- А если вдруг опять что-нибудь в системе управления  забарахлит?  - с опаской осведомился Лахов.</p>

<p>

     - Да не должно вроде бы... Ну, а если опять техника  заартачится,  вырубай к ядреной фене всю эту автоматику и сажай корабль на  ручняке!  Понял?</p>

<p>

     - Понял, Валера, -  захохотал  Лахов.  -  К  ядреной  фене  и  на  ручняке!</p>

<p>

     Но переходить на ручное управление  не  пришлось.  После  четырех  часов утра по  московскому  времени  стрелка  на  бортовом  хронометре  успела  отсчитать  всего  пятьдесят  четыре  секунды,  как   тормозной  двигатель корабля автоматически включился в расчетном режиме, выплюнув  в окружающее пространство оранжево-розовую струю раскаленного газа.</p>

<p>

     - ...Сто десять, сто одиннадцать, сто двенадцать, - Абдул,  то  и  дело сбиваясь со счета, снова шепотом считал прыжки секундной  стрелки  по циферблату. Его лицо стало влажным  от  выступившего  пота.  -  Сто  тринадцать, сто четырнадцать...</p>

<p>

     "По программе должно быть точно сто восемьдесят шесть",  -  Лахов  почувствовал, что у него пересохло во рту от волнения.  Сердце  бешено  колотилось в груди.</p>

<p>

     - ...Сто пятьдесят четыре,  сто  пятьдесят  пять,  сто  пятьдесят  шесть...</p>

<p>

     "Если двигатель сейчас будет  работать  меньше  ста  восьмидесяти  шести секунд, мы останемся на очень  неустойчивой  орбите,  -  подумал  Лахов. Левая бровь у него вдруг нервно задергалась. - Виток - от  силы  полтора - и корабль все-таки нырнет в атмосферу. Только вот где  сядем,  совершенно уже не угадаешь!"</p>

<p>

     -...Сто  семьдесят  шесть,  сто  семьдесят  семь,  сто  семьдесят  восемь...</p>

<p>

     "А если  двигатель  проработает  больше  ста  восьмидесяти  шести  секунд, то корабль уйдет на баллистический спуск, - напряжение росло и  мысли Лахова стали путаться. - Это значит,  что  "Союз"  пойдет  через  атмосферу по слишком крутой траектории. Тогда перегрузка  может  стать  просто убийственной!"</p>

<p>

     -...Сто восемьдесят один, сто восемьдесят  два,  сто  восемьдесят  три...</p>

<p>

     "На баллистический спуск  идти  все-таки  нежелательно,  -  Лахов  мысленно встряхнулся, стараясь отогнать  сковавшую  его  тело  нервную  слабость. - Значит, так... Если сейчас  на  отметке  "сто  восемьдесят  шесть" движок сам не отсечется,  выключаю  автоматику  и  перехожу  на  ручное управление. К ядреной фене, как говорил Валера!"</p>

<p>

     -...Сто восемьдесят четыре, сто восемьдесят пять, сто восемьдесят  шесть! - Абдул уже почти кричал.</p>

<p>

     - Ну?! - взревел Лахов и рванулся из кресла вперед.</p>

<p>

     Сзади,  под  днищем  спускаемого  аппарата,   гулко   хлопнуло  и  наступила тишина.</p>

<p>

     -  Есть!  -  радостно  выдохнул  Моманд.  -  Получилось,  Володя!  Получилось!</p>

<p>

     Лахов, мгновенно расслабившись, рухнул в  кресло.  В  наступившей  внутри корабля тишине слышалось только мерное  жужжание  перегонявшего  воздух вентилятора в углу кабины.</p>

<p>

     - "Протоны",  двигатель  сработал  нормально!  -  ожили  динамики  системы  связи.  Лахов  узнал  голос  начальника   Центра   подготовки  космонавтов  генерала  Шаталина.  -   Корабль   идет   по   посадочной  траектории! Штатный спуск, Володя, слышишь?</p>

<p>

     - Слышу, Владимир Александрович! - кашлянув, прохрипел в микрофон  Лахов. Ему все еще было трудно дышать. - Идем на управляемый спуск!</p>

<p>

     Абдул ослабил фиксирующие ремни и приподнялся в кресле.</p>

<p>

     - Ты это куда собрался? - опешил Лахов.</p>

<p>

     - Рыбок упаковать забыли,  -  Моманд  мотнул  головой  в  сторону  закрепленного под фонарем пакета с водой и осклабился:</p>

<p>

     - Кому биологи будут голову первому откручивать, а, Володя?</p>

<p>

     - Ах, мать их так и растак! - Лахов свирепо заскрипел  зубами.  ­- ­­Ну, давай упаковывай. Только быстро!</p>

<p>

     Абдул аккуратно, стараясь не повредить  полиэтиленовую  упаковку,  отодрал пакет от креплений и осторожно  вложил  в  контейнер  рядом  с  собой.</p>

<p>

     - Готово, командир!</p>

<p>

     "Союз"  потерял  орбитальную   скорость   и   теперь,   тормозясь  уплотняющейся атмосферой, постепенно приближался к Земле. Ровно  через  двадцать минут после отсечки  тормозного  двигателя  коротко  рявкнула  сирена и в следующее мгновение сильный толчок  возвестил  об  отстреле  приборного отсека с ненужными уже больше двигателями.</p>

<p>

     - Прошло разделение отсеков! - доложил Лахов  и  скосил  глаза  в  сторону Моманда. - Абдул, сейчас войдем в плазменную зону и радиосвязь  временно  пропадет.   Я   тебе   очень   рекомендую   посматривать  на  иллюминатор. Никогда не летал внутри горячей  плазмы?  Вот  и  смотри,  зрелище еще то!</p>

<p>

     Спускаемый аппарат на высоте несколько десятков километров  несся  сквозь воздушное пространство над побережьем Северной Африки, оставляя  за собой бело-серый дымный след. Медленно возрастая, невидимой тяжелой  тушей навалилась перегрузка. По  постепенно  черневшему  от  оседавшей  копоти  иллюминатору  кабины  поползли  змеящиеся  разводы  сгоревшего  теплоизоляционного покрытия.</p>

<p>

     Потом перегрузка вдруг резко ослабела. И  тут  же  сзади,  где-то  глубоко за креслами, за обшивкой кабины, раздался  короткий  грохот  и  космонавты почувствовали довольно таки ощутимый толчок.</p>