<p>
</p>
И вот опять мы одни. Мишку патруль пообещал довести до дома. Мы с Петровичем стояли у окна и смотрели, как Мишка понуро идет между капитанами, словно конвоируемый. На его месте я бы тоже сейчас держался как можно ближе к вооруженным людям. Светало. Страшно хотелось спать. Город утих.
-Заметил, Даня? Тихо становится. Что ни день - то все тише и тише. И машин все больше ездит! - преувеличенно бодро сказал Петрович. - Так гляди скоро и утихнет все!
-Аха, - бормотнула сонная Геля, лежавшая на кресле-кровати.- Щас, газ вырубят - и точно все утихнет…
-Костры будем жечь! Палатки поставим! - заорал я. - Мебели на дрова хватит!
-Землянки копать, размножением заниматься, мамонтов загонять… - бормотала Геля. - Кто мне топор каменный из шлакоблока смастерит, оптимисты, блин?
И тут мигнула лампочка… Подрожала и разгорелась…
<p>
</p>
-А-а-а-а! - орал Петрович, потрясая ружьем. То, что он выделывал в центре кухни - напоминало какой-то ритуальный африканский танец. Геля беззвучно плакала в углу кресла. Телефончик мигал огоньками и звонил и звонил бессмысленной мелодией, а я налил себе серебряный стопарик Деда и сел у стены кухни.
Город проснулся звуками выстрелов и криками радости. Через мгновение на улице появились люди. И еще чуть позже в воздух поднялся фейерверк!
Ведь до Нового года оставалось совсем ничего…
Глава 5. ДЕНЬ ПЯТЫЙ. КОМИССИЯ. - 46º.
<p>
</p>
Веселились мы недолго. Лампочка погасла через три минуты. Мы как раз стояли около стола с налитыми рюмками и смотрели на нее влюбленными глазами.
- Ну, давайте за то, чтобы теперь, когда мы столько пережили вместе… - начала Геля.
Тут лампочка погасла и стало совсем темно. Темнее, чем было раньше. Свечи Геля уже потушила. Мы стояли темными тенями вокруг стола, по-дурацки сжимая в руках холодные рюмки.
- Ну, что, Гелия, - выпил свою рюмку Петрович и обыденно продолжил, - зажигай свечи, что ли…
Гелия вздохнула и стала шарить по столу, ища спички.
Я сел.
-Ничо-о-о, Даня… - сказал Петрович, прикурив. - У нас в лагере всегда так было. После обрыва линии - день света нет, а когда починят - сперва пробно дают его минут на пять, проверяют. А потом скрутят провода уже намертво, чтобы опять не порвался и уже включают как обычно. Провод он же алюминиевый… Слабенький оказывается…
-Слабенький? А ты не знал? - почему-то злобно спросил я.
-Если бы знал, то тогда ночью, когда дверь прикручивал, я бы его так прикрутил… Но я же зацепил просто. Чтобы выходить иногда… Теперь знаю.
-А в каком лагере? - испуганно спросила Геля, прижав ладонь ко рту. Она уже нашла спички и зажгла свечи.
-В пионерском… - усмехнулся Петрович. - На зоне. Я в тайге сидел. Снег убирал.
-А за что? - не унималась Геля, отодвигаясь от Петровича.
-Людоеды мы… Вот за это и сидел… - сделал страшные глаза Петрович и внезапно подсветил себе лицо свечкой снизу. - Похож-ж-ж, Хе-е-ли-я-я???
Эффект превзошел ожидания. Мы с Гелей хохотали до икоты. Петрович, видимо, где-то видел, как дети подсвечивают себе лицо фонариком, играя в вампиров. Но тут он добился обратного эффекта, превратившись в маленького гнома.
-Выпить надо… - успокоилась Геля. - За что сидел-то, старый?
-Колись, колись, - поддакнул я, отсмеявшись.- А то и точно, вот так живем вместе и не знаем, а вдруг ты ночью всех передушишь.
-А ни за что. По моей статье все сидят ни за что. А потом так сложилось, что посадили. Не повезло. Ладно, давайте тетку Ануш проверим и по нарам. А то там, наверное, приуныли все…
<p>
</p>
У тетки Ануш уныния не было. Женщины сидели вокруг обогревателя и пели что-то тихими голосами. Дети устроили в углу кучу-малу. Мужчина, лежавший на диване, уже полусидел, упершись спиной в подушку и Ануш поила его из огромной кружки.
-А вот и мужчины подошли, - повернулась она к нам. - Что, пробный свет давали, да?
-Да, конечно, Ануш, - ответил Петрович. - Линии проверяют. Скоро свет дадут. Не сегодня, так завтра.
-Вот, и у нас, в Ереване, так было, - вздохнула она, - когда турки электростанцию нам выключали, свет то дадут, то выключат… Целую зиму так жили.
-Грант очнулся, - продолжила она, - как свет увидел, так глаза и открыл… Теперь жить будет…
Мы с Петровичем вернулись домой. Устраиваясь спать, я спросил Петровича:
-А в лагере у вас что, тоже по несколько дней света не было?
-Смеешься, - зевнув, повернулся на бок Петрович. - Максимум полдня. А то разбегутся же все. А здесь - не сбегут…
<p>
</p>
На следующее утро, мы с Петровичем пили чай у окна, когда во двор заехал милицейский уазик. Из него бодро выскочил милиционер по имени Андрей, закинул автомат за спину и бодро побежал к нашему подъезд.
-Здорово, мужики, - сказал он, стряхивая снег с шапки. - Ждите гостей. Комиссия по городу ездит, проверяет, как кто живет. Я ваш адрес дал, отсигналил, что здесь много гражданских… Обещали продукты, обогреватели, одеяла. С Москвы помощь идет. Свет вчера видали?
