— Привет, Тайра. — Тэк поздоровался своими пальцами, мягко просеяв сквозь них мои волосы, отчего моя голова наклонилась назад, он наклонился, а затем прикоснулся губами к моим губам, что было сладко и в высшей степени раздражающим одновременно. Раздражающим потому, что он был придурком и не имел права меня целовать, а еще и потому, что я не могла сообщить ему об этом факте в присутствии его детей. И это он очень хорошо знал.

Тэк творил у меня на кухне, будто часто готовил на моей кухне, хотя его ноги в мотоциклетных ботинках ни разу не ступали в эту чертову комнату за всю его крутую жизнь, в то время его дети передвигались между ним на кухне и мной на задней веранде. Раш, будучи джентльменом (откуда в нем это было, не могла сказать, так как эта черта явно была не от его отца), дважды наполнил мой бокал, даже один раз освежил, хотя я и не просила.

Поэтому, когда Тэк объявил, что ужин готов, дети бросились на кухню, я последовала за ними медленным шагом, нежели обычно. Мы все взяли по тарелке и направились в гостиную. Раш растянулся на полу, Тэбби рухнула посередине моего дивана, я уселась в уголок, а Тэк занял кресло.

Я сидела и ела сказочный фахитас Тэка (действительно, он был потрясающим, хотя Тэк и был устрашающим байкером, но нельзя было отрицать, что этот мужчина явно умел готовить) и смотрела фильм, который пугал меня до чертиков, потягивая вино, задаваясь все время вопросом — как, черт возьми, я оказалась в своей собственной гостиной с Тэком и его детьми, поедая приготовленный им фахитас, потягивая вино и смотря фильм, который пугал меня до чертиков.

Я доела свой фахитас, поставила тарелку на край стола, схватила бокал и осушила его, решив, что это хороший предлог, чтобы сбежать на кухню. Я могла сказать им, что мне нужно еще налить, а потом пошла бы на заднюю веранду, посидела бы там, выпила вина и спланировала бы своей побег из дома. Они, скорее всего, даже не заметят, что я сбегу, или, по крайней мере, я смогу получить фору.

В этот момент Тэбби, лежа на спине, согнула колени, упершись ступнями в диван, положив голову на подлокотник, не сводя глаз с экрана, так что я могла все же попасть на кухню.

Поэтому решила рискнуть.

— Мне нужна еще доза, — пробормотала я, вставая. — Кому-нибудь что-нибудь нужно?

— Неа, — пробормотал Раш с пола.

— Нее, Тайра, спасибо, — рассеянно ответила Тэбби.

Отлично. Они оба были увлечены фильмом. Это явно было хорошее начало.

Я прошла мимо передней части дивана и мимо кресла Тэка, когда меня остановили, и остановило меня то, что Тэк крепко схватил меня за запястье. Я посмотрела на него и поняла, что он поднялся со своего места.

Затем услышала, как он объявил:

— Тайра и я некоторое время вне пределов досягаемости.

— Круто, — пробормотал Раш с пола.

— Хорошо, — рассеянно сказала Тэбби.

Я резко запрокинула голову назад, взглянув на Тэка, но его рука соскользнула с моего запястья, обвившись вокруг талии. Он забрал у меня бокал и поставил на столик у изголовья Тэбби. Потом я обнаружила, что меня потащили по коридору в мою спальню. Я очутилась в своей спальне. Потом обнаружила, что дверь в мою спальню закрыли.

Я снова вскинула голову, чтобы посмотреть на Тэка, открыла рот и мысленно решила, что мне все равно, даже если его дети услышат то, что я собираюсь ему сказать, причем громко. Но рот сам собой закрылся, когда меня подняли в воздух. Я машинально ухватилась за плечи Тэка, его руки направили мои ноги к нему на бедра, чтобы его обхватил, затем он сделал три длинных шага, и я оказалась, лежа на спине на своей кровати, а Тэк лег на меня.

Я моргнула, глядя в его красивое лицо с козлиной бородкой.

Только не это.

— Тэк… — начала я, его имя завибрировало, когда я произнесла потому, что я была... чертовски... зла.

— Теперь, когда я не злюсь, детка, нам нужно немного времени, чтобы поговорить, — мягко заявил он.

О нет, мы не будем говорить.

Я сняла ноги с его бедер, опустила на кровать и приподнялась, одновременно надавив ему на плечи, но Тэк не сдвинулся ни на дюйм.

