"БЕЗРЕЗУЛЬТАТНАЯ ПЕРЕСТРЕЛКА МЕЖДУ ЗАЩИТОЙ И ЭКСПЕРТОМ БОННЕФУА" примерно такие заголовки должны были появиться в вечерних выпусках газет.

Перед судом прошли другие свидетели,потом наступил вечер, пришлось зажечь люстры.

Жоэлла первая покинула Дворец Правосудия, продрогнув до костей. Она знала, что Тони невиновен. Но ей так и не удалось привлечь к себе его внимание. Он смотрел только на председателя суда и на прокурора.

Может быть, он ее больше не любит?

Может быть, он никогда ее не любил?

Может быть, он любил Диану?

"Тогда пускай выкручивается как знает!" - подумала Жоэлла, засыпая. Она решила свидетельствовать в его пользу только в том случае, если он ответит на ее жестикуляцию.

ГЛАВА II

Билли Гамбург рассеянно ответил на первые поставленные ему вопросы. Он вспоминал, как немногим более года назад в качестве обыкновенного зрителя присутствовал на другом процессе, обсуждая его перипетии с Дото.

Сегодня перед тем же судом за не менее страшное преступление предстал тот же подсудимый, а сам он, Билли, - вот это хохма! - призван принять в спектакле активное участие!

Вопрос. Итак, вы с госпожой Гамбург на протяжении нескольких дней были гостями четы Лежанвье?

Ответ, Да, с пятницы, второго числа.

Вопрос. Они пригласили вас?

Ответ, Этого не требовалось. Для нас двери их дома всегда были открыты.

Вопрос. И для подсудимого тоже? Ведь он приехал с вами.

Ответ. Идея провести выходные в "Вязах" родилась у него. Не оставлять же было его на скамейке в Тюильрийском саду.

Вопрос. Будьте любезны рассказать суду, при каких обстоятельствах вы позвонили в полицию.

Ответ, Я собирал в глубине парка грибы. Когда услышал со стороны домика тарарам, сразу рванул туда... Диана - пардон, жертва - лежала навзничь с дырой в груди, демонстрируя свои прелести не в пример щедрее, чем при жизни. Подсудимый тоже прикорнул на полу с браунингом в клешне. Мэтр Лежанвье, прибалдевший ввиду своего почтенного возраста, вылупился на парочку, будто ждал, что вот сейчас они вскочат и сделают ему ручкой. В общем, ежу понятно, что дело швах.

Один из присяжных. Боюсь, нам не уловить всех оттенков цветистой речи свидетеля...

Председатель суда. Будьте добры, поменьше жаргонных словечек и побольше уважения к суду.

Ответ. Прошу меня простить, это от волнения...

Защитник. Что конкретно вы подразумеваете под словом "тарарам"?

Ответ. Внезапные и необычные громкие звуки.

Защитник. В данном случае вызванные чем?

Ответ. В тот миг я не задавался таким вопросом.

Защитник. Но мы у вас спрашиваем об этом сейчас!.. Ведь как бы там ни было, а этот шум показался вам достаточно подозрительным, чтобы вы прекратили собирать грибы, бросили свою корзинку и...

Ответ. Корзинку я там не бросал. Она висела у меня на руке, с ней я и мотанул в домик. - (Смех в зале.)

Председатель суда. Тихо! Свидетеля вторично просят выбирать выражения.

Ответ. Так ведь защита просила подробностей...

Защитник. Других подробностей, господин Гамбург!.. Кстати, насчет подробностей... Не скажете ли вы нам, чем вы занимались в тот день?

Ответ. До наступления сумерек я трудился в своей комнате над проектом одной афиши. Когда света мало, цвета меняются, так что работа была бы впустую. Тогда-то я и решил отправиться по грибы.

Защитник. Однако вернемся к "тарараму" - или, если воспользоваться вашим истолкованием, внезапным и необычным громким звукам, которые прервали ваше мирное занятие. Когда они раздались, вы, согласно вашим показаниям на предварительном следствии, находились в нескольких сотнях метров от охотничьего домика. Что включали в себя эти звуки?

Ответ. Звон бьющегося стекла. Отрывистый кашель револьвера.

Защитник. Сколько прозвучало выстрелов?

Ответ. То ли два, то ли, скорее всего, три... ведь стреляли-то три раза.

