Виктор Сапарин
Пыль приключений
1
Планета жила своей жизнью. Люди работали, писали стихи, забивали голы на футбольном поле, слушали музыку, ходили и ездили в гости, воздушные лайнеры переносили тысячи пассажиров через океаны и материки. Казалось, ничто не изменилось, но в сознании каждого, где бы он ни находился, в самой глубине билось ощущение необычайного. И разговор, на какую бы тему ни зашел, невольно касался того, что всех интересовало.
Пассажиры одного из трансокеанских лайнеров узнали о начале события по табло в салоне: голубая линия маршрута, радовавшая глаз геометрической прямизной, вдруг изогнулась, и звездочка, обозначающая местоположение корабля, поползла по кривой.
В окнах виднелась все та же высотная, почти черная синь. Только солнце, задернутое невидимым фильтром, желтое и плоско-круглое, словно блин, передвинулось и торчало теперь не сбоку, а сзади. Земля внизу была затянута облаками.
- Теперь уж ни одна душа не проникнет в зону, - произнес седовласый пассажир. Он ни к кому прямо не обращался. - Только автоматы увидят, как это выглядит.
- Мы с вами тоже, - быстро откликнулся молодой человек с открытым взглядом, сидевший напротив. - Если захотим!
- Да, конечно, - согласился седовласый, искоса взглянув на собеседника. Что-то в лице юноши заинтересовало его. Пассажир решил продолжить разговор. - Это верно: мы можем видеть, что происходит на Венере, или на дне Тихого океана, или в кратере вулкана, не вставая с кресла. Наши глаза разбросаны по всей солнечной системе. Но вам не кажется, что одно дело смотреть почти осязаемое, объемное, в натуральных красках изображение, представлять себя среди стада разъяренных слонов, слышать их дыхание и шелест ветра от их движения и совсем другое дело - подвергаться настоящей опасности, рисковать быть раздавленным или поддетым клыком, вдыхать пыль, поднимаемую стадом, пыль приключения? Ведь вулкан, на вид самый настоящий, мечущий пылающие бомбы, совершенно безопасен. Метеориты, нацеленные в вашу голову, когда вы будто бы стоите под открытым небом на Луне, бесплотны. Сознайтесь: вам хотелось бы самому побывать хоть раз на месте действительного происшествия?
- Один раз со мной это случилось. - Юноша вдруг посерьезнел. Он не замечал легкой иронии собеседника. - И, знаете, без этого приключения мне чего-то очень недоставало бы. Вы правы: настоящее приключение, хотя бы одно, должно быть в жизни каждого. Я даже думаю, что характер людей прошлого века - я имею в виду тех, кто создавал общество, в котором мы все теперь живем, - складывался таким волевым и напористым именно потому, что на пути к осознанной цели их подстерегали многие приключения. Ведь даже прокладка дороги в тайге требовала в ту пору подчас самого настоящего героизма.
- А в наше время? - лукаво прищурил глаз его собеседник.
- Сами знаете, - вздохнул юноша. - Контроль безопасности трясется за благополучие каждого из нас от рождения и до глубокой старости. Приключения теперь...
- Исключены? Или почти исключены? А вам не кажется, что приключение сейчас происходит с целой планетой? И все население нашей Земли переживает его, потому что оно касается всех. Что-то я не слыхал, чтобы раньше бывали происшествия такого масштаба!
- О, конечно! Но я имел в виду приключения, так сказать, личного плана.
- Личного? - собеседник юноши задумался. - Ну, так вот, представьте себе, я переживаю сейчас, да, да, в этот самый момент, сильнейшее приключение моей жизни. А в ней, знаете, многое бывало.
Юноша невольно обвел взглядом салон. Люди спокойно сидели в креслах: кто читал, кто смотрел в экран блок-универсала, кто поглядывал в окно.
Собеседник чуть насмешливо поглядел на юношу.
- Я - один из авторов математической завесы. Не понимаете? Ну, той самой, что заставила только что свернуть с курса наш лайнер.
- Математической?..
- Ну да, состоящей из цифр. Попросту говоря, наши счетно-решающие машины сообщают штурманам-автоматам цифры, поправки к курсу, - пассажир говорил сейчас деловито, - и самолеты обходят запретный район кратчайшими удобными путями. Весь сложный транспортный механизм планеты продолжает бесперебойно действовать. Это гораздо выгоднее магнитной завесы или электрической, которые предлагались для этой цели. Те ведь просто образуют непроницаемый забор для самолетов, воздействуя на их приборы управления.
- А если... - юноша замялся. Он не знал, как лучше спросить. - Если какой-нибудь... Если какая-нибудь цифра...
Седовласый пассажир понимающе кивнул.
- Наш институт дал слово Контролю безопасности, что система абсолютно надежная. А я руководитель института. Значит, мое слово и моя совесть подвергаются сейчас такому испытанию, что стой я на поверхности Луны и сыпься на меня самые настоящие метеориты, мне было бы гораздо легче. Вот почему я называю это приключением. Ведь что главное в настоящем приключении? Не погоня за острыми ощущениями, а испытание духа прежде всего. И это остается самым существенным и в тех случаях, когда человек подвергается особой опасности и когда от него требуются и сила, и выносливость, и физическая закалка. В ваши годы я не представлял себе так отчетливо этой общности.
Юноше показалось, что лицо его собеседника вдруг изменилось. Подбородок очертился тверже, западины щек стали заметнее, точно на них упала тень, все черты выглядели жестче.
- Идем на посадку, - объявил автомат, - на запасный аэродром "Новая Зеландия Третья". По новому, временному расписанию отсюда можно проехать...
2
Как всегда в последнее время, Костя и Оля встретились на берегу моря.
Мальчишки, игравшие на пляже, подняли страшный крик. Одни бегали по гальке в игрушечных скафандрах, другие, голые, бросались в воду и лихо плыли, держа в руках дротики, - видимо охотясь на воображаемого зверя.
- Играют в экспедицию на Венере, - сказала Оля. - Вон тот, загорелый, наверное, Лоо. А этот, в голубом скафандре, конечно, изображает Нгарробу.
- Чего ж ты хочешь! Следующие поколения мальчишек будут играть в перемещение планет, или в поворот земного шара, или...
Оля взглянула на Костю. Каменная беседка, в которой они сидели, напоминала о прочности, незыблемости и даже вечности.
