Хуан снова остался в одиночестве. Раскаяние еще больше донимало испанца. Эльвира так беззаветно верна ему. А ведь пока он сидит здесь, ацтеки могут попытаться освободить Монтесуму. Тогда всем конкистадорам грозит гибель. И такая же страшная участь ждет и Эльвиру. Она же достойна всего наилучшего. Странно. Вожди Тлашкалы отдали ее Веласкесу для укрепления союза с испанцами. Поначалу это был просто политический шаг…

Но теперь Хуан понимал, какое сокровище он нашел в лице этой девушки. Сокровище, более ценное, чем золотой клад, спрятанный во дворце Монтесумы. Нужно будет провести с ней обряд настоящего бракосочетания, как только он отсюда выйдет. Ничто этому не препятствует. Девушка крещена. Падре Ольмедо ему не откажет. Это будет равный и справедливый союз двух благородных любящих людей. И он укрепит согласие испанцев и тлашкаланцев. Но на смену этим упоительным мыслям вскоре пришли другие, куда более тревожные.

Кристобаль де Олид… Сумеет ли он совладать с Монтесумой? Кристобаль побывал некогда в плену у мусульман. Там он хлебнул лиха, попав гребцом на галеру. Однако сумел выжить и со временем получить свободу. Олид, после каторжной работы у иноверцев, отличался совершенно невероятной силой и был несомненным храбрецом. Но слыл человеком слишком прямолинейным и лишенным дипломатического таланта. Хватит ли ему бдительности, чтобы не попасться на уловки ацтеков? Монтесума хитер… Хуан знал это как никто другой. С другой стороны, ему ли сомневаться в Кристобале, когда он сам так глупо себя повел, ввязавшись в ссору с Мехией?

Веласкес де Леон встал и принялся бродить из угла в угол. Тяжелая длинная цепь, сковывающая ему руки, звенела на каждом шагу. Ноша была нелегкая, но Хуан и сам отличался большой силой.

«Вот к моим украшениям и еще одно добавилось, — хмуро подумал Хуан. — Я о таком подарке уж точно не мечтал. Зато ни один казначей не потребует у меня отчет о его весе или происхождении!»

Просидев взаперти несколько дней, Веласкес утвердился в мысли, что был неправ и дал себе слово не ссориться больше ни с одним испанцем. По крайней мере, до тех пор, пока ситуация не стабилизируется. Нельзя из-за своей гордости подвергать опасности жизни соотечественников и судьбу всей экспедиции.

Монтесума в это же время, весьма удивленный тем, что Хуан больше не показывается на глаза, пригласил к себе Кортеса.

— Мой доблестный брат Малинче, я надеюсь, что с моим другом Хуаном Веласкесом не случилось никакой беды? Успокой мою душу и расскажи мне, куда он пропал?

Кортесу совсем не хотелось рассказывать во всех подробностях о ссоре между двумя испанцами, равно как и о том, что Веласкес де Леон нарушил дисциплину. Слухи и так уже поползли.

— Разум Хуана помутился из-за непривычной жары, — отшутился генерал-капитан. — Он впал в буйство и принялся сверх меры размахивать мечом. Во всем виновато золото!

— Позволь мне поговорить с ним. Я уверен, что смогу смирить его буйство.

Отказывать императору Эрнан Кортес не захотел. Так Монтесума снова получил доступ к своему «лучшему другу». Уэй-тлатоани, желая подчеркнуть привязанность к Веласкесу, отправил его с делегацией ацтеков в Чолулу для сбора дани. Разумеется, каждый из послов императора, кроме должных налогов для казны, получил там столь богатые подарки от сановников, что Хуан вернулся богатым, как сказочный принц. Эрнан Кортес с тревогой ждал внезапного всплеска зависти от кого-либо из испанцев. Похоже, Монтесума твердо вознамерился перессорить конкистадоров.

Однако беда пришла совсем не с той стороны, откуда ее ждали…

29. Карательная экспедиция Нарваэса

Губернатор Кубы, Диего Веласкес де Куэльяр, отлично помнил о сбежавшей от него экспедиции. Кортес вышел из-под контроля. Он двинулся покорять новые территории вопреки пожеланиям своего начальника. Более того, этот наглец сумел даже отправить весть в Испанию, о чем Веласкес узнал уже слишком поздно. И все же на том корабле нашлись верные губернатору люди. Когда каравелла проходила мимо его острова, однажды ночью один из матросов бросился в море и доплыл до берега. Так правитель Кубы узнал обо всем. Что своевольный Кортес добился оглушительного успеха, что в Европу, к королевскому двору, направляется огромный клад золота, и что экспедиция не собирается останавливаться на достигнутом. Разъяренный Веласкес послал вдогонку целый флот, но было слишком поздно. Каравелла к этому времени находилась уже далеко в открытом море и спешила на восток.

