Боковым зрением улавливаю какое-то движение справа. Немного поворачиваю голову. «Луноход» завертел своими колесами и подбирается ближе. Наверное, операторы хотят получить определенный ракурс изображения на экране. Замираю и терпеливо жду.
- Я готов к спуску, - сообщаю на Землю примерно через полминуты, когда «Луноход» уже остановился и четко направил на меня свои квадратные глаза – телекамеры.
- Я – «Заря», - голос Гагарова, кажется, чуть дрожит от волнения. – Спуск на лунную поверхность разрешаю!
Осторожно опускаю правую ногу и касаюсь лунного грунта носком ботинка. Грунт немного проседает, но потом я чувствую твердую поверхность.
- «Заря», я коснулся ногой лунной поверхности, - докладываю на Землю. – Чувствую, что грунт твердый.
- Понял тебя, «Флаг–один», - доносится ответ. – Будь осторожен, Леша!
- Постараюсь, - на секунду снова замираю. – Осталось сделать один шаг – и я буду на Луне. Это очень незаметный шаг для одного человека. Но это наш первый шаг по большому пути в космосе.
Осторожно опускаю на лунную поверхность правую ногу, переношу вес с левой ноги на правую. Потом неторопливо опускаю рядом с правой и левую ногу.
- «Заря», я – «Флаг–один». Стою на поверхности Луны. Обеими ногами стою на поверхности Луны.
Поворачиваюсь всем корпусом вправо, лицом к телекамерам «Лунохода», поднимаю правую руку, машу ею и говорю:
- Мы пришли на Луну ради мира, социального прогресса и коммунистического будущего всего человечества!
Опускаю голову и рассматриваю свои первые следы на лунной поверхности. Отпечатки получились очень четкие. Примерно такие же остаются от ботинок, если поставить ногу на мокрый песок. А я, признаться, думал, что мой первый след на покрытой пылью Луне окажется смазанным и будет похож на неглубокую ямку. Видимо, у лунного грунта есть особенные физические свойства, которые делают его похожим на политый водой песок.
В наушниках слышится какой-то невнятный шум. Как будто море бьется о волнорезы. Потом в этом шуме появляется звуковой ритм, и секунду спустя я догадываюсь, что слышу аплодисменты и радостные возгласы десятков и сотен людей, собравшихся в этот момент в Центре управления полетом.
- Леша, поздравляю тебя! – это голос Гагарова. – Видим тебя хорошо! Молодец, Лешка!
Делаю несколько шагов к «Луноходу» и обратно к лунному кораблю. Ходить по Луне легко и приятно. Только не надо отталкиваться носками с такой же силой, как на Земле. Мягче и медленнее, мягче и медленнее…
- Я – «Флаг–один». Начинаю выполнение программы исследований и экспериментов на поверхности Луны.
Достаю из контейнера на левом боку скафандра толстый металлический стержень. Это раскладывающийся государственный флаг. Только сделан он не из обычной ткани, а из специальной тонкой металлической фольги. На Луне нет воздуха, и обычная материя просто провиснет около древка флага.
Отворачиваю от древка флага и закрепляю в горизонтальном положении специальную направляющую. Теперь флаг похож на большую букву «Г», между вертикальной и горизонтальной ножкой которой развернулся красный прямоугольник из металлической фольги. Нижним острием вертикальной ножки неторопливо втыкаю эту букву «Г» в лунный грунт. Древко флага входит в лунную поверхность легко, мне не требуется прилагать больших усилий.
- «Заря», устанавливаю флаг. Грунт мягкий. Похож на взрыхленную земную почву.
- Принято, «Флаг–один»!
Флаг стоит ровно. Полотнище чуть-чуть колышется. Древко флага довольно высокое, верхушка его находится почти на уровне моих плеч.
Я снова лезу в контейнер, закрепленный на левом бедре. Достаю пятиугольный вымпел, на котором выгравированы изображение Владимира Ильича Ленина в профиль, герб Советского Союза и надпись «СССР». Чуть согнув ноги в коленях и наклонившись вперед, опускаю вымпел у подножия флага. Потом распрямляюсь и поднимаю развернутую правую ладонь к гермошлему скафандра, салютуя трепещущему «на космических ветрах» флагу. В наушниках раздаются слова гимна Советского Союза:
«Союз нерушимый республик свободных
Сплотила навеки Великая Русь.
