– Хорошо, – обрадовался Рыбак, – а то я начинаю скучать по хлебу. Лепешки, конечно, не батон, но тоже божественно. Я в детстве любил макать свежие лепешки в сок от жареной курицы. – Сергей закрыл глаза и зажмурился, на его лице появилось мечтательное выражение.

– Осталось только курицу поймать, – остудила его порыв Жанна. – К тому же здесь такие куры, что, возможно, не мы их будем ловить, а они нас.

Сергей улыбнулся.

– Даже без курицы они будут божественны.

– Ты не боишься, что дым из трубы привлечёт к нам внимание? – спросила Жанна, когда Рыбак снова затопил камин.

– Всё возможно, – отозвался спутник, – в этом мире даже поход в туалет риск, но горячая еда – первоочередное дело.

– Можно использовать газовый баллон и плитку, – резонно заметила Жанна, – тем более у нас их теперь несколько, нет особой причины экономить.

– Можно, – согласился Сергей, – но пока оставим их в резерве.

Жанна скептически приподняла бровь.

– Темнишь.

– Ну, хорошо, ты меня поймала, – рассмеялся Сергей, – мне просто нравится живой огонь, люблю потрескивающие дрова, языки пламени.

– Да ты романтик, – положив руку ему на плечо, улыбнулась Жанна.

– Только никому не говори, – прошептал он, стараясь сделать шёпот более грозным. – Ладно, займись ужином, а я пока приведу трофеи в порядок.

Он достал дробовики и пистолет, следом выставил на стол масло и набор для чистки, после чего приступил к разборке бинельки.

Жанна некоторое время смотрела на него, затем пошла на кухню. Нужно было просеять муку, в которой завелись жучки, и промыть рис. Но едва она вышла из комнаты, улыбка исчезла, в глазах появилась печаль, она не могла позволить себе показывать Сергею то, что чувствует на самом деле. Стоило ей остаться одной, горе сразу прорывалась наружу из-под маски спокойствия и уверенности. Если бы она сказала тогда нет, Юра бы жил. Но она не могла ему отказать, это было его мечтой. Она видела, какими глазами он смотрит на военные фотографии, ему не хватало атмосферы, к которой он привык, которая стала ему родной, которая навсегда изменила его, сделав человеком войны. Это наложило отпечаток и на мирную жизнь. Всё, чем бы он не занимался, заставляло кровь бежать быстрее, сердце биться, адреналин гулять по венам… Без риска его жизнь теряла смысл. Только однажды, когда он задумчивый сидел и смотрел новости, где показывали репортаж об очередном теракте против милиционеров, она спросила:

– Ты пойдёшь, если тебя позовут?

Юра, который в этот момент был явно не с ней, а очень далеко, на войне, о которой страна знала лишь из скупых репортажей, тихо ответил:

– Пойду.

Правда, он тут же одумался и сказал, что не расслышал вопроса. Но Жанна прекрасно его поняла. Поэтому, когда муж предложил перейти в другой мир, бросив всё, что им удалось нажить и сохранить, она согласилась. Теперь Юра мертв, и никто кроме неё и Сергея не узнает, где его могила.

Жанна смахнула слезу и достала сито, нужно заняться делом, а погрустить можно и в процессе. А когда Сергей её увидит, на её лице снова будет маска сильной и уверенной женщины.

Ночь прошла спокойно, дежурили по очереди, оборудовав для наблюдения комнату на втором этаже. Один раз Жанне показалось, что она слышит выстрелы, но даже если это не было слуховой галлюцинацией, то стреляли где-то очень далеко.

С утра ей опять пришлось торчать на НП, пока Сергей, замесив в большом ярко зеленом пластиком тазу цемент, перемешанный со щебнем, заделывал лаз.

Жанна, не отрываясь, смотрела в оптику, выискивая опасность, шаря по окнам домов, держа под наблюдением улицу, ведущую к дороге, которая огибала город. Она мысленно похвалила сама себя за то, что вспомнила про этот коттеджный поселок, в городе оставаться незамеченными было бы намного сложнее. А здесь почти пять сотен метров открытого пространства. Конечно, враг мог спрятаться в высокой траве на пустыре, но всё-таки его можно было бы обнаружить, а в городе, где видимость сильно ограничена стоящими рядом домами, охрана базы стала бы проблемой.

