Но вот город остался позади. Последние его кварталы укрылись за березовой рощей, перешедшей вскоре в густой хвойный лес.

После несильного утреннего дождя воздух был напоен ароматами распускающихся почек, живицы, молодой травы, подземных соков, которые жадно пила вся растительность. Промелькнул мостик через крохотную речушку, чьи берега заросли орешником. К дороге опять подступили березки, а вот и она – Жердяевка!

После городской суматохи и копоти поселок выглядел поистине райским уголком. На зеленых улочках царила патриархальная тишина. Лишь бодрый стук дятла временами прерывал ее. За высокими крашеными заборами в окружении зелени расположились особняки и коттеджи.

Ведомый то ли наитием, то ли информацией на уровне подсознания, я без особых хлопот разыскал нужный тупичок, а в нем – «унаследованную» дачу.

Это был просторный бревенчатый теремок в два этажа с пристроенной верандой. На макушке небольшой башенки, поднимавшейся над правым крылом, подрагивал на ветру флюгер в виде задиристого петуха. В глубине двора тянулись хозяйственные пристройки, а перед крыльцом пестрели цветочные клумбы.

Поставив машину перед запертыми на висячий замок воротами, я с удовольствием размялся, открыл калитку и двинулся к дому.

Большая комната гостиного типа на первом этаже была обставлена весьма прилично. Кожаные кресла и диван, коллекция хрусталя за стеклом, картины и оленьи рога на стене… Особенно восхитил меня камин, отделанный розоватыми с серым плитками мрамора. Узорная литая решетка носила печать благородной старины. В комнате было несколько дверей. Открыв одну из них, я оказался в… крытом бассейне!

Да-да, в таком домашнем крытом бассейне с застекленным фонарем наверху. Вот сюрприз так сюрприз!

Вернувшись в гостиную, я поднялся на антресоли по лестнице, которая слегка поскрипывала под ногами, то ли приветствуя нового хозяина, то ли желая о чем-то поведать.

Наверху я насчитал три спальни и два чулана.

В углу площадки виднелась узенькая винтовая лесенка, ведущая куда-то наверх. Я вспомнил о башенке с флюгером. Со двора она показалась мне декоративным архитектурным украшением. Но так ли это? А ну-ка, проверим!

Преодолев еще полтора десятка ступенек, я оказался перед низкой дверцей, закрытой на английский замок. Странно. Ведь ни одна другая дверь в доме не была заперта.

Я достал из кармана связку ключей и принялся подбирать подходящий.

Замок щелкнул, дверь распахнулась.

Внутри была комната – более просторная, чем можно было ожидать, глядя на башенку снизу.

Посередине стоял стол старинной ручной работы с выгнутыми дубовыми ножками и наборной столешницей, а на нем – раритетная пишущая машинка. Рядом высилась стопка чистой бумаги, имелась и папка с копиркой. Впритык к столу был придвинут массивный стул с высокой резной спинкой. На стене – так, что со стула можно было дотянуться рукой, – висело несколько пустых книжных полок.

В башне имелось два окна: одно – обычное – выходило на дорогу, за которой тянулся лесной массив; второе – круглое, похожее на иллюминатор, – смотрело во двор.

Сколько раз, лежа на студенческой койке и тихо страдая оттого, что в окружающей кутерьме нельзя сосредоточиться и засесть за рассказ, просящийся на бумагу, я мечтал о такой вот уединенной башне с окном, выходящим в потаенный сад, о башне, где нет ничего лишнего, но есть всё необходимое для творческой работы! Где никто не врубит шлягер, от которого тебя тошнит, не заведет банальной истории об очередной девице, не пристанет с просьбой растолковать пропущенную лекцию по сопромату…

И вот передо мной – точное воплощение моей мечты. Ну, теперь я докажу всему миру! Только держись!

Во дворе промелькнула легкая тень.

Что еще за гость пожаловал?

Я быстро спустился вниз и вышел на крыльцо.

На дорожке, вымощенной кирпичом, стоял сухонький подтянутый старичок в выцветшей офицерской рубашке и в поношенных дешевых брюках.