Поскольку у меня не получилось его отодвинуть от себя, я прошипела:

— Слезь с меня.

Он положил руку на кровать рядом со мной, а другой рукой обхватил меня за подбородок, его большой палец скользнул по моей нижней губе. Я боролась с желанием укусить его за палец, пока он говорил:

— Успокойся, Рыжик, и помолчи. Мне нужно кое-что сказать, и ты должна меня выслушать.

— Ты не можешь мне сказать ничего такого, что я хотела бы выслушать, — раздраженно прошептала я.

— Ты все равно выслушаешь, — ответил он.

Я перестала давить на его плечи и сердито посмотрела на него.

— Конечно, — с сарказмом ответила я. — Когда ты хочешь что-то сказать, то говоришь. Если ты хочешь что-то сделать, то делаешь. И кому какое дело, чего хочу я? Это и есть суть того, что ты собирался мне сказать?

Его глаза не отрывались от моих.

— Не совсем.

— Ладно, продолжай, Тэк. Ты все равно скажешь, раз решил.

— Я заметил, ты злишься…

— Уммм, — оборвала я. — Верно подмечено, красавчик.

— Детка, — пробормотал он, и я могла поклясться, что его губы дернулись, словно он боролся с улыбкой.

О. Мой. Боже!

— Тебе что смешно? — Рявкнула я.

— Ну... да, — ответил он.

— Как интересно! — Ответила я. — Видишь ли, я не нахожу ничего смешным. Потому что сегодня днем я спокойно работала, а в следующую секунду уже лежала на спине на своем рабочем столе. Это не круто, Тэк. Ты меня, черт побери, сильно напугал. — Я старалась не обращать внимание на изменение выражения его лица, глаз, и как реагировало его тело, продолжая говорить. — И сейчас я спокойно намеревалась пойти на кухню, чтобы наполнить бокал вином, как вдруг опять лежу на спине на своей постели, это уж совсем слишком.

— Мне нужно было завладеть твоим вниманием тогда, и я хочу получить твое внимание и сейчас, — ответил Тэк.

— Ты его получил, красавчик, явно победил. Ты завладел моим безраздельным вниманием тогда и сейчас.

— Ты разозлила меня в офисе, Рыжая, и уже какое-то время прямо выводишь из себя. Это был не очень хороший спектакль, чтобы вымещать на мне свое дерьмо сегодня днем.

Я пристально посмотрела на него, а потом спросила:

— Я уже давно тебя вывожу из себя?

— Ага.

Моя голова склонилась на подушку

— Как?

— Господи, Рыжая, не валяй дурака и не думай, что я идиот.

Эм ... что?

— Прости? — Спросила я.

— Я не знаю, как это работает в твоем мире, но предполагаю, что в твоем мире ты можешь водить мужчину за член, ведя себя так сладко, а затем включив мораторий и игнорируя его задницу целыми днями. И ты думаешь, что можешь швырнуть в него дерьмом, а он с удовольствием его схавает, чтобы еще раз попробовать твою сладкую киску, но, детка, говорю тебе сейчас, в моем мире это не сработает.

— Иг... Иг... — пробормотала я, — игнорируя твою задницу?

— Игнорируя мою задницу.

— Я... я даже не знаю, что сказать. Это сумасшествие какое-то.

— Рыжая, у тебя в телефоне есть мои номера все до единого. А твоя машина уже несколько дней въезжает в мой офис, и я ни разу не видел твоего лица, пока сегодня не вошел к тебе в кабинет. Я оставил тебя милую и улыбающуюся в этой чертовой постели, и не видел и не слышал тебя в течение четырех дней? А потом я захожу в твой офис, а ты ведешь себя так, будто хочешь поцеловать себя в задницу, потому что у тебя плохое настроение из-за какого-то дерьма, о котором ты не собираешься мне рассказывать? Нет. Ты должна понять, дорогая, что такое дерьмо со мной не проходит.

— Ну, Тэк, это действует обоюдно, потому что ты был у меня здесь в своем байкерском обаянии с теплым взглядом, а потом я тебя вообще не видела в течение четырех с половиной дней. А потом ты ввалился ко мне в офис, заявив, чтобы я купила тебе сэндвич! Нет. Ты должен знать, красавчик, что такое дерьмо со мной не проходит.

Он изучал выражение моего лица несколько секунд, его глаза вспыхнули, затем он снова провел большим пальцем по моей нижней губе и пробормотал: