Однажды Финика арестовали. Помню, как один из наших прибежал и радостно сообщил, что его забрали прямо из ночного клуба. Все бросились искать сейф, в котором наш непревзойдённый учитель хранил общий заработок, а я посоветовал им поскорее смыться, чтобы самим не угодить в лапы полиции.
Нагрянувшие утром копы ничего, кроме пустого сейфа, не обнаружили. И это, откровенно говоря, моя вина. Как-то раз учитель вернулся в сильном подпитии и решил полюбоваться на свои сбережения. Тогда я подглядывал за ним и запомнил код. Я положил деньги в водонепроницаемый контейнер и закопал в саду. Сверху я посадил заимствованные из соседнего двора розы, которые, кстати, прижились. Вскоре Финик вернулся, навсегда оставив в камере зачатки чувства юмора и спесь. Он никогда не обладал ангельским характером, а после ареста превратился в законченного психа. И сейчас, чуть что — за дубинку хватается. Тогда я вернул ему всё, до последнего цента. А он ещё и пересчитывал, идиот! Не скрою, у меня был соблазн смыться с деньгами, но, во-первых, я знал, что ты ни гроша у меня не возьмёшь, во-вторых, мотивом для этой кражи послужил не корыстный интерес, а желание самоутвердиться. Финик, видите ли, считал, что обмануть его никто не способен. Впоследствии я нередко делал мелкие пакости зазнавшимся светилам криминального мира. Вовсе не со зла, а чтобы доказать себе, что я круче.
Помню, как после фокуса с деньгами «сокурсники» окружили меня. Я понял, что сейчас мне доступно объяснят, в чём я неправ. Юные коллеги нашли мой тайник с книгами. Не думай, что я заревел. Напротив, я усмехнулся и сказал, что судьба посылает им уникальную возможность вспомнить буквы. Увы, теперь ты знаешь, что стало с лучшими книгами из нашей библиотеки. Нет, их не порвали. Коллеги бросили жребий: кто выиграл, тот и реализовал товар. А потом, как я и предполагал, со мной откровенно поговорили представители всех видов. Встреча со скаутами сейчас кажется мне жалкой трёпкой по сравнению с этим разговором.
К моему удивлению, Финику было уже плевать на дисциплину в наших рядах. Вскоре великий гуру разогнал всех, а меня оставил. Он приносил мне еду и ждал, когда я очухаюсь.
У нас с законом только лёгкий флирт *
Вскоре Финик предложил мне стать его партнёром. Разумеется, он сделал это не из чувства благодарности. Мои шутки вызывали у бывшего наставника раздражение и злость, поэтому мне нравилось дразнить его. В глубине души он мечтал от меня избавиться, но знал, что более ловкого и надёжного напарника ему не найти. Многим нравилось иметь дело со мной. Я встречал знакомых почти везде и по-прежнему был дружелюбен со всеми, но не дружил ни с кем. Ты знаешь разницу между панибратством и дружбой. С сотрудничества с бывшим гуру и началась история Ника Уайлда, поставщика мороженого. Чего же тут криминального, если разобраться? Покупка слоновьей порции честно оплачивается пятнадцатью долларами, эскимо для мышей делается из неё своими лапами и продаётся. Кстати, тоже за пятнадцать. Использованные палочки — отличные доски для мышиных построек. И покупатели, и заказчики получают то, что им нужно, и никто не терпит убытков. К счастью, жители Зверополиса имеют разные размеры.
Партнерство с одной из популярных в криминальном мире личностей, пусть даже с подмоченной репутацией, мне, откровенно говоря, льстило. Достигнув совершеннолетия, я занялся организаторской деятельностью и у нас появился второй источник дохода.
Как-то я вышел на фирму, продающую дешёвые сувениры под видом памятников древних культур. Лаборатория по производству антиквариата помещалась в подвале дома одного из травоядных, барана по имени Дуглас. Его подчинённые творили чудеса: пластиковые фигурки спятивших панд и танцующих антилоп с помощью особого покрытия и имитации сколов, трещин и потёртостей превращались в остатки исчезнувших цивилизаций. Парочка иероглифов — и очередная фигурка антилопы втрое вырастала в цене. Пока разношёрстные виртуозы батрачили в подвале, Дуглас нагло прикарманивал большую часть дохода фирмы, считая себя главным организатором и коммерсантом.