Жанна на секунду оторвалась от оптики и протерла слезящийся глаз. Несмотря на то, что ночью спала урывками, она чувствовала себя бодрой и хорошо выспавшейся. А крепкий варёный кофе придал сил. Девушка заметила крем глаза, как что-то шевельнуло ветки кустов, ведущих к дороге, и тут же навела прицел на это место. Она прекрасно знала, что даже если противник обшаривает местность с помощью бинокля, то он не сможет ничего обнаружить. Сергей великолепно замаскировал НП, а дым из каминной трубы уже не шёл.

Ветки снова шелохнулись. Жанна сосредоточилась и с трудом сквозь густую листву разглядела нечто зеленоватое, явно инородное. Она отложила автомат и взяла бинокль, стало заметно лучше. Зелень кустов приблизилась, и Жанне наконец-то удалось разглядеть то, что она скрывала. Без всякого сомнения, это был человек в старой армейской форме песчаного цвета. Девушка бросила взгляд на Тигра, мирно прислонившегося к стене. Даже для этой винтовки подобная дистанция велика, да и вообще укороченная переработанная СВД позволяла работать метров на триста, максимум четыреста, нужно будет подумать о нормальной снайперке. На складах арсенала ворот имелась пара интересных образцов, как отечественных, так и западных. Хотя Жанна мечтала о винтовке СВЛ Лобаева или ОРТИС Т-5000, эти винтовки изготавливалась частными компаниями и обладали уникальной точностью, позволяя вести прицельную стрельбу на расстоянии до двух с небольшим километров. Правда и стоили такие винтовки около четырехсот тысяч зелёных, делали их штучно, на заказ, исключительно под человека. Раньше Жанна не могла позволить даже пострелять из подобной роскоши, а теперь просто не имела возможности. Хотя можно попробовать заказать винтовку, но девушку смущало то, что для изготовления требуется непосредственное присутствие клиента. Похоже, что придётся обходиться стандартными образцами. Надо заказать СВ98, с которой можно работать на дистанции до восьмисот метров. Конечно, не СВЛ, но лучше Тигра.

Человек в кустах старался не афишировать своего присутствия, хотя делал он это плохо: то ветку качнет, то высунется. Жанна видела, как он обшаривает территорию в старый обшарпанный бинокль, видимо, найденный в брошенном городе, но её он не видит и чувствует себя в относительной безопасности.

– Сергей, – выйдя на связь, позвала она спутника, – у нас гость.

– Ничего не предпринимай, иду, – отозвалась рация.

Долго ждать не пришлось, Рыбак буквально взлетел по ступеням лестницы и вбежал в комнату. Жанна протянула ему бинокль.

– Где?

– Правее ориентира развалины, на одиннадцать часов, кусты.

Несколько минут её спутник вглядывался в густую зелень.

– Один?

– Я больше никого не заметила, – ответила девушка. – Прячется он плохо, выдал себя почти сразу.

– Наблюдай за ним, – возвращая бинокль, приказал он. – Если пойдёт к нам, зови. Короче, будут изменения, докладывай. Мне нужно ещё минут пятнадцать, я нашёл ещё одну дыру, придётся и её заделывать.

– Думаю, сегодня кого-то останется на НП, похоже это разведчик, и если он убедится, что здесь всё в порядке, то могут явиться и остальные. Афганку ведь зэкам выдавали. Остальные нормальный комок покупают, а если это разведчик зэков, значит, он тут явно не один.

– Логично, – согласился Сергей, – я пошёл. Наблюдай.

Жанна снова заняла своё место. Наблюдатель по-прежнему сидел в кустах. Жанна видела куски его одежды и бликующие стекла бинокля. Неожиданно он резко обернулся, после чего со всей дури ломанулся к дороге или к тому, что от неё осталось. Девушка старалась не выпускать его из поля зрения, она заметила ужас, отпечатавшийся на лице беглеца. Следом через кусты вылетела тварь, напоминающая человека. Скорее всего, когда-то давно она была человеком. Сейчас Жанна наблюдала процесс эволюции в обратном направлении. Мышцы мутанта при каждом его движении красиво перекатывались под зеленоватой кожей. Девушка мгновенно оценила его скорость, человек несся на пределе возможного, наверное, так бежать можно только от ужаса, но мутант в три прыжка сократил расстояние почти вдвое.