— Ты — скриптоид. Не смог сложить два плюс два?

— От..

— Отвечу, но сначала другое, — серьезно сказала ассистентка, — слушай меня внимательно, скриптоид. Сейчас я тебя развяжу, чтобы ты убедился, что я с тобой не играю.

На этих словах она открепила многочисленные заклепки на моих ногах и рука…

Я ухватил ее за горло, притянул к себе, перевернул на спину и опрокинул на операционный стол, сжал сильнее. Все тело болело, стоять я мог только на одной ноге. Но уж с девушкой я справилась… Должен, по крайней мере.

Её шея казалось такой тонкой. Хрупкой. Мои онемевшие и холодные руки стали оживать под теплом женского тела. Запахло…

Анализ…

Сиренью и крыжовником. Этот аромат казался знакомым, но аналитический модуль не смог сопоставить его ни с чем в моей памяти.

— Ты — ошибка, — старался сдержать я мерзкий ком в горле. — Ты конфликтуешь с моим вероятностным подходом. Ценность твоего существования сейчас определяется ценностью того, что ты сможешь мне предложить в текущей ситуации.

Только высокие взаимоотношения с девушкой не позволили мне сжать горло сильнее. Арли обхватила меня ногами в черных чулках и скрепила их в замок за моей спиной. Прижала к себе. Эти действия были похожи на Арли, но… она не улыбнулась, не съязвила и только сказала:

— Времени мало. И у тебя, и у меня. Я помогу тебе выбраться отсюда. А когда выберемся, мы спокойно сядем, и я всё тебе расскажу. Моя история может вызвать слишком много вопросов, на которые у нас, повторяю, нет времени. Отпусти или погибнешь прямо здесь.

Анализ…

В соответствии с вероятностным подходом к ситуации, я с большей вероятностью умру, если позволю себе сейчас устранить деструктивный объект «Арли». Придется в очередной раз пойти на риск сотрудничества с ней для более приоритетных задач. Но на этот раз, степень моей настроенности возросла в геометрической прогрессии.

Я отпустил Арли, а она в свою очередь расцепила ноги и поправила задравшийся подол медицинского халата.

— Теперь, когда твоё скриптоидское буйство окончено — я покажу, что мы будем делать дальше.

Я отошел в сторону, сильно похрамывая на одну ногу, сел на пол. Попытка проверить статусы провалилась очередной раз, так как действие неизвестного химического соединения на организм еще не закончилось. В интерфейсе выводились одни ошибки.

Арли спрыгнула со стола, отряхнулась, посмотрела на меня:

— Для начала мы сотрем ему память за последние… — она посмотрела на наручные часы, — тридцать семь… уже тридцать восемь минут.

— Значит, это сделала ты? У тьмушников? Никто тебя не помнит, кроме меня.

Пауза.

— Да, я. И ты не должен был помнить.

— Как ты это сде…

— Стоп, — подняла ладошку девушка, — сначала дело. Сам увидишь. Помоги дотащить его до компа.

Я со скрежетом во всех подвижных физических частях своего организма поднял ягодицы с холодного пола. Тащить увесистого профессора было непросто. По моим приблизительным расчётам он весил 107 килограммов, плюс-минус 700 грамм.

По сведениям из загруженной ранее в моё ядро памяти статьи о диетологии, фастфуды — чуть ли не единственное место пропитания для 90 % населения людей. Из-за пандемии, продовольствие в мире сильно сократилось. Голод был страшным, но в какой-то момент развилось насекомоядство. Огромное количество питательных веществ, в основном — ценных белков, и дешевое производство спасло от голодания целые нации. На основе мучных червей, кузнечиков и личинок изобретено множество революционных технологий в области кулинарии. В том же макдаке, основной ингредиент для котлет — пальмовый долгоносик и соя. Это стоит очень дешево, а готовить самостоятельно — лишние траты и время. Поэтому, с внедрением этой вкусной и относительно безвредной технологии в фастфуды, люди набросились на них словно голодные звери. Недоедавшие годами, резко набрали вес. А ведь вкусная еда — это искаженные сигналы в мозг и, как следствие, позднее осознание насыщения.

