Где-то в глубине её тела раздался глухой хруст, и первый толчок ударил по глотке. Франческа сползла со скамейки и упала на четвереньки. Рядом её трясла за плечо до смерти перепуганная подруга. А внутри словно разворачивалась кровавая битва не на жизнь, а на смерть. Рёбра, казалось, сейчас треснут. Потом невидимые ножи пронзили низ живота – там словно заработала мясорубка. Ещё один толчок – и её вырвало на ровную изумрудную траву возле скамейки.

Звон в ушах прекратился, и Франческа услышала возглас подруги:

– …ты что, напилась вчера?!

И снова ей стало заметно лучше. Франческа увидела перед собой всё ту же воду, только теперь с более явным красным оттенком. Тамми подняла её, обняв за плечи, и быстро поволокла за собой. Чуть ли не бегом подруга вывела Франческу из парка, всё ещё поддерживая за талию, думая, что та может в любой момент свалиться.

– Мне лучше. Лучше! – слегка повысила голос Франческа, чтобы Тамми отпустила её. Они остановились.

– Точно? Довести тебя до дома? Как ты себя чувствуешь? – голос Тамми дрожал. Она не на шутку перепугалась. И на это были причины.

– Да. Точно. Я нормально.

Франческа не решилась сказать, что подобное уже случалось в школе.

– Сможешь идти сама?

– Да.

– Я тебя всё-таки доведу до дома. И не вздумай пререкаться!

Она и не собиралась. Перечить подруге? Нет, последствий этого даже врагу не пожелаешь. Да и в её компании в любом случае было куда спокойней и лучше. Тамми обвила её руку и встревоженным взглядом посмотрела на Франческу. Та опешила.

– Что? Со мной всё в порядке.

– Ты уверенна, что ничего не хочешь мне рассказать?

– Да, конечно. Я, наверное, отравилась в школьной столовой, – если уж врать, то врать до последнего.

– Но ты же утром хотела о чём-то поговорить со мной. Разве не так?

Франческа задумалась. Она не любила обманывать, да и, собственно, не умела. Что бы ей такого придумать, чтоб Тамми перестала волноваться?

– Я просто хотела попросить тебя помочь мне с уроками. А то стала немного отставать, – она почувствовала, как на лбу крупными буквами вырисовывается надпись: «Я лгунья».

– Ладно. Не хочешь мне говорить сейчас, не говори, – после недолгого молчания сказала Тамми.

Она отложила приговор на потом. Но Франческа была ей благодарна даже за это.

С утра Франческа шла к автобусной остановке, поэтому у неё не было возможности пройти мимо места, где прошлой ночью она встретила того психопата. Точнее, он встретил её. А если ещё точнее – напал. Но теперь они с Тамми шли именно по этой дороге. Франческа вспоминала траекторию вчерашнего пути. Вот здесь она повернула за угол и побежала. Тут она останавливалась, чтобы проверить, не следит ли кто за ней. И оплошала, решив, что этот страх она внушила себе сама.

Она глянула на кирпичную стену. Такая же ровная, молчаливая, немая, не выдающая своих секретов… Словно ничего и не было вчера. Как многого люди не знают. Хотя каждый день могут проходить мимо места очередного преступления и даже не подозревать об этом… Возникло горькое чувство несправедливости. Захотелось крикнуть: «Вот! Здесь! Именно здесь он схватил меня!». Но она молчала. Всё это казалось нелепым, неправдоподобным и даже глупым.

Подойдя к двери своей квартиры, Франческа развернулась и взглянула на Тамми. В глазах отчётливо читалось: «Спасибо, что проводила, дальше я сама». Подруга, всё поняв без слов, кивнула.

– Если что, звони в любое время.

– Хорошо.

Но Тамми не спешила уходить и всё ещё с тревогой смотрела на неё.

– Всё в порядке. Правда.

Она явно не верила. Но не стала настаивать.

– Ну ладно. Давай, поправляйся.

И Тамми развернулась и двинулась по ступенькам вниз.

Глубоко вздохнув, Франческа вошла в квартиру и закрыла за собой дверь. Звонкий стук каблуков подруги отражался от стен подъезда, удаляясь всё дальше. Франческа села на пол прямо в коридоре. Уже и думать ни о чём не хотелось. Мало того, что на душе кошки скребли, так ещё вскоре плохо стало и телу. Снова заболел живот, и, с измученным выражением на лице, девушка направилась к унитазу.

Остаток дня прошёл ужасно. В основном она делала только две вещи: лежала в кровати или в приступе тошноты бежала в туалет. Это её утомляло не только физически, но и морально. Ближе к вечеру Франческа уже пластом лежала под одеялом в ожидании очередного всплеска боли. За окном постепенно темнело, в комнате становилось всё меньше и меньше света. Это умиротворяло.

Она протянула подрагивающую руку к стоявшему на прикроватной тумбочке графину с водой. Франческа уже пила прямо из него, обделяя вниманием одинокий стакан. Почему-то она никак не могла связать между собой две очевидные вещи: чем больше она пьёт, тем чаще её тошнит. Но её мучила жажда. Невыносимая жажда. И голова уже совсем отказывалась работать. Всё тело ослабело. Да и к тому же у неё не получалось заснуть, как бы сильно ей того ни хотелось.

После очередного похода в туалет (её вырвало уже просто прозрачной жидкостью) вода опротивела. И сложив руки на груди, Франческа измождённо посмотрела в окно.

На город медленно опускалась ночь. Как хищный зверь она кралась по улицам, окутывая дома чёрной пеленой. Звуки затихали, загорались фонари. На востоке небо уже скрылось во мраке.

Примерно через час, как и ожидалось, под окнами прошла шумная компания молодёжи. Среди них, естественно, была парочка, которая жила в соседнем доме – Банни и Кевин. Они нередко собирали у себя друзей и напивались, после чего обязательно тащились в какой-нибудь клуб. Бывало так, что друзья привозили их обратно в практически невменяемом состоянии и выгружали прямо под дверь подъезда. Кажется, Банни подрабатывала в супермаркете, а её друг то ли грузчиком, то ли ещё кем-то. Он менял работу как перчатки, и из-за этого они устраивали такие скандалы, что вопли разносились по всей улице. Их слышал каждый прохожий. Впрочем, потом они всё равно мирились и тоже обычно не без эмоций… И вот сейчас они снова идут в ночной клуб.

Франческа не любила ночные клубы. Скопище несчастных, одиноких людей, заливающих свою жизнь литрами алкоголя и отупляющих мозг дурью… – негодующе думала она. После такого ужасного дня все мысли принимали довольно негативный окрас.

Она повернулась набок, закрыла глаза и старательно попыталась заснуть. Не выходило… И ближе к трём часам, когда мучительная бессонница вконец надоела, Франческа отчаялась и решила прибегнуть к снотворному. Вытащив запылившуюся баночку из ящика, она закинула две таблетки в рот и запила водой. Взбила подушку, потеплее укрылась одеялом, легла, не двигаясь, и, закрыв глаза, стала ждать спасительного сна…

Казалось, что уже не хватает сил, а воздуха становится предательски меньше. Лёгкие обжигало и с губ срывалось судорожное дыхание. Ноги несли её по неизвестным тёмным переулкам. Сзади не было ни звука, ни намёка на преследование, но она знала, что он там, что он нагоняет её, что следит за ней. Франческа чувствовала его присутствие всеми клетками тела. Ей казалось, что чем быстрее она бежит, тем неизбежно ближе он к ней. Пугающая непрошеная встреча следовала за ней по пятам, как собственная тень.

Двигаться было уже почти невозможно, тело не слушалось. Но впереди замаячило слабое очертание двери. Неужели это её спасение?! Она подбежала, схватилась за ручку и, повернув, не оглядываясь, заскочила внутрь. Облегчение… И тут же неминуемая встреча с яркими голубыми глазами…

Это был обеденный зал. Очень тёмный. Освещалось только то место, где стоял длинный прямоугольный стол. За ним бы уместилось человек пятнадцать, но он был свободен. На деревянной столешнице красовались только ваза с крупными белыми цветами, графин, наполненный вином, и два хрустальных бокала. За столом, в дальнем краю, на высоком стуле сидел… Незнакомец.

Лица не было видно, тьма окутала все его черты, пряча их под собой, как под вуалью. Все, кроме светлых глаз. Лишь глаза; но Франческа узнала его. По коже пробежала дрожь. Она пошатнулась к двери, хватая пальцами воздух в поисках ручки, но её там уже не оказалось.