Защитник. Я протестую! Свидетель подгоняет свои показания под факты, что стали известны ему впоследствии. Грохот стекла не спутаешь с выстрелами, два никогда не равнялось трем... Так сколько вы слышали выстрелов? Два? Три?

Ответ. Два или три. В это время, помнится, как раз налетел ветер...

Защитник. Следует ли понимать это так, что вы отказываетесь отвечать?

Ответ. Ни в коем случае. Просто отказываюсь приукрашивать действительность.

Защитник. А вас никто и не просит. - ведь это не афиша. - (Оживление среди публики.)

Ответ. Я бы предпочел афишу - она чище... - (Ропот в зале.)

Председатель суда. Прошу тишины! Суд в последний раз призывает свидетеля к порядку!

("Боже правый, куда это меня заносит? - мысленно ужаснулся Билли Гамбург. - Веду себя как последний идиот. Того и гляди, нарвусь на неприятности: ведь адвокат неспроста интересовался, чем я занимался в тот день! Он меня ловит... Да-а, если они разнюхают, что...")

Защитник. Поскольку свидетель не проявляет доброй воли, я попробую поставить вопрос иначе... Если предположить - я подчеркиваю, если предположить,-что господин Гамбург одновременно услышал звон бьющегося стекла и выстрелы - из чего можно заключить, что речь идет о первых двух выстрелах, не попавших в цель, - то слышал ли свидетель вслед за этим, когда бежал к охотничьему домику, какой-либо другой звук, более или менее похожий на выстрел? Прошу отвечать "да" или "нет".

"Дальше увиливать бессмысленно", - подумал Билли и решительно произнес:

- Нет.

(Воцарилась полная тишина.)

Защитник. И из этого вы делаете вывод, что было произведено три выстрела подряд?

Ответ. Не понимаю, куда вы клоните? Выводы делать вам, я всего лишь свидетель.

(На самом деле Билли уже давно понял, какую игру ведет защита. Чтобы доказать невиновность Лазаря, она стремится ни много ни мало втянуть в это дело третьего.

И начала с него, с Билли...)

По такому случаю Дото нарядилась в сногсшибательное платье, которое получила от портнихи нынче же утром: темно-пурпурное, оно как бы освещалось жабо в стиле "адвокат".

Не слишком ли явный намек?

Войдя в зал, она сразу же успокоилась: председатель суда уже не дремал, только делал вид.

Вопрос. В тот день, когда было совершено убийство,вы действительно ездили с мэтром Лежанвье в Париж?

Ответ. Да. Я собиралась наведаться к парикмахеру и к портнихе.

Вопрос. Мадемуазель Лежанвье поехала вместе с вами?

Ответ. Да, но ей что-то стало не по себе, и она покинула нас на полпути, чтобы вернуться в "Вязы".

Защитник. В котором часу вы расстались с мэтром Лежанвье?

Ответ. Не знаю. Он любезно предоставил мне свой автомобиль, и мне сразу расхотелось торчать у парикмахера. Я решила поискать себе шляпку, одно из тех простодушно-трогательных творений, что можно обнаружить только в предместье.,. Не знаю, поймете ли вы меня...

Председатель суда. Умудренные житейским опытом судьи прекрасно вас поймут... Полиция прибыла в "Вязы" при вас?

Ответ. Да. Все эти хождения взад и вперед меня заинтриговали.

Вопрос. Вы не опишете нам сцену?

Ответ. Мне бы не хотелось. Уж больно некрасиво.

Вопрос. Простите меня за настойчивость, но...

Ответ. Охотно прощаю вас, господин председатель! По-, годите, дайте вспомнить... Диана лежала на полу с обнаженными до бедер ногами. Тони...

Защитник. Тони?

Ответ. Подсудимый. Он только что поднялся на ноги и как-то невпопад отвечал на вопросы комиссара. Когда его стали уводить, он принялся отбиваться и кричать. Он кричал...

Защитник. Что он кричал?

Ответ. Уж больно некрасиво!

Защитник. Неважно. Что он кричал?

Ответ. Ну что ж... Он кричал: "Подонок, подонок, подонок!" Все громче и громче.

Защитник. Ик кому это относилось?

Инстинкт подсказал Дото, что ей следует рассеять не слишком благоприятное впечатление, произведенное тоном ее предыдущих ответов, иначе она может лишиться симпатий председателя суда, публики и газетчиков. Ответ. К несчастному вдовцу.