Зверополис — это место, в котором можно продать кому угодно и что угодно. Тогда я примерил на себя роль целеустремлённого кладоискателя, и в моём списке появилась ещё одна категория клиентов — «коллекционеры-маньяки». Представители этой категории обращают внимание на товар, почти всегда игнорируя личность продавца. Поэтому риск примелькаться и попасть за решётку не так велик. Не следует забывать о том, что среди представителей любой клиентуры есть исключения, с которыми нужно держать ухо востро. Но в большинстве случаев клиенты данного сорта приходят в экстаз при виде пластиковой мечты, не дослушивают до конца твою историю о нахождении древнего клада в лесу, подвале (возможны вариации), суют купюру и благополучно откланиваются. Один маниакально настроенный носорог едва не задушил меня в объятиях, увидев очередной пластиковый шедевр. Так я узнал о том, что статуэтка узкоглазого поросёнка, десять копий которой я продал на днях, является идолом языческого божества Свинь-Янь, не имеющим аналогов во всём мире.
Деньги подарили мне иллюзию самодостаточности, которая разбивалась о реальность всякий раз, когда я слышал: «Убирайся в свой квартал, лис!» В то время я часто размышлял о том, что было бы, если б все лисы вдруг исчезли? Кого тогда презирало бы общество? Ведь объект презрения непременно нужен. Хорошо, если есть тот, за счёт кого можно возвыситься, посчитав себя честнее и добрее, и на ком очень удобно срывать зло на несправедливую судьбу.
Вскоре я и убедил себя в том, что нереально крут: сумел не только выжить, но и обойти закон. Я снял квартиру в центре Зверополиса и почувствовал себя полноправным его жителем. Однажды я пришёл к тебе в светло-зелёной рубашке, при галстуке. Я всегда ношу фиолетовый галстук в белую полоску. Светло-зелёный, белый, фиолетовый… Ты знаешь, что это цвета обоев в нашей квартире. Я не склонен к сентиментальности и на чисто подсознательном уровне выбрал эти цвета. Я подарил тебе цветы и, надеясь, что мой респектабельный вид поможет тебе закрыть глаза на мою профессию, просил тебя переехать ко мне, уверял, что закон больше не нарушаю и даже пытался тайком оставить деньги в ящике стола. Помню, как при виде любимых жёлтых лилий ирония в твоих глазах на миг сменилась печалью. Ты, как ни в чём ни бывало, напоила меня чаем, мы обсудили нестабильность погоды и новых реформ мэра. Погода и политика — звери говорят о них тогда, когда им либо нечего сказать друг другу, либо они что-то тщательно скрывают. Прощаясь, ты вернула мне всё, до последней купюры, а когда за мной закрылась дверь, я швырнул деньги в мусоропровод.
Помню, тогда со мной произошла неприятная история. Я стоял на темной пустынной улице и ждал очередного покупателя. Вскоре бесшумно подъехала серебристая тойота, и из неё не спеша вышел гепард в смокинге. Он так терпеливо слушал мой новый вариант истории нахождения клада, что я понял: бежать бесполезно, ведь гепарды — самые быстрые звери. Мне ничего не оставалось делать, как достать коробку с товаром. Клиент, без просьбы продемонстрировать «редкий экземпляр», взял коробку и протянул мне пачку купюр. Я мысленно облегчённо вздохнул и хотел уйти, но гепард предложил мне пересчитать деньги. Я приветливо улыбнулся, поклялся клиенту в доверии и признательности и вдруг увидел, как он меняет окраску: поверх жёлтой шерсти растёт рыжая, чёрные пятна исчезают, смокинг превращается в светло-зелёную рубашку и в конце концов на меня вызывающе глянул какой-то наглый лис. При этом он так цинично улыбался, что я впервые ощутил первобытную ярость. Из горла вырвался настоящий рык, и я набросился на этого типа. А дальше, как в анекдоте: просыпаюсь на полу и разорванная подушка рядом.
Вскоре фирма по производству исторических ценностей прокололась на грамматике одного из древних языков. Почти все создатели памятников истории были арестованы, и от победы полицейских отделяло лишь незнание местонахождения фирмы. Его никто не выдавал, поскольку все боялись Дугласа, хотя он вместе с командой сушил сухари. Финик, этот вселенский неудачник, засветился на каком-то фото и снова оказался в камере подследственных. Я же получил послание от Дугласа с прозрачным намёком на то, что если я не выполню его просьбу, то непременно скрашу одиночество моего партнёра по бизнесу. Теперь я понимаю, почему этот фанат лесных пейзажей, купил себе особняк на лоне природы милях в двадцати от Зверополиса. Он всегда говорил: «Далеко, но безопасно». В письме было подробное описание системы аварийного подрыва и код сейфа, в котором хранился пульт управления. При виде такого доверия я чуть не прослезился. Меня до сих пор забавляет один парадокс: цивильное общество причисляет лис к касте неприкасаемых, а в криминальном мире они пользуются симпатией окружающих и даже их доверием.
