– О многом, – туманно ответил отец, но сразу же пояснил: – О тебе, о страхах, о стрессах, о методах их преодоления.

– Папа, а что такое «стресс»? – спросил Миша.

– Ну, это когда тебе плохо. Вот, например, я зашёл в твою комнату без книги, и ты от этого испытал стресс.

– А откуда ты знаешь?

– Во-первых, это читалось в твоих глазах, во-вторых, ты начал плакать и разговаривать со мною на повышенных тонах, словно я твой враг, а не друг, а это одни из симптомов стресса. Вот так я и узнал.

– Но у меня же нет в глазах надписей!

– Это так говориться, а на самом деле я говорил об изменении в выражении твоих глаз.

– Почти понятно. А ты когда-нибудь испытывал стресс? – Миша с интересом смотрел на отца. Ему чудилось, что он вот-вот сможет вскрыть тот ящичек, которым был его отец.

– Да.

– А когда?

– Да вот хотя бы сейчас, когда ты закатил мне истерику из-за этих рассказов.

– Но ведь глаза у тебя были нормальные. Я видел! Да и разговаривал ты со мной, как с другом. В чём же твои… эти самые… – Миша на секунду задумался, вспоминая трудное слово. Он нахмурил брови, но потом внезапно просветлел. – Симптомы?!

– Понимаешь, сын, взрослые умеют прятать их в себе, хотя и не всегда это получается.

– Тут? – малыш указал на голову.

– Нет. Тут, – Валера переместил его маленькую ручонку к груди. – Вот тут они всё прячут.

– Интересно! – Миша с удивлением разглядывал свою руку, будто видел её впервые.

– Да, интересно, – подтвердил Валера.

Повисла минута тишины. Она не была тягостной, так как каждый думал о своём, но вполне возможно, что эта минута создала некую трещину в отношениях отца и сына, которые до этого были единым целым. Они дополняли друг друга, но вот ребёнку открылась истина, о которой он даже не подозревал. Оказывается, взрослые могут прятать что-то в себе и до поры до времени не показывать этого.

Думая об отце, как о закупоренном со всех сторон ящичке, Миша уже подсознательно знал что-то такое, но в полной мере это открылось именно сейчас. Взрослые могут что-то скрывать, а значит, что они не такие, какими кажутся с первого взгляда.

Возможно, это слишком сложные умозаключения для четырёхлетнего ребёнка, но внезапно для себя он провёл аналогию: взрослые прячут, или прячутся в себя, и те, кто хочет причинить ему зло, тоже прячутся. Они приходят из рассказов, а рассказы читает папа…

Этого не может быть! Возможно ли такое, что его папа желает ему зла? Нет, вроде бы не похоже, но… Но взрослые умеют скрывать…

– Что ты хотел рассказать мне? – спросил Миша.

– Скажи, тебе бывает страшно по ночам?

– Страшно? – Миша задумался. Он привык к тому, что подобные вопросы всегда задаёт он. Было ли ему страшно по ночам? Нет, ему не было страшно, потому что каждую ночь он был просто в ужасе. Но стоило ли об этом говорить? Чего же добивается его отец? Нет, здесь дело не в доверии, но всё-таки ночные страхи, это нечто личное (интимное, как сказали бы взрослые). И что же ему ответить? – Нет, ты же говоришь, что не надо бояться.

– Одно дело, что говорю тебе я, а совсем другое, что чувствуешь ты. Ну, так как?

Возможно, это был слишком тяжёлый вопрос для такого маленького ребёнка, но, на самом деле, Миша просто не хотел отвечать. И не ответил.

– Папа, – сказал он. – Мне кажется, что ты хочешь поговорить о чём-то другом.

Валера так и опешил. Он давно догадывался, что его сын во многом опережает своих ровесников, но чтобы такая проницательность… Валера действительно хотел поговорить о другом. Он хотел перейти ко второму этапу, то есть к подготовке своего чада к реальной жизни, где, зачастую, всё совсем не так, как кажется. Он хотел, чтобы его сын был готов к любым случайностям, ведь, в конце концов, ничто не вечно под луной. Может, он и понимал, что сам не готов ко всему, но сын… Сын должен знать, что мир вокруг не так прочен, как это может показаться с первого взгляда.

