Из 20 Илов 74-го шап на 11 июля 10 машин были неисправными. 7 суток полк работал по немецким колоннам на шоссе Житомир-Киев. Удары экипажи выполняли группами по 3-6 самолетов через каждые 10-30 минут. Ежедневно выполнялось по 3 полковых вылета. В итоге задержали движение войск вермахта на этом направлении на 3 суток. Дали время подтянуть в Киев части для усиления обороны. На Юго-Западном фронте первые боевые вылеты Ил-2 сделали две девятки из 74-го шап, атаковавшие 13-ю тд. После потери в Белоруссии утром 22 июня всей материальной части и многих авиаторов, 74-й шап принял 22 «ила» с воронежского авиазавода № 18 и группу наскоро переученного молодого летного состава. 1-я эскадрилья с ведущим ст. лейтенантом Емельяновым обнаружила на подходе к Юрову длинную колонну крытых автомашин, тягачей, танков. Штурмовики обрушились на колонну бомбами ФАБ-70, реактивными снарядами крупного калибра и пушками ШВАК с высоты 50–75 м, сделав по три захода. Их не остановил ни сильный зенитный огонь, ни противодействие в районе цели вражеских истребителей. Результаты налета советские авиаторы оценили, посчитав уничтоженными 80–90 автомашин и танков, а также один «мессершмитт», сбитый прямым попаданием PC. По данным немцев, группа II/JG3 сбила после 17 ч 30 мин «три одномоторных советских самолета неопознанного типа». В действительности наши потери составили две машины из 1-й эскадрильи, но все «илы» имели пробоины и повреждения; половина уцелевших штурмовиков нуждалась в серьезном ремонте.
Через год с небольшим Рязанов будет иметь дело, в основном, с Илами. С.Г. Чепелюк, друг Т. Бегельдинова, называвшего его в воспоминаниях Серегой, в 1970 году опубликовал в «Военно-историческом журнале» обстоятельную работу «Развитие тактики штурмовой авиации». Тогда Чепелюк был уже кандидатом исторических наук и полковником. Затем он стал генералом. Не знаю, стал ли доктором наук. В работе он пишет и о 74-м шап: «Например, 25 августа 1941 года два самолета ИЛ-2 74-го шап (Юго-Западный фронт), встав в круг, до полного израсходования боеприпасов уничтожали колонну крытых автомашин в районе ст. Карпиловская Гута. В результате 4-5 машин было разбито, а на нескольких возник пожар». Но в 1941-м Илы еще были в новинку. Летчики не изучали оптимальную тактику боевого применения нового штурмовика. Ее еще и не было. Отсутствовали инструкции, появившиеся позже. Полигонные стрельбы из пушек, пулеметов и PC, бомбометание не проводились. Полеты строем в полках не отрабатывались. Всему этому летчикам пришлось учиться в напряженной боевой обстановке первых недель войны, в условиях практически полного господства в воздухе авиации противника. Такая учеба дорого обходилась – ценой неоправданных потерь, как летчиков, так и самолетов.
Еще одно подтверждение своим мыслям о радиосвязи Рязанов получил в июле 41-го. Ситуация изменяется очень быстро, команды тоже должны поступать очень быстро, а самолеты в небе, к ним не докричишься. Без радиосвязи самолеты в воздухе не управляются в принципе. А неуправляемые войска – это не войска. Летом 41-го, когда немцы методично пробивались на стыке между нашими 5-й и 6-й армиями, Рязанов был на полевом аэродроме, где от истребительного полка осталось всего несколько не вполне исправных самолетов. Прибыл офицер связи с пакетом от М.И. Потапова [6]. Задание: выяснить, где находится 37-й стрелковый корпус 6-й армии, который должен был соединиться с частями 5-й армии. На разведку на одном из двух исправных самолетов полетел командир полка, – остальные летчики были неопытными и плохо обученными. Полетел и пропал. Звонок Потапова: выполнить приказ любыми средствами. Рязанов сам полетел на последнем исправном И-16. Нашел 37-й ск, но нашел погибающим, окруженным плотным кольцом атакующего противника. Без поддержки, уже почти без боеприпасов, бойцы шли в контратаки на вражеские танки. Рязанов лично доложил Потапову, – связь, пока он летал, была нарушена, аэродром разбомбили. Рассказал, что корпус, по его мнению, долго не продержится, и рассчитывать на соединение с ним не приходится. Сведения, полученные командующим, были очень важными для него. Он тут же отдал приказ командирам стрелкового и двух механизированных корпусов прекратить атаки, перейти к обороне, готовиться к отражению наступления танков противника. При этом он запретил Рязанову выполнять задания, которые может выполнить простой летчик.