– Здравия желаИм! – с веселой почтительностью приветствовал он меня.

– Добрый день, – я ждал продолжения.

– Выходит, вы и есть молодой наследник? – плутовато сощурился старичок.

– Допустим. А вы кем будете?

Он прокашлялся и бодро отрапортовал:

– Разрешите представиться: Иван Васильевич Пономарец, собственной персоной! Сторожил дом в отсутствие вашего дядюшки. А супруга моя, Фекла Матвеевна, стряпала, когда он отдыхал от своих важных занятий. Ваш дядюшка, царствие ему небесное, привечал нас как родных. Вот я и решил разузнать, захотите ли вы, чтобы все оставалось по-старому, или будете искать замену? – Он махнул рукой через улицу: – Мы живем неподалеку, у нас свой дом еще с тех времен, когда здесь деревня была. Нас тут все знают, можете поинтересоваться, ежели желаете.

* 

Что ж, пусть все остается как при дяде.

Он почтительно вытянулся:

* 

Премного благодарны!

– Кстати, почему вы решили, что я – дядюшкин наследник? Может – обыкновенный жулик?

Он хихикнул:

* 

Как можно! По машине сразу и признал. Да и по

повадке видно. Разве жулик станет открыто ходить по

чужому дому? Притом дядюшка говорил о вас.

* 

Говорил обо мне?

* 

Ну да! Был-то он вдов, своих детей не имел. И

часто говорил – если вдруг случится беда, то завещаю

все свое имущество любимому племяннику – Вадиму Фе

доровичу Ромоданову. Мы вас уже который день поджи

даем…

* 

–

Вы хорошо знали дядю?

* 

Да как сказать… Лет с полтора десятка будет. Бы

вало, наедет он, крикнет с порога: «Васильич, рюмку вы

пьешь?» Как не выпить? Ну, расспросит о том о сем, а

после скажет: «Ладно, Васильич, иди, мне работать пора».

Душевный был человек!

* 

И часто он… наезжал?

* 

Да не сказать, чтобы очень. Все больше летом. А

зимой дом, считайте, пустовал.

* 

Отчего он умер и как?

–Одному Богу известно, – вздохнул он- сторож.

* 

Постойте, разве вы не присутствовали на похоронах?

* 

Выходит, так, – смутился Пономарец. – Помер-то

он, значит, не в Жердяевке и даже не в городе, а где-то

за границей, в командировке. Даже не знаю, в какой стра

не. Ведь ваш дядюшка был, значит, из секретного инсти

тута и лишнего ничего не говорил. Но однажды признался:

если умру, говорит, то завещаю свое тело для научных

опытов. Так что хоронить нам его не довелось. – Он вздохнул еще печальнее.

Было о чем призадуматься. Я-то после беседы с Мамалыгиным полагал, что «дядя» – некое вымышленное лицо, необходимое для правдоподобия моей легенды. Но вот оказывается, что этот человек существовал на самом деле и исчез в тот самый момент, когда мне предложили стать агентом планеты Ди-Ара. Странная смерть где-то «за бугром»… Странное завещание относительно своего тела… Мне подумалось, что ни в квартире, ни здесь, на даче, на мои глаза так и не попалось ни одной бумажки, проливающей свет на «дядюшкину» жизнь. А ведь как ученый он должен был оставить горы рукописей, архив…

* 

Гости у него бывали?

* 

Вот чего не было – того не было. Очень он личный

покой уважал.

– А женщины?

Пономарец хихикнул:

– Никогда! Однажды я говорю ему: «Хозяин, не пора ли тебе жениться, как всем нормальным людям?» А он отвечает: «Я, Васильич, сызмальства к этому племени интереса не имею. Одна суета!»

Ужимки старика мне не очень понравились.

* 

Дядя был прекрасным человеком, – строго сказал

я. – Память о нем должна оставаться светлой.

* 

Само собой, – понятливо кивнул он. – Это я толь

ко вам, как молодому наследнику… А так – ни гу-гу,

даже соседям.

Плутоватость старика была для меня очевидна. Может, стоило от него избавиться? Но я прикинул, что со временем смогу вытянуть из него еще кое-какую информацию.