Но стоило ему проплыть немного, как он понял, что тактика оказалась ошибочной. Видимость была низкой, звуков практически не было слышно. На дне, темном и глинистом, колыхались водоросли, как будто в такт невидимому подводному ветру. Дядя Федор запаниковал было, но потом заставил себя расслабиться, успокоиться, и понял, что он не может полагаться на зрение. Значит, оставался только слух, ибо в способности, подобно морским обитателям, воспринимать колебания воды телом, дядя Федор сомневался.
Он поспешил к центру озера, ускорив движения.
В какой-то момент ему показалось, что в стороне кто-то проплыл, изломанной фигурой, и дядя Федор сменил курс. Он не столько узнал, сколько догадался, что это Флёр, по облаку серебристых волос, и чемпионка Шармбатона плыла обратно, с трудом отбиваясь от Гриндилоу, маленьких и рогатых водяных демонов. Не успел дядя Федор прийти ей на помощь, как из водорослей выскочили еще трое Гриндилоу, попробовали вцепиться ему в ноги, утянуть вниз. Два удара посохом по рогам, не потребовался даже нож, взятый с собой с подачи Матроскина ("малоу ли как там ваша мяугия под водой, вдруг не сработает?") и закрепленный на поясе. Третий демон бежал, спрятавшись обратно в водоросли. Казалось, что все происходило молниеносно, но Флёр уже исчезла, скрылась из виду.
С трудом сориентировавшись, где центр озера, дядя Федор на всякий случай поднялся выше, дальше от водорослей, и почти сразу услышал песню русалок. Пели они то же самое, что в яйце, и это, несомненно, был ориентир и указатель. Дядя Федор еще ускорился, удвоив внимание. Флёр, скорее всего, попала в засаду Гриндилоу, расслабившись, когда услышала песню, и дядя Федор не хотел повторения такого. Но обошлось, и он почти влетел в селение русалок, пролетел-проплыл к центру, к огромной статуе, к хвосту которой были привязаны "похищенные".
Неподвижными и безвольными статуями они висели в воде, выпуская струйки пузырей, и дядя Федор решил вначале, что прибыл первым. Но почти сразу понял, что ошибся, людей было четверо, но одним из них был Гарри Поттер. Трое похищенных -- Рон, Гермиона и маленькая девочка с серебристыми волосами, четвертые веревки перерезаны. Не менее двадцати русалов толпились рядом и потрясали трезубцами, о чем-то спорили с Гарри.
-- Что происходит? - крикнул дядя Федор.
Русалы и русалки расступились перед ним, освобождая дорогу к Гермионе.
-- Приплывал Седрик, забрал Чо! - Гарри обзавелся жабрами на шее и перепонками на руках и ногах, как будто сам стал рыбой. - Я не могу оставить их, час скоро истечет! А русалки не дают мне забирать никого, кроме Рона!
-- Флёр попала в засаду к гриндилоу! - сообщил дядя Федор, поглядывая на маленькую девочку.
Гарри прикусил губу и решительно поднял палочку. Русалки зашумели и придвинулись.
-- Назад! - крикнул Гарри. - Прочь!
Дядя Федор понял, что происходит, и понял, что надо делать.
-- Задержи их на секунду! - крикнул он Гарри, выхватывая нож.
Раз! Два! Три! Путы из толстых водорослей оказались рассечены, и дядя Федор мысленно поблагодарил Матроскина за предусмотрительность и совет. Гарри выкрикнул какое-то заклинание, безобидное, но все же заставившее русалок отпрянуть испуганно.
-- Хватай Рона и прикрывай! - скомандовал дядя Федор, обхватывая Гермиону и девочку.
Прижав их лицами к себе, охватив руками подмышки, дядя Федор достаточно освободил руки, чтобы удерживать посох, слегка подгребать им, как веслом. Убедившись, что девушки не выскользнут, дядя Федор отчаянно заработал ногами, взмывая все выше и выше. Гарри плыл следом, что-то крича, русалки кружили вокруг, и дядя Федор понимал, что если те нападут, то отбиться не получится, только если бросить девушек. Еще в голове крутилась совершенно неуместная мысль о том, что еще никогда он не был так близок с Гермионой, ибо объятия вынужденно получились очень тесными. Фоном шло легкое сожаление, ибо Гермиона была не в купальнике, а в обычной школьной форме.
Они плыли и плыли, сквозь тьму и толщу воды, Гарри поравнялся, и видно было, как он одной рукой удерживает Рона, а второй держит палочку, отчаянно стиснув пальцы. Русалки кружились и что-то говорили, кажется, пели, дядя Федор не слышал, в ушах как будто колотились барабаны, и он внезапно понял, что просто задыхается. Не от воды, а просто от волнения, адреналина, погони, перегрузки, вызванной телами девушек. Гарри вырвался немного вперед, вода светлела, но русалки и не думали отворачивать, кружились вокруг.
-- Ты спас меня! - улыбнулась Гермиона.
Едва "похищенные" оказались на воздухе, как пришли в себя, и слышно было, как орут и неистовствуют все на трибунах. Русалы и русалки, выставив головы из озера, не моргая, смотрели на людей. Гарри что-то объяснял Рону, а маленькая девочка просто растерянно пыталась удержаться на воде. Дядя Федор подхватил ее под руку, благо Матроскин продолжал играть, и трудностей с передвижением в воде не возникало.
-- Ты спас меня, - повторила Гермиона, целуя дядю Федора холодными и мокрыми губами.
Крики немедленно удвоились, даже русалы что-то там засвистели, и до Гермионы дошло, что она сделала. В смысле, одно дело целоваться под рождественской елкой, когда никто не видит, и совершенно другое посреди озера, на глазах у всего Хогвартса, обитателей озера, директоров и всех -- всех -- всех. Гермиона отпрянула, смущенная, сразу покрасневшая, но все равно улыбающаяся.
-- Поплыли к берегу, - просто сказал дядя Федор.
На берегу уже сидели укутанные в одеяла Седрик и Чо, над которыми хлопотала мадам Помфри. Флёр удерживала мощная рука мадам Максим, не давая броситься обратно в воду.
-- Габриэль! Габриэль! - кричала мисс Делакур.
-- Со мной все в порядке! - исхитрилась крикнуть спасенная девочка.
Флёр сразу успокоилась, и чемпионы со спасенными "похищенными" благополучно добрались до берега. Мадам Помфри сразу стала поить всех Бодроперцовым зельем, а Дамблдор отправился беседовать с огромной русалкой свирепого вида. Матроскин перестал играть и помахал лапой дяде Федору.
