<p>
Поэтому нужно срочно и очень внимательно осмотреть левое переднее колесо на том "газике". И тогда все сразу станет ясно".</p>
<p>
"Нет! А вот этого делать как раз и нельзя! Может быть, Макарьев и рассчитывает на то, что я побегу к машине, смотреть на это распроклятое колесо? Факт моего появления в гараже и будет окончательным доказательством в его пользу. И я сам, как последний дурак, влезу в петлю!</p>
<p>
Тогда получается, что решающего доказательства моей вины у Макарьева нет? И этот его рассказ о найденном в цистерне теле и должен спровоцировать какие-то мои действия?</p>
<p>
Вот оно что! Он знает очень многое, он нашел "газик", на котором я вывез мертвого Ушакова, нашел следы на грунтовке и какую-то вещь с моими отпечатками в машине. Но у него нет решающего доказательства! Того самого доказательства, с которым он мог бы спокойно пойти в контрразведку и сдать меня с потрохами. И сейчас эта сволочь хочет, чтобы я запаниковал и добровольно полез в ловушку, которую он подготовил мне в гараже!"</p>
<p>
"Ах, ты сопляк! - Агент едва сдерживал клокотавшую в его груди злость. - Так ты решил поиграть со мной в прятки, дрянь? Хорошо, мы с тобой сыграем! До кровавой юшки из носа сыграем!"</p>
<p>
Он часто задышал, успокаивая нервы. Сейчас он больше всего опасался, что кто-нибудь из присутствующих в комнате офицеров и гражданских специалистов заметит его волнение, перехватит его напряженный и полный ненависти взгляд. Но все были поглощены разговорами между собой. На помалкивавшего за столом Агента никто не обратил внимания.</p>
<p>
"При любом раскладе, Макарьев узнал слишком много, - подумал Агент, немного успокоившись. - Непростительно много. С таким количеством опасных знаний на этом свете обычно долго не живут. Поэтому Макарьева нужно убирать и убирать срочно. Сегодня же вечером. Пока он действительно не успел кому-нибудь проболтаться. А заодно попробовать выяснить у него, кто мог меня видеть около "газика" в ночь перед стартом и что я обронил в машине".</p>
<p>
Приняв такое решение, Агент несколько расслабился. Ему нужно было морально подготовиться к предстоящей сегодняшним вечером работе и лишние негативные эмоции были сейчас совершенно ни к чему. И он уже почти полностью успокоившись, пил вместе со всеми, пьяно хохотал над застольными шутками, и даже сам рассказал пару достаточно пикантных анекдотов. Одним словом, вел себя так, как и все присутствовавшие за столом. А потом, когда все уже стали расходиться, Агент, махнув на прощание рукой Лопатину, нетвердой походкой вышел в коридор и тут же мигом стряхнул с себя и легкое опьянение, и ненужную больше показную улыбку.</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
6 сентября 1988 года. Космодром Байконур, вторая площадка.</p>
<p>
Комната расчета систем жизнеобеспечения.</p>
<p>
</p>
<p>
После построения дежурной смены на нижнем плацу Антон снова вернулся в монтажно-испытательный корпус.</p>
<p>
Антон разбил свою смену - четырех солдат и сержанта - на две подгруппы, определил, кому и когда дежурить и отдыхать на предстоящие сутки, назначил старшим сержанта Акименко и отправился немного передохнуть в комнату расчета систем жизнеобеспечения.</p>
<p>
Испытания техники в монтажном зале сегодня уже практически завершились. Правда, еще копались около застывшего на стапеле "Прогресса" телеметрические группы Гоголева и Блиняева, но, судя по интенсивности их передвижений вокруг корабля, испытательные работы этих расчетов тоже явно шли к завершению, и где-нибудь через полтора-два часа монтажный зал уже можно будет закрыть и опечатать до завтрашнего утра.</p>
<p>
"Вот и ладненько, - с удовлетворением отметил Макарьев. - Если я все рассчитал верно, пары часов мне будет как раз достаточно. Тут уж, как говорится, или-или. Или ловушка сработает, или останется пустой. Третьего варианта попросту нет".</p>
<p>
Антон открыл ключом комнату расчета и зашел внутрь. Входную дверь решил не запирать и оставить полуоткрытой. Наклонившись, он внимательно осмотрел металлическую плиту на полу у входа. Полтора десятка таких плит прикрывали сверху проложенный через все комнаты канал прямоугольного сечения для размещения электрических и пневмокабелей. Плиту около входной двери Антон чуть сдвинул вбок, так, чтобы она приподнялась над уровнем пола примерно на полсантиметра и легла основанием на ребро следующей прямоугольной плиты. Теперь, если перешагнуть порог, плита издавала почти неслышный для входившего металлический звук. Звуковая волна бежала дальше по положенным с нахлестом друг на друга плитам и даже за столом в дальней комнате было слышно, что в дверь кто-то вошел.</p>
<p>
Закончив возиться с установкой плиты, Антон зашел в боковую комнату справа от входа, где они с ребятами обычно отдыхали и пили чай. Здесь он снял портупею и ремень и вместе с воронено блеснувшим из кобуры пистолетом-однофамильцем, аккуратно повесил их на спинку стула. Затем отправился в дальнюю комнату, достал с полки похожий очертаниями на экзотический револьвер клапан выдачи высокого давления и соединил его с выходящим из стены шлангом заправленной сжатым воздухом системы продувки. Клапан Антон положил на стол перед собой, а сам развернул кожаную папку-портфель с инструментами, вытащил из подсобки давно пришедший в негодность бубликообразный прибор для проверки герметичности люков и принялся неторопливо разбирать его на запчасти. Все приготовления к предстоящей встрече были закончены. Ловушки расставлены. Теперь охотнику оставалось только ждать зверя, попутно, для окончательного успокоения нервов, разбирая на части отслуживший свой срок прибор.</p>
<p>
Впрочем, долго ждать ему не пришлось. Уже минут через пять в коридоре послышались чьи-то уверенные шаги, скрипнула, открываясь настежь, входная дверь и металлическое позвякивание плиты под ногами сообщило, что к Макарьеву пожаловал гость. Мгновением позже на пороге большой комнаты появилась высокая худощавая фигура Виталия Кузина.</p>
