трудом, но удавалось. А вот сейчас сорвался. Снова. Эта женщина действительно сводит его с ума.