Командир должен командовать, принимать решения. Нет взаимной заменяемости. Генерал может быть солдатом. Это проще. Не надо думать, анализировать, сопоставлять, решать. Маршал Ворошилов водил солдат в атаку под Ленинградом, сам Потапов вскоре будет ранен в бою и попадет в плен, генерал Полбин, командир пикирующих Пе-2, погибнет в боевом вылете в Германии. Таких примеров много. Но это все-таки должны делать пехотинцы, летчики, они не смогут руководить войсками, не обучены этому. Генералы, рискуя и проявляя мужество в бою, ослабляют при этом свои войска. Нелегкой и важной работе предпочитают мгновенный отчаянный порыв.
У Василия Георгиевича были опыт, силы, знания. Но армия – механизм громоздкий, воли одного человека недостаточно для ее разворота. И Рязанов, выполнив приказ любой ценой, вспоминал наших солдат, гибнущих в кольце врагов, остро ощущал свое бессилие и беспомощность, и думал, как изменить ситуацию.
Киев являлся одной из главных целей вермахта по плану «Барбаросса». В начале июля Кирпонос потребовал соединениями 5-й армии занять Коростенский, а 6-й армии – Новоград-Волынский укрепрайоны. Сталин направил Хрущеву телеграмму: «Получены достоверные сведения, что вы все, от командующего Юго-Западным фронтом до членов Военного совета, настроены панически и намерены произвести отвод войск на левый берег Днепра. Предупреждаю вас, что, если вы сделаете хоть один шаг в сторону на левый берег Днепра, не будете до последней возможности защищать районы УРов на правом берегу Днепра, вас всех постигнет жестокая кара как трусов и дезертиров». Хрущев очень переживал, – он писал об этом в воспоминаниях, обвиняя в ложных донесениях министра внутренних дел Сергиенко.
По немецким войскам, прорвавшимся в районе Новоград-Волынский – Житомир – Бердичев, командиры ЮЗФ ударили силами 5-й и 6-й армий, отсекли передовые части 48-го и 3-го мехкорпусов вермахта. На время проведения операции все авиадивизии вывели из управления общевойсковых армий и непосредственно подчинили генералу Астахову. По его приказу главные бомбовые удары на северном фланге наносили 18-я тбад и 62-я бад. За 10 и 11 июля советские ВВС выполнили 614 самолетовылетов, а неприятель – около 550. 5-я армия на широком фронте потеснила части 17-го и 51-го армейских корпусов, перехватив Киевское шоссе. Горючим снабжали «юнкерсы». Советская авиация разрушила мост через Тетерев, разбила дивизион тяжелых орудий, уничтожила несколько автоколонн. Но решающего успеха контрудар наших наземных и воздушных сил не принес. Начались перебои с поставками горючего и боеприпасов. Трудности были и у люфтваффе. Сильные дожди в начале июля превратили грунтовые дороги в болота. Наши войска сражались самоотверженно, и у противника были большие потери истребителей. Но плохо организовали согласование с действиями наземных войск. Командиры полков и эскадрилий не успели изучить характер целей. Только 10 июля ВВС фронта потеряли 30 самолетов, а 11 июля – еще 18. Школа для Рязанова и других командиров оказалась нелегкой. Но уроки извлекались, делались выводы, чтобы двигаться дальше.
Командующий ВВС ЮЗФ уделял большое внимание воздушной разведке. Экипажи 316-го орап В.В. Степичева постоянно следили за перемещениями крупных групп танков противника. На вооружении части имелись самолеты Як-4. С высокой скоростью, они могли уйти от перехвата «мессерами». Но таких исправных машин оставалось всего две (плюс еще два боеготовых Як-2) [4]. Фотоотделов и специалистов фотографов не существовало. Поэтому получение подробных данных не удавалось организовать. Потом уже Рязанов, наученный горьким опытом, будет, вспоминая опыт школы спецслужб, всячески развивать фотодело, и помогать специалистам-фотографам. Не выходило эффективно организовать управление авиацией на поле боя и взаимодействие авиации с наземными войсками. Этот урок на будущее Василий Георгиевич тоже хорошо усвоил.
