За активную помощь войскам в отражении наступления противника летчики 62-й бад и 36-й иад получили благодарность от Военного совета ЮЗФ. За период 1 июля – 10 августа 1941 г. ВВС ЮЗФ уничтожили на аэродромах 72 самолета, сами потеряв на аэродромах 44 машины. Командование, умело маневрируя силами авиации, добивалось численного превосходства на важнейших участках фронта, удерживая инициативу в воздухе. Рязанов с 1-го августа в соответствии с приказом Астахова имел дело уже не только с ВВС 5-й армии, которых и осталось то мало, а со всеми частями ВВС ЮЗФ.
Сохранились свидетельства противника, которые дают представление о налетах наших частей. Так, в дневнике погибшего унтер-офицера 36-го танкового полка можно прочитать: «Около 20 неприятельских бомбардировщиков атакуют нас. Мы прячемся за танками и видим, как падают бомба за бомбой. Убит один из мотоциклистов нашего взвода – осколок распорол ему спину. Не успели мы продвинуться на несколько сот метров от дороги, как бомбардировщики противника вновь настигают нас. Со всех сторон раздавались взрывы. Затем нас обстреляли русские истребители, а «мессершмиттов» не было видно. Война с русскими будет тяжелой».
Некоторые части и летчики прошли с Рязановым всю войну. Так, 226-й сбап, входивший с 24.06.41 г. в 62-ю бад, действовал против войск противника, наступавших в направлении Дубно, Ровно, Житомир, Киев. Героически и самоотверженно сражались в его составе М.П. Одинцов, С.Д. Пошивальников и другие пилоты. Когда штурман выводит машину на объект и прицеливается, бомбардировщик идет ровно, как по нитке. А в это время его бьют отовсюду, – свернуть же с курса нельзя. В начале августа полк, понесший большие потери, передал оставшиеся Су-2 в 227-й ббап, и в конце месяца был выведен на переформирование, при этом часть летного и технического состава была переведена в 52-й ббап. Этот полк вошел в состав 76-й ад под командованием Рязанова, а затем действовал в составе МАГ ЮЗФ, которой тоже командовал Рязанов. 26.03.42 г. 226-й полк был преобразован в 800-й шап и позже вошел в 1-й шак. Одинцов и Пошивальников были тяжело ранены в боях, но после лечения вернулись в строй.
За первый месяц войны экипажи 62-й бад сбили в воздушных боях 51 вражеский истребитель. 6 истребителей сбили экипажи эскадрильи Мигура, по две победы имели экипажи комэсков Ларионова, Макова, Русакова. Но удачных исходов меньше, чем потерь. 2 июля сбили зам. комэска 226-го полка капитана Б.Ф. Щербину и летчика – лейтенанта П.Ф. Горбачева, в 227-м – погибли комэск майор И.Г. Колокольников и его штурман – капитан И.С. Бикбаев. 3 июля три Bf 109 атаковали звено Су-2 мл. лейтенанта М.П. Одинцова со штурманом эскадрильи на борту ст. лейтенантом Н.В. Ефимовым. «Я был тяжело ранен, и пришлось садиться в поле. Пришлось долго лечиться в госпиталях», – вспоминал Одинцов. «Одинцов был в таком состоянии, – добавлял Ефимов, – что Су-2 пришлось сажать мне (самолет был с двойным управлением). С места вынужденной посадки нас доставили в житомирский госпиталь, потом в Харьков…».
В районе Славута – Полонное – Мирополь летчики 62-й бад нанесли эффективные удары по бронированным клиньям врагов, задержав их продвижение на Киев. В период с 9 по 11 июля наша авиация рассеяла и частично уничтожила до танковой дивизии противника в районе Житомир – Коростышев – Юров. Во время сражений на подступах к Киеву ВВС фронта, параллельно с нанесением штурмовых ударов по моторизованным колоннам противника, бомбили его аэродромы и аэродромные узлы в Луцке, Дубно, Тернополе, Проскурове, Житомире и другие. Главком Юго-Западного направления С.М. Буденный 30 июля приказывал: «Положение на фронте требует максимального напряжения авиации на решающих направлениях…2). Максимально увеличить количество сбрасываемых бомб, не допуская простоя исправных бомбардировщиков и штурмовиков».
До конца войны оставалась важной задача максимального напряжения авиации. Самолеты эскадр люфтваффе делали по нескольку вылетов в день, воздействуя на разные цели. Такая же высокая интенсивность требовалась от ВВС РККА. Немецкие ВВС работали на пределе физических возможностей летного состава, но за счет этого успевали везде, создавая иллюзию господства в воздухе. Наши же ВВС часто делали один вылет в день, хотя в ВВС 5-й армии бывало и больше [7]. Позже Рязанов организовал дело так, что в его корпусе в дни напряженных боев летчики совершали до пяти вылетов в день. «Иногда было 4-5 вылетов. А один раз 6 вылетов! Каждый вылет 1 час 40 минут. Физически очень тяжело. А что делать?! Война», – говорил Бегельдинов.