Я вздрогнул, отгоняя лишние думы. Мои мыслительные процессы часто анализировали данные, не относящиеся к текущим функциям. Это помогло развиваться, расти. Так работала моя нейросеть. Она учится… всегда. До скончания своего существования.

Еле-еле совместными усилиями, мы дотащили за ноги мужчину. Девушка тяжело дышала.

— Мд-а-а, какой-то ты хиленький. Ты как умудрился шестерых завалить?

Я только пожал плечами. Арли вытянула из вычурной емкости в виде знака бесконечности, кабель IHole версии 0.8, и вонзила его в затылок профессора. Мне показалось, что сделала она это особенно жестко — вдавила, покрутила. В профессорчьей черепушке что-то хрустнуло, он застонал.

— Упс. Простите, — мелькнуло истинное лицо Арли, но она сразу же посерьезнела, стала похожа на смиренную медсестричку из фильмов для взрослых, которые я на днях зачем-то просматривал у тьмушников больше адекватного времени.

— Ты — скриптоид, — заключил я, наблюдая за ней. — Прокачала мимикрию.

— Запрос принят, — ответила Арли и… вмазала себе пощечину.

Заслонки моих визуальных сенсоров взлетели вверх и больно ударили по бровям.

«Какого скриптоида эта ненормальная делает?» — подумал нормальный скриптоид.

Арли закатила глаза верх, задумчиво поводила нижней челюстью из стороны в сторону. Сжала кулачок, вдогонку вмазала себе в челюсть.

— Если ты хочешь самодеактивироваться, то есть более эффективные методы, — резонно заметил я. — Но мне необходима причина-следственная связь для этого. Мой аналитически…

— Заткнись, — буркнула девушка и, открыв себе рот, сунула туда пальцы с нарощёнными ногтями. Заковырялась где-то ближе к глотке.

— Застряло что-т..?

— Зафнифь гофофю, — с пятерней во рту прошкварчала Арли.

Что-то глухо хрустнуло, Арли прищурилась, вытащила обмусляканную руку с… зубом.

— Болел? — спросил я.

— Да глючить стал, клинит постоянно.

— Понимаю, мне тоже надо заме…

— Да блин, это флешка, балбес, — ткнула мне Арли в нос белоснежным зубом.

На какое-то время я завис, разглядывая имитацию носителя информации.

— В тебе интегрирован внешний накопитель данных? Мне тоже он необходим. Какой объём памяти и частота обработки данных?

Девушка сунула флеш-накопитель в компьютер, включила. Вместо привычной загрузки операционной системы, сразу загрузилась информация с внешнего носителя. Голубой интерфейс программы был испещрён словами на английском языке и цифрам. Английский язык я изучить не успел, а бывший собственник этого тела мало интересовался изучением чего-либо вообще.

— Не знаю, ну он объемный и частотно глючит. Скоро от моей челюсти ничего не останется.

Арли затарабанила по клавиатуре. Я внимательно смотрел. Все что происходит на мониторе я за…

— Так, отойди в сторону и не подглядывай. Зырит тут.

— Буду смотреть. Не отойду.

Арли что-то забурчала. Но информация на мониторе мне мало что говорила. Это просто визуальный интерфейс, заточенный под какую-то определенную задачу. Для того, чтобы понять принцип работы — нужен доступ к исходному коду, а не картинка.

— Я не знаю этого языка, — разглядывал я непонятные переменные и функции. — Это же язык программирования?

— Угу.

— Я не фиксирую никаких взаимосвязей между написанным. Не могу подобрать аналитический подход обработки. Что это, Карина Дмитриевна? — не удержался я, и орк во мне довольно осклабился. Похоже, что он недолюбливал Арли.

— В задницу Карину Дмитриевну, — не так уж и бурно отреагировала на свое настоящее имя Арли, но печатать стала заметно быстрее.

Я не сразу понял ее ответ. Удивился:

— Поясни. Зачем тебя в задницу?

В ответ уже удивилась Арли, искоса посмотрела на меня:

— Ого! Ты что, шутить научился?

Я не ответил. Не знаю, где я «пошутил», но пусть думает, что научился.

Арли нажала «Enter»

— Готово.

— Что ты сделала?

— Он забыл все, что происходило за последние сорок две минуты. Как раз с тех пор, как ты начал болтать, что знаешь меня, болван.