- О нет, нисколько, синьор. Это всё не мои рабы. Мои разбежались кто куда. Надеюсь, они всё-таки вернутся.

   - Боюсь это были первые ласточки, - указал я на трупы, - я бы посоветовал вам перебраться с семьёй в город, под защиту стен, да только этих стен я что-то так и не увидел.

   - Если Леариццо охраняют столь искусные воины, как вы, синьор, я охотно последую вашему совету, а на отсутствие стен не обращу никакого внимания.

   - А я, если честно, принял вас сначала за варварского риттера, - признался юноша, очевидно, старший сын плантатора, - ваши доспехи и одеяние так похожи на их броню.

   - Не хватает только высокого закрытого шлема с намётом, - ответил ему я, - но в целом, ваша правда - чем-то меня подкупает их скупая и суровая эстетика.

   - Ну, сражаться с таким ведром на голове, через которое почти ничего не видно - не самая удачная мысль, - поддержал наш разговор загорелый надсмотрщик.

   - Шлем защищает лицо от удара копья при конной сшибке, - пояснил я.

   - Наши катафракты прекрасно обходятся без них, - высказался Джакомо Гриндейл, - и это не мешало им выходить из схваток победителями.

   - На прошлой войне, синьор Гриндейл, - уточнил я, - а сейчас нашим всадникам, боюсь, похвастать нечем. Варварские риттеры сжимают кольцо вокруг Ремии и наступают от Аталанты на юг.

   - Если они покончат с бунтами рабов - мы уж как-то уживёмся с ними, - махнул рукой Гриндейл.

   - При условии, что их вождя провозгласит кайзером наш первосвященник, - озвучил я непременное требование.

   - Это дело решённое, - ещё раз обречённо махнул рукой плантатор.

   - По такому случаю они, чего доброго, провозгласят нашу, вернее ужу свою Империю, Священной,- пошутил я.

   В Леариццо мы вернулись уже после полудня. Гриндейл последовал моему совету, так что на обратном пути наш отряд исполнил роль вооружённого эскорта для его семьи и немногих оставшихся невольников и невольниц. Двигались мы медленно, впрочем, наши уставшие лошади и не выдержали бы быстрой скачки. Наступившая жара изрядно досаждала всем нам.

   Встречало нас чуть ли не полгорода. Восторг горожан был таким, словно мы перебили не мелкую шайку кое-как вооружённых беглых рабов, а разгромили наголову крупный, отлично оснащённый отряд варварского войска. Хотя, как я убедился, невольников-бунтарей на юге Флорезии ненавидели куда сильней, чем варварских риттеров. В свете этого, радость и воодушевление жителей становились вполне объяснимыми.

   - Когда будете сообщать префекту о бое не забудьте - слишком огромное число мятежных рабов не на шутку испугает его, - с абсолютной невозмутимостью на лице предупредил я Кассию.

   - Я - женщина, синьор Ломбард, вы не забыли, - смерила меня горделивым взглядом Колхаун.

   - У Селены, - доверительно сообщил я ей, - есть один очень общительный сосед. Синьор Тэттлер, уверен, вы его прекрасно знаете. Так что, думаю, не позднее нынешнего вечера, я пойму, что вы вложили в ваши слова.

   Лицо Колхаун залила лёгкая краска. Надув губы, она сердито посмотрела на меня.

   - Я не в ответе за то, что наплетут ему Спенглер и остальные, - наконец, нашлась она и достоинством отвернулась.

   Меня дружески приветствовали на всём пути до дома Тансервилл. Я чувствовал, что становлюсь местным героем.

   Глава 9. Первый разговор о прошлом

   - Расскажите что-нибудь о себе, синьор Ломбард, - чарующим голосом попросила Тансервилл.

   Мы сидели в гостиной. Полуденный зной очистил улицы Леариццо, загнав его обитателей в их дома, жилища и хижины. Селена ещё утром побывала в порту, где, как она призналась, имела весьма содержательную беседу с предприимчивым шурином начальника портовых чиновников. Надо признать, в отличие от нас мужчин, женщины, задумав что-то, не откладывают мстительные планы в долгий ящик, а решительно берут быка за рога. Неудивительно, что пребывала она в отличном настроении. А при нём, так и тянет на задушевный разговор.

   - А что вас интересует? - спросил я, задумчиво рассматривая её босые ноги. Я уже понял, что дома и в саду Тансервилл совершенно не признавала обуви, - так и быть, я благородно закрою глаза на то, что ваше прошлое вы бережёте как зеница око.

   - Женщину должна окружать тайна, - игриво улыбнулась Селена.

   - Вне всякого сомнения, - согласился я, - так что вы хотели услышать?

   - Вы говорили, что учились с Джело. Выходит, вы хорошо знали его?

   - Пять лет - достаточный срок, чтобы изучить человека,- ответил я, - но, во-первых, это было давно, а люди с возрастом меняются и далеко не в лучшую сторону, как в нашем случае. А во-вторых, мы не были особо близки. Понимаете, меня привлекала исключительно наука, а Джело уже тогда заигрывал с властью.

   - Поясните, - попросила Селена.

   - А что вы не поняли?

   - Я вот заметила, - хитро прищурилась Тансервилл, - вы никогда не называете себя охотником на демонов. Всегда представляетесь учёным-демонологом. Это принципиально для вас?

   - А вы не видите разницы?

   - Охотники тоже прекрасно знают повадки своей добычи.

   - Только добыча для них - лишь источник выгоды. Как и для убийц.

   - А учёные, когда препарируют заживо какую-нибудь... - начала Селена.

   - Исследуют то, что интересно им само по себе. И демоны - это не какие-нибудь земноводные. О Вселенных они знают куда больше нашего. Я бы даже сказал, что это они изучают людей. К счастью, этот процесс взаимен. Поэтому я и выбрал демонологию.