– Вообще, да, – ответил Валера. – Что ты знаешь о смерти? – спросил он.

– О смерти? – переспросил Миша.

– Да, о смерти.

– Почти ничего. Я знаю, что когда приходит смерть, а это очень часто описывается в тех рассказах, которые ты мне читал, то человек не может двигаться, и все почему-то оплакивают его. Правильно?

– До некоторой степени правильно, но ты должен понять, что когда человек умирает, он уходит из твоей жизни навсегда. Ты уже больше никогда не сможешь увидеть его, кроме как на фотографиях, и никогда больше не поговоришь с ним. Он как бы исчезает, словно его никогда и не было, но, в то же время, остаётся в твоей памяти.

– Это действительно грустно, – заключил малыш. – Но зачем я должен это знать?

– Понимаешь, все люди смертны. В том числе и мы с мамой. Ты должен быть готов к тому, что когда-нибудь мы уйдём из твоей жизни. Это может произойти ещё очень нескоро, но на всякий случай ты должен подготовить себя к такому.

– И вы оставите меня одного? – в глазах малыша застыл нескрываемый ужас. Больше всего в жизни он боялся именно остаться в одиночестве. Может быть, вся эта нечисть и не трогала его именно потому, что рядом были мама и папа.

– Нет, конечно же, нет! Что ты! – Валера понял, что попался в собственноручно выстроенную западню. – Ты никогда не будешь одинок. Просто я хочу подготовить тебя к возможным жизненным ситуациям и стрессам, ведь ни мы с мамой, ни ты не можем знать, когда нам придётся уйти.

– Я не понимаю тебя, – признался Миша. – Но точно знаю, что не хочу, чтобы вы куда-нибудь уходили, чтобы я потом не смог ни увидеть вас, ни поговорить с вами.

– Я тоже не хочу покидать тебя, – сказал Валера. – Я хочу, чтобы ты раз и навсегда изгнал из себя все страхи. Ведь я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, папочка. Это всё, о чём ты хотел поговорить со мной? – Мише не терпелось послушать какой-нибудь интересный, захватывающий рассказ.

– На сегодня это всё, но я надеюсь, что в будущем мы ещё не раз поговорим на тему перипетий, уготованных нам этой жизнью.

– Да, папа, обязательно поговорим.

– А хочешь, я сам что-нибудь расскажу тебе?

– А что?

– Что хочешь, только не страшное.

– И не глупое?

– И не глупое, – согласился Валера.

– Тогда расскажи мне что-нибудь о Госпоже Луне и о Маленьких Звёздочках, – попросил Миша.

– Хорошо, – ответил Валера. – И на ходу стал придумывать сказку о вышеуказанных героях.

Он говорил и говорил, а сам в это время думал о предыдущем разговоре. В этот вечер он как никогда остро почувствовал, что его сын абсолютно не готов к жизни во внешнем мире. Несмотря на все его усилия, Миша оставался мальчиком, которого могла выбить из колеи любая мало-мальски неприятная случайность.

Права была Марина – все эти страшные сказки ничего не дали. Нет в них того, что может воспитать в человеке умение противостоять страхам. Может быть, он действительно, ещё слишком мал? Да нет, он же проявляет такие удивительные качества, которым можно только позавидовать.

Вывод напрашивался сам собою: следовало действовать каким-то другим путём. Но каким?

Валера ни в коем случае не отказался от мысли воспитать своего сына храбрым львом, он просто решил поменять направление.

Таким образом, он убивал сразу двух зайцев. Во-первых, он продолжал проводить свою линию воспитания, а, во-вторых, прекратились бы все неприятные разговоры с женой. Единственное, что оставалось решить, так это то, какую именно линию воспитания вести? Как воздействовать на эту самую психику ребёнка в нужном ключе?

Он продолжал рассказывать, не обращая внимания на то, что Миша вот уже десять минут лежал с закрытыми глазами. В его голове зрел план, который он собирался воплотить в жизнь. Этот план, по мнению Валеры, должен был раз и навсегда убить в его сыне все страхи.

Миша не спал. Он тоже думал, но думал о своём. Маленьким детям вообще сложно что-либо сопоставлять, и, уж конечно, думать в одном русле продолжительное время, затрагивая при этом весьма непростые понятия, но малыш учился это делать.