Да здравствует, созданный волей народной,
Единый, могучий Советский Союз!»
Я негромко подпеваю. В наушниках тоже звучит нестройное пение. Представляю, как в ЦУПе сейчас все поднялись со стульев и кресел и дружно исполняют куплеты государственного гимна:
«Славься, Отечество наше свободное, -
Дружбы народов надежный оплот.
Партия Ленина – сила народная –
Нас к торжеству коммунизма ведет!»
После установки флага состоялся мой разговор с Первым секретарем ЦК КПСС Никитой Сергеевичем Хрущевым.
… Пора было приступать собственно к научным исследованиям и забору лунного грунта.
Начал со второго пункта – со сбора образцов лунных камней и пыли. Для этой операции в арсенале моего оборудования был специальный пробосборник. Внешне он очень был похож на обычный совок для сбора мусора, но с длинной ручкой.
Работать пробосборником оказалось достаточно удобно. Я зачерпывал им небольшими порциями лунный грунт и ссыпал его в контейнер, похожий на среднего размера мешок из плотной ткани. «Совком» мне удалось не только набрать несколько килограммов лунного «песка», но и подобрать около полутора десятков крупных камней. Структура грунта оказалась сыпучей, очень похожей на коричневато-серую муку. Но попадались и более крупные фракции, похожие на песок или плотные комочки.
Кроме сбора образцов грунта с поверхности Луны, я должен был постараться получить пробы с глубины примерно пятнадцать сантиметров. Для этого у меня имелись три пробозаборника, выполненные в виде длинных пустотелых «стаканчиков» с острыми краями. Эти заборники поочередно закреплялись на длинной ручке, опираясь на которую руками, я вводил «стаканчики» как можно более глубоко в лунный грунт.
Я уже говорил, что грунт на Селене является очень рыхлой и довольно мягкой субстанцией. Но эта характеристика справедлива, видимо, только для его поверхностного слоя. Мне не удалось даже при значительных усилиях углубиться в лунную поверхность на глубину свыше примерно десяти – двенадцати сантиметров. Один из «стаканчиков» вообще вошел только на семь сантиметров, и какие усилия я не прикладывал, глубже уже не пошел. Видимо, под слоем из мелких фракций оказался большой камень.
Когда все три «стаканчика» с полученным содержимым тоже перекочевали внутрь мешка с пробами, я приступил к установке на лунной поверхности научных приборов, которые должны были остаться здесь и после моего отлета. Контейнер с ними был закреплен в нижней части «Лунника» между посадочных опор.
Научного оборудования оказалось очень немного: лазерный уголковый отражатель, сейсмометр для регистрации колебаний лунного грунта, термометр и установка для изучения космического излучения. Весь этот «багаж» я отнес на расстояние примерно двадцать пять – тридцать метров от «Лунника» и аккуратно расставил на лунной поверхности.
Стоя на лунной поверхности, саму Луну воспринимаешь совершенно иначе, чем глядя на нее из иллюминатора космического корабля. Луна меньше Земли по своим размерам и на ней нет атмосферы. Поэтому горизонт здесь очень неровный и близкий. На Земле такого не чувствуешь, а здесь я на несколько секунд ощутил себя стоящим на вершине огромного, несущегося вокруг Солнца шара.
Еще заметил, что цвет лунного грунта очень сильно зависит от угла, под которым на него смотришь. Если у меня под ногами грунт имел пепельно-серую окраску, то ближе к горизонту он начинал становиться коричневатым с темно-зелеными оттенками.
Кстати, и под ногами лунный грунт далеко не монотонно серый. Да, в целом он по цвету напоминает сухой цемент, но недалеко от места установки флага я обнаружил широкую – до десятка метров – зону угольно-серого цвета. А в месте установки комплекта научных приборов видел на лунном песке большое пятно ржаво-рыжего окраса.
