— Со мной все хорошо, — прошептала я.

— Я глупая, — всхлипнула она мне в шею.

— Не правда. Он был симпатичным, — сказала я ей, отчего она замерла, затем ее голова дернулась назад, и заплаканные глаза встретились с моими. — Он полный придурок, но симпатичный.

— Что? — прошептала она.

— И он слишком уж взрослый для тебя, — продолжала я.

— Я…

— И он не успел быстро среагировать. Так что он еще ко всему прочему и лузер.

Тэбби моргнула.

— Но, повторяю, он полный придурок.

Тэбби ничего не ответила.

Я положила руку ей на голову со стороны синяка на щеке и провела по нему большим пальцем.

Потом заговорила и заговорила тихо.

— Понимаю, что мы все еще притираемся и узнаем друг друга. Но я знаю, что ты умная девочка. Ненавижу, что тебе пришлось пройти такой урок и еще больше ненавижу то, что урок пришелся на твой возраст. Но, пожалуйста, Тэб, учись. Семья обеспечит тебе безопасность. Друзья поддержат тебя. Но самый важный человек тот, кто сможет лучше всего защитить тебя — это ты сама. — Она сжала губы и посмотрела мне в глаза, но ничего не сказала.

Так что я продолжала.

— И лучший способ сделать это — быть умной.

Она прошептала:

— Я просто хотела повеселиться.

— Ты можешь веселиться и быть при этом умной, — ответила я.

Она быстро оглянулась через плечо, потом снова посмотрела мне в глаза, я подумала, это хороший знак, что она не отпускает меня.

— Мы можем не говорить об этом? — тихо спросила она.

— Дорогая, — вмешался Тэк, и она оглянулась через плечо на своего отца, я тоже подняла на него глаза, — если ты думаешь то, что случилось вчера, может случиться еще раз, и ты не будешь об этом говорить, тебе лучше подумать еще раз.

— У нас с тобой все хорошо, — сказала она ему. — Ты говорил мне это вчера ночью и сейчас десять минут назад.

— Это не значит, что мы не будем говорить об этом, — ответил Тэк, и я почувствовала, как Тэб глубоко вздохнула.

Я ободряюще сжала ее и отпустила.

Ее глаза остановились на мне с робостью, прежде чем она отпустила меня и отступила.

— Садись на табурет, — приказал Тэк, — Тайра хочет поговорить.

Я наблюдала, как Тэбби провела языком по верхней губе, потом опустила голову и подошла к табурету.

Вот оно. Может, она и запуталась, но она была хорошим ребенком.

Тэк вернулся к готовке у плиты. Раш поставил мою кружку с кофе на стойку рядом с табуретом Тэб, затем зашел с противоположной стороны и прислонился спиной к стойке.

Я села на табурет.

— Ладно, — бросила Тэбби, пытаясь предотвратить неизбежное, — я знаю, что он был старше меня, но он мне очень нравился. И он был таким милым. И он был влюблен в меня, и не в плохом смысле. Я не думала, что он когда-нибудь сделает что-то подобное. Вы должны в это поверить. Я бы не стала встречаться с ним, если бы…

— Он покупал тебе выпивку? — Спросил Тэк у стойки, и я подумала, что это хорошая игра. Важный вопрос, каким бы ни был ответ Тэбби.

— Да, — тихо ответила она, и у меня перехватило дыхание.

— Дети пьют, папа, — осторожно сказал Раш, пытаясь смягчить удар для сестры.

Господи, на самом деле. Мне нравился этот парень.

— Не вчера родился, Раш, — пробормотал Тэк, все еще разговаривая со столешницей, прежде чем оглянуться через плечо и посмотреть на дочь. — Он залез к тебе в трусики?

— Папа! — воскликнула Тэбби.

— Тэк, — тихо сказала я.

— Господи, — пробормотал Раш.

— Мы можем не говорить об этом? — Спросила Тэбби обиженно.

— Я задал тебе вопрос, дорогая, — напомнил ей Тэк.

— Боже, — пробормотала она, опершись локтем о стойку и подперев голову рукой, — это унизительно, в конце концов.

— Тэб, — подсказал Тэк.

— Красавчик, как насчет того, чтобы ты позволил мне поговорить с Тэб об этом позже? — Предложила я.

— Нет, — отрезал Тэк, снова подсказав Тэбби: — Табита.

О боже.