Но губернатор был не такой человек, чтобы молча проглотить обиду. Собрать и снарядить новый отряд оказалось делом долгим, изнурительным и затратным. Последнее особенно выводило его из себя. Но он утешал себя тем, что все потраченное вернет сторицей. Вторая экспедиция пройдет по следам первой, арестует Кортеса и его дружков, а все имеющееся у них золото перейдет по справедливости к нему. Так рассуждал Диего Веласкес. И потому не жалел денег.

Огромный по меркам Нового Света флот из восемнадцати кораблей покидал Кубу. Восемьсот солдат, восемьдесят боевых лошадей, примерно столько же аркебуз, больше сотни арбалетов, пушки, порох… В этом отряде людей было вдвое больше, чем у Кортеса, да и вооружены они были гораздо лучше. Командиром губернатор поставил Панфило де Нарваэса — немолодого уже человека, опытного и решительного. Веласкесу оставалось лишь ждать, когда же Нарваэс вернется обратно, везя мятежников закованными в цепи, а золото — сложенным в бесчисленные сундуки.

…

Гонсало де Сандоваль обходил обновленные укрепления Веракруса. Только три дня назад строители закончили очередные работы. Результатом он остался вполне доволен. Высокие зубчатые стены, сложенные из камня, ворота защищены башнями с бойницами. Подходы затруднены новыми рвами и валами. Город неприступен. Все, как и просил генерал-капитан. Теперь тут можно настоящую осаду выдержать, даже против европейской армии, что уж говорить про индейцев, если те даже пожелают напасть.

Да и вообще он хорошо потрудился. После гибели Эскаланте в крепости царили самые мрачные настроения. Большую часть гарнизона составляли не солдаты, а бывшие моряки уничтоженных кораблей. Тоже люди храбрые, но все же не воины. Сильной власти не было, чего ждать от местных жителей, сказать никто не мог. На Гонсало, совсем еще молодого, даже подчиненные смотрели с предубеждением.

Но он взялся за дело энергично. Весть о сожжении Куальпопоки пронеслась по империи подобно урагану. Саму казнь Сандоваль хорошо помнил. Жестокое наказание… Однако она помогла оградить Веракрус от очередного нападения. Каждый губернатор, не желавший, чтобы этот ураган его зацепил, поневоле испуганно склонил голову. Никто больше не отваживался тревожить окрестности испанской крепости. Никто не хотел на костер.

Гонсало часто навещал столицу тотонаков — Семпоалу. Толстый вождь принимал его с великим почетом. Индейцы снабжали гарнизон щедрее прежнего. Теперь Веракрус расцвел. На центральной площади шла бойкая торговля. Причем не только туземцев с испанцами. Местные жители из разных племен приходили сюда послами, а заодно торговали между собой. Но и про основную свою миссию не забывали. Сандоваль принимал делегации, которые говорили примерно одно и то же — жадность ацтеков давно всем надоела. Окрестные племена надеялись на защиту непобедимых испанских солдат.

Гонсало оглянулся, пробежав глазами по башням Веракруса. Сооружение просто несокрушимое. Хотя вокруг все тихо и спокойно, но стражники добросовестно стоят на стенах. Знают, что капитан строго следит за дисциплиной. Из ворот гурьбой вышли индейцы. Видать, носильщики какого-то купца. Торговцы приходят сюда без опаски, знают, что здесь им ничего не грозит. Этим тоже, пожалуй, можно гордиться.

«Ей-богу, я хорошо потрудился! Настоящая цитадель! А ведь поначалу даже сами солдаты гарнизона смотрели на меня с сомнением. Двадцатидвухлетний мальчишка, совсем еще молодой и неопытный, вовсе не казался им надежным капитаном, — Гонсало помимо воли улыбнулся. — Зато теперь, когда я припугнул ацтеков и взял под контроль тотонаков, ни у кого из индейцев или испанцев не возникает сомнений в том, кто командует на побережье»