В боях под Киевом особенно успешно сражались летчики 62-й бомбардировочной авиационной дивизии под командованием Героя Советского Союза полковника В.В. Смирнова и 36-й истребительной авиационной дивизии, которой командовал Герой Советского Союза полковник В.В. Зеленцов. Зеленцов получил высокое звание в финской войне, будучи командиром отдельного истребительного авиационного полка в той же армии, где Рязанов командовал воздушной разведкой.
За активную помощь войскам в отражении наступления противника летчики этих дивизий получили благодарность от Военного совета Юго-Западного фронта. 226-й и 227-й ББАП были переданы 24 июня 1941 г. из 36-й иад в состав 62-й БАД. Приблизительно к этому же времени произошла и смена командира дивизии. Генерал-майор авиации Борман стал заместителем начальника Киевской зоны ПВО по истребительной авиации, а дивизию принял полковник Зеленцов Виктор Владимирович. Генерал Борман Александр Владимирович по национальности – немец, а все командиры-немцы с началом войны, на всякий случай, были переведены с командных постов на должности заместителей командиров. Но затем «5-я графа» карьере Бормана не помешала. С 1942 г. он снова комдив – принял у В.И. Шевченко 216-ю САД, а войну закончил командиром корпуса.
В ходе 40-дневных боев немцы (4-й воздушный флот и 5-й авиакорпус) потеряли около 350 самолетов всех типов. Наши потери были больше. К 31 июля было безвозвратно потеряно 1750 самолетов, из которых 1240 составили боевые потери, а 510 машин – небоевые. В 16-й сад осталось всего 18 исправных машин и 15 неисправных. Авиация противоборствующих сторон сыграла важную роль на этом этапе и понесла существенные потери. Стало ясно, что ключевую роль сыграет поставка новых самолетов на фронт. «Первые два года войны мы продержались «на костях и крови»! …Но, разозлились и продержались только вот на этой злости, на силе духа», – говорил летчик И. Кожемяко.
В конце июля 5-я армия удерживала левый фланг ЮЗФ, южнее железной дороги Коростень – Киев. Немцы рвались к Киеву с юга. 3 августа бомбили штаб фронта в Броварах, мосты через Днепр, Святошино, городские кварталы. Мощные налеты велись еще двое суток. Днем 11 июля для штурмовки аэродрома Жуляны немцы использовали истребители, приблизившиеся к летному полю с юга, со стороны солнца. В тот раз бдительным зенитчикам удалось сбить один из «мессершмиттов» – унтер-офицер Г. Бейер из II/JG3 стал первым летчиком-истребителем, погибшим в непосредственных окрестностях столицы Украины.
Утром 4 августа, после артиллерийской и авиационной подготовки, дивизии группы Обстфельдера перешли в наступление. Наши летчики сражались яростно, не щадя себя. Заметив сзади командира отряда 7/JG3 обер-лейтенанта К. Сохатци, младший лейтенант Ч.К. Бендилиани из 43-го иап развернулся на 180°. Фельдфебель Г. Шлееф наблюдал, как самолеты стремительно сближались, обстреливая друг друга, а затем столкнулись и стали падать. Примерно на высоте 1000 м Сохатци покинул штопорящую машину, раскрыв парашют. Бендилиани тоже использовал парашют и остался жив. В июле 1941 г. Сохатци уже дважды терял в бою свои машины, возвращаясь из-за линии фронта. Но в третий раз красноармейцы выловили его из Днепра [4].
В августе убыли в тыл без генерала И.А. Лакеева управление 14-й сад и ее 17-й и 46-й иап. Иван Алексеевич Лакеев воевал в Испании, под Халкин-Голом, в Финляндии. Федор Архипенко, он был тогда младшим лейтенантом, вспоминал о первом дне войны: «Запомнилось, что во время третьего в то утро налета, когда бомбардировщики в очередной раз наносили удар по аэродрому, генерал Лакеев спокойно стоял на КП и давал по микрофону команду на взлет звену истребителей. Глядя на этого человека, на его грудь, где сверкала золотая звезда Героя Советского Союза и ордена, на то, как хладнокровно он наблюдал за взлетом звена, у меня прошел мандраж, перестали трястись ноги, и я успокоился. Спокойствие известного генерала помогло мне побороть страх, придало мужество в самый нужный момент, когда бомбы падали возле КП, с грохотом рвались, и земля ходила под ногами. Пример храброго генерала не раз помогал мне в трудные минуты моей военной жизни быть смелым и честным защитником нашей Родины…». Последнюю фразу говорили и многие свидетели поведения Рязанова на фронте. 29.04.43 г. Лакеев стал командиром 235-й иад, и командовал ей до конца войны. С Рязановым он встречался, видимо, потом в 5-й и 2-й воздушных армиях.