Табита.

Она поняла, что это значит, потому что подняла голову.

— Нет! — решительно заявила она. — Как ты думаешь, почему он меня ударил?

О боже!

Драконы двух мужчин — отца и сына стали просыпаться, поэтому я решила всеми силами предотвратить их просыпание.

— Хорошо, — тут же заявила я, и Тэбби посмотрела на меня. — Это произошло, драма с синяком и кровопролитием, и бейсбольной битой, и нам всем повезло, что все уже в прошлом, хотя нам не повезло с последствиями — синяками и таким жизненным уроком. Но все в прошлом. — Я подняла руку, обхватила Тэбби за шею и приблизила к ней свое лицо. — Хотя твои уроки на этом не закончились, — прошептала я.

Тэбби втянула воздух носом.

Я продолжала говорить, стараясь говорить, как можно мягче.

— Дорогая, я знаю, ты думаешь, что я тебя вчера вечером обманула, но я не звонила твоему отцу. Позвонил один из байкеров. Я также знаю, что лишилась самообладания и вела себя немного импульсивно, поэтому тоже получила урок. Что тебе нужно узнать, так это то, что не очень-то круто просить меня что-то скрывать от него. Не такие важные вещи. Особенно, когда ты в беде.

— Я знаю, Тайра, — прерывисто прошептала она, — я слышала, как вы ругались потом. Это тоже на моей совести.

Я отрицательно покачала головой.

— У тебя своих проблем хватает, Тэбби, не бери на себя и чужие. Твой отец злился на меня за то, что я сделала, и ты тут совсем не причем. Да?

Она сделала еще один вдох и кивнула.

Я сжала ее шею.

— Но суть заключается в том, что в этой комнате находятся люди, которые тебя любят. И ты должна оставаться собой, получать удовольствие от жизни, живя своей жизнью, но ты должны научиться делать это с умом, не ставя себя в положение, когда люди начинают так о тебе беспокоиться, и главное не обижаться на людей, которые любят тебя, потому что тебе больно или что-то не нравится.

Она прикусила губу.

Я наклонилась ближе.

— Дорогая, ты — это ты, и люди в этой комнате любят тебя за то, какая ты есть. Ты не та, за кого тебя выдает твоя мама.

Она резко втянула воздух.

— У нее своих проблем полно, — быстро продолжила я. — Знаю, в твоем возрасте трудно не верить словам матери. Но у нее много проблем в жизни, не бери на себя ее проблемы и не вини себя в них.

— Тайра…

— … вот об этом, — прервала я ее, — теперь ты можешь поговорить со мной. Я здесь с тобой, и мы можем поговорить обо всем, о чем ты захочешь. Не могу гарантировать, что утаю наш разговор от твоего отца. Но могу гарантировать то, что все мои действия будут в твоих интересах. Тебе решать, сможешь ли ты снова мне доверять. Могу сказать, что ты можешь. Я тебя прикрою. Это будет только мое решение, как я буду прикрывать твою спину.

Ее губы дрогнули, прежде чем она ответила:

— Да, ты вроде как доказала это вчера.

— Вроде того, — согласилась я, ухмыляясь.

Потом ее хорошенькое личико утратило всю свою веселость, и она прошептала:

— Я очень не хочу возвращаться к ней.

В этот момент к разговору присоединился Тэк.

— Ты и не вернешься.

Я убрала руку с шеи Тэбби, и мы обе посмотрели на Тэка.

— Но мы живем с тобой не официально, не через суд, если она заведется и… — начала Тэбби.

Тэк повернулся к дочери.

— Дорогая, ты не вернешься к маме.

— Но это не официально, папа, — возразила она.

О боже. Вот оно.

Она боялась, что мать может ее забрать к себе, так же, как и я.

Тэк внимательно посмотрел на нее.

Затем заявил:

— Я сделаю все официально.

Я моргнула.

— Сделаешь? — Спросил Раш.

Тэк пожал плечами и, повернувшись к миске, в которой взбивал тесто для блинов, пробормотал:

— Ага.

— Сделаешь? — Спросила Тэбби, и Тэк посмотрел через плечо на дочь.

— На законных основаниях, детка, да.

Плечи Тэбби облегченно опустились.

Да. Она переживала и беспокоилась об этом.

Что касается меня, это была еще одна проблема, о которой Тэку придется беспокоиться, и я не думала, что это было здорово.