Дядя Федор кивнул, ощущая облегчение. Можно было не сомневаться, что Гарри Поттер расскажет о драконах второму чемпиону Хогвартса, Седрику Диггори. Пускай дядя Федор общался с Гарри всего пару раз и то мельком, из рассказов Гермионы он знал о честности и прямоте Поттера.

   В общем, все проблемы разрешились, за исключением, собственно, драконов.

  -- В чем именно будет заключаться испытание, Бэгмен и Дамблдор держат в тайне, но можно предположить, что это не будет поединок с драконом, - сказал Каркаров, продолжая задумчиво дергать себя за бородку.

   Дядя Федор кивнул. Гермиона более чем достаточно просветила его по истории Турнира, почему тот был закрыт, о проценте смертности среди Чемпионов, и так далее.

  -- Так от кого, говоришь, ты узнал о драконах? - обратился директор Дурмштранга к Матроскину.

   Тот не стал отвечать, лишь зевнул широко и поправил шарф.

  -- Понятно, - с ноткой раздражения сказал Каркаров, - но разузнать о сути задания у своего таинственного источника можешь?

  -- Могу... спросить, - подумав, ответил Матроскин. - У нас все... сложно.

  -- Спроси, а мы пока подумаем, что можно противопоставить дракону. Глаза -- слабое место дракона! - важно объявил Каркаров племяннику.

   Дядя Федор кивнул, думая о том, что бить магией по глазам чересчур жестоко и надо придумать другой выход.

   Кот и кошка сидели на Астрономической башне, чуть поодаль друг от друга, потому что Минни, как кошка строгих правил, не одобряла быстрой и чрезмерной близости. Не говоря уже о такой интимной вещи, как сидение на башне ночью под полной луной, прижавшись, друг к другу.

  -- Как продвигаются занятия? - спросила Минни, глядя зеленым глазами на Матроскина.

  -- Не спеша, - ответил тот, подергивая хвостом.

   Надо было переходить к вопросу испытаний, но что-то пока не получалось. Когда миссис Норрис в первый раз сообщила, что Минни превращается в человека и обозвала ту кошкой - извращенкой, Матроскин решил, что это шутка. Услышав то же самое от Живоглота -- кота Гермионы -- задумался. Затем подтвердил Клык -- собака Хагрида, и Матроскин спросил саму Минни, на что кошка предложила ему тоже научиться превращаться в человека.

   Собственно, именно об этих занятиях -- превращениях она и спрашивала сейчас.

  -- Разве ты не хочешь пойти со мной на Рождественский бал? - строго мяукнула Минни.

  -- Хочу, - ответил Матроскин.

  -- Тогда занимайся! Середина ноября, вот уже скоро первый тур Турнира, а там месяц и уже будет бал! Танцевать, ладно ты умеешь, - быстро мяукала Минни, и хвост ее постукивал по крыше, - но не в человеческой же форме!

  -- Я и в кошачьей хоть куда, - тут же самодовольно заявил Матроскин.

  -- Я не смогу появиться там, в кошачьей форме! Неужели твое мяуканье под луной уже ничего не стоит? Ты же обещал и клялся, бил себя лапой в грудь и хвостом по воде!

   Матроскин прищурился, понимая, что попал в затруднительное положение. Ради дяди Федора и его победы в Турнире, ради тысячи полновесных золотых рублей пошел он на этот шаг, но теперь Минни была уверена, что он любит ее. Сказать о том, что все это было обманом, Матроскин не мог -- остался бы с расцарапанной мордой и вырванным хвостом, не говоря уже о том, что потерял бы бесценный источник информации. Поэтому он прибегнул к старой, как мир уловке -- решил потянуть время, сославшись на неотложные дела.

  -- Сразу после первого тура приступлю, - пообещал Матроскин. - Сама подумай, как без меня хозяин будет? Не справится же с испытанием! И директору Каркарову моя помощь нужна, и Филчу, и миссис Норрис

   Минни издала фыркающий звук и начала демонстративно умывать мордочку.

  -- В общем, всем я нужен, - быстро свернул опасную тему Матроскин, - дела, они ведь сами себя не сделают, верно?

   Минни одобрительно кивнула и махнула хвостом, задев Матроскина по носу и усам. Жест, означающий, что так уж и быть, она его прощает на первый раз, но лучше ему бы все же приналечь на занятия и прийти вместе с ней на бал в человеческой форме.

  -- А вот если бы хозяин точно знал, в чем будет заключаться испытание, то у меня было бы больше времени для занятий, - подкатил пробный шар Матроскин.

   Кошка Минни -- МакГонагалл в образе человека -- в свою очередь оказалась в затруднительном положении. Она сказала Матроскину в свое время, что связана с Министерством, чтобы объяснить свою осведомленность. В сущности, даже не соврала (в кошачьей форме МакГонагалл позволяла себе на волосок -- другой отступить от строгих правил, которых придерживалась, как декан Гриффиндора), в конце концов, она преподаватель Хогвартса, а тот подчиняется Министерству.

   Но теперь, предстояло либо объяснять, кто она на самом деле и признаваться, что врала Матроскину, либо умолчать о сути задания. Рассказывать о драконах было безопасно, через Хагрида Гарри Поттер все равно узнал бы о них. Но раскрывать суть задания чемпиону Дурмштранга и не предупреждать своих, учеников Хогвартса? Просто решительно невозможно! При этом правила и обязанности точно не дали бы МакГонагалл предупредить чемпионов Хогвартса, следовательно, оставалось только промолчать.

   Поэтому она фыркнула, провела хвостом по шее Матроскина, вкладывая в это следующий смысл: "конечно, я знаю, но ты провинился и не заслужил, вот когда получишь мое одобрение, тогда я все тебе расскажу". После чего мяукнула и спрыгнула с башни на проходящую внизу стену.

  -- Такое ощущение, что я эту тысячу рублей зарабатываю в поте лица, - пожаловался Матроскин звездам.

  -- Спасибо! - Гермиона крепко обняла дядю Федора, почти повисла на шее.