Прыгнуть с разбегу в воду, разогнаться стремительным кролем, а затем, перевернувшись на спину, просто полежать в воде, плавно покачиваясь на волнах и смывая с себя накопившуюся сонливость. Желание было таким острым и внезапным, что тело, казалось, было не в силах ему противиться и само, независимо от его воли, соскочило с телеги и направилось в сторону реки.

По мере приближения к пляжу становился более понятным смысл происходящих в реке действий. Процесс рыбной ловли в точности походил на давно забытый детский способ добычи мальков с помощью марли.

Современные дети его уже, наверное, не знают, но маленький Серёжа ещё застал те времена, когда в Днепре водилась рыба. Сейчас, общими усилиями властей и наиболее активной части населения, с тяжким наследием советского прошлого, в число которого входило и изобилие рыбы в водоёмах, было практически покончено. Жалкие её остатки прятались от людей в глубинных ямах, и выудить их оттуда можно было только с помощью эхолота и динамита.

А в те времена, чтобы наловить немного мелюзги, достаточно было взять из дома кусок марли или неплотной занавески, найти напарника и, взяв эту импровизированную сеть за оба конца, просто тянуть её к берегу.

А весной, когда разлившаяся река, возвращаясь в своё русло, оставляла на месте отступления небольшие озерца, таким нехитрым способом можно было поймать даже серьёзную рыбу. Та, оставаясь в этих лужах, становилась лёгкой добычей радостно визжащей малышни.

Подойдя к пляжу, Сергей принялся раздеваться, одновременно наблюдая за действиями рыбаков. Два человека под руководством десятника тянули небольшой, метра четыре в длину, мелкоячеистый бредень.

Вступавший из берега небольшой участок земли, слегка напоминающий Крымский полуостров, формировал небольшую бухту, в которую рыбаки и пытались загнать рыбу.

Но проблема была в том, что на финальной стадии самому дальнему из них приходилось двигаться по глубине немного превышающий его рост. Не то чтобы там было очень глубоко, просто самый высокий из рыбаков был на голову ниже Сергея.

Вот и сейчас, в самый ответственный момент, когда ближний загонщик, громко топая ногами, уже почти достиг берега, а дальний, стартовав в районе «Таманского полуострова», должен был сделать решительный рывок, чтобы замкнуть ловушку в районе «Керчи», последний с головой ушёл под воду.

Пока он восстанавливал вертикальное положение, сеть накренилась, и мечущаяся в поисках выхода рыба ловко рванула на свободу, выскочив через образовавшуюся брешь «Керченского пролива». В вытащенной на берег сети осталось не более пяти мелких рыбёшек и один мёртвой хваткой уцепившийся своими клешнями за сетку рак.

Изображавший нудиста десятник запрыгал на месте, потрясая кулаками и отчаянно проклиная низкорослость и рукожопость рыбаков. Намокшие «чапаевские» усы больше не держали форму и очень смешно раскачивались в такт прыжкам вместе с его причиндалами.

Сергей, не удержавшись, фыркнул, чем обратил на себя внимание главного рыболова. Тот на мгновение замолчал, изучая рослую фигуру мага. Затем его бесхитростное лицо просияло, явно демонстрируя рождение какой-то идеи. Глаза загорелись, казалось, что он сейчас воскликнет – «Эврика», или что-то в этом роде. Он даже вытянул руку в красивом ораторском жесте, но поскольку даже без одежды никак не походил на древнегреческого философа то, вместо ожидаемого пятистопного ямба, из его уст вырвалось совсем другое:

– Господин маг, а не пособите нам? А то с этими, – он махнул рукой в сторону виновато глядевших на него парней, – так до самого утра скакать будем.

Сергей молча кивнул и направился вслед за закинувшим на плечи бредень рыбаком в сторону «Бердянска», откуда и должен был стартовать очередной забег. Отойдя метров на тридцать от полуострова, он взял жердь, с примотанной на неё сеткой, и двинулся на глубину. Когда сеть натянулась, вода доставала ему чуть выше груди.

– Ну что, двинули? – спросил его напарник. Сергей кивнул, и они начали движение параллельно берегу. Метров за десять до полуострова десятник начал их поторапливать:

– Давай, давай, ходу давай! Ещё ходу! Да шевелитесь вы…, – тут он запнулся, вспомнив, что один из рыбаков боевой маг и вместо запланированной, явно не лестной характеристики выдал, – бегом, бегом давай!

Сергей прибавил ходу, обгоняя своего напарника длинными прыжками, с головой погружаясь под воду и отталкиваясь от дна ногами, понёсся к берегу.

Перед самым берегом дно резко уходило вниз, но тут же поднималась. Нырнув глубже чем обычно, он всё-таки достал до дна и, резко оттолкнувшись, бросился к берегу, умудрившись при этом не только не выпустить палку, но и даже не потерять равновесие. Сделав ещё несколько быстрых шагов по склону ямы, Сергей выбрался на мелководье и, перейдя на бег, замкнул ловушку.

Стайка мечущийся внутри сети рыбы, заметив, что путь на свободу перекрыт, рванулась в сторону берега, рассчитывая уйти по мелководью. Но и напарник не сплоховал.

Высоко подбрасывая ноги, пугая пытающуюся скрыться рыбу брызгами и громкими криками, он замкнул ловушку со своей стороны. К ним подбежал десятник, и вместе они вытащили отливающую серебром от бьющейся в ней рыбы сеть на берег.

Даже на первый взгляд было видно, что этот заход, по совокупной массе, дал больший результат, чем все предыдущие попытки. К валявшемуся на песке десятку мелких рыбёшек присоединилось ещё два десятка таких же, плюс штук пять достаточно крупных окуньков и толстая, пузатая щука почти с метр длиной.

Десятник откинул ногой пытающуюся ускакать на волю рыбку, оценивающе глянул на улов, хмыкнул и выдал своё заключение:

– Ну все, будет. Вот оно как, маг-то он маг, а голова есть и в рыбалке мастак. Коль не он, так до утра бы и не управились. Учитесь дурни, а то охрана они! Тьфу, рыбы наловить сами не могут. Охранять им, тут не груз сберечь, самим бы с голодухи копыта не откинуть.

– Дядька Стасий, да тут просто место такое глубокое, – жалобно заныл один из пареньков.

– Какой я тебе дядька? Дома тебе будут дядьки и мамки. А тут я тебе господин десятник. А ну марш рыбу чистить. И чтобы раз и… , – он запнулся подбирая подходящие слово, но не найдя, заменил его подзатыльником, добавив, – быстро давай. Затем, повернувшись к Сергею, сказал:

– А вы господин маг, как купаться собрались, так того, купайтесь, уж простите что отвлекли, да с этими, – он махнул рукой, – учить их и учить. Только вы того, тоже долго не затягивайте. Уха она быстро варится, а уха она уха, пока горяча есть надобно.

Быстро искупавшись, Сергей внял предупреждению десятника и не стал долго разлёживаться на теплом, ещё не успевшем остыть после жаркого солнечного дня песочке. Купание нагнало и без того разыгравшийся аппетит, и он, как только обсох, направился в сторону лагеря.

Уха была уже готова. Выстояв, под аккомпанемент издающего нетерпеливые звуки желудка небольшую очередь, он получил свою порцию. Здоровенную деревянную ложку в комплекте с глиняной миской, в которой мелко покрошенные, чтобы всем досталось, белые кусочки рыбы ловко плавали в золотистого цвета бульоне.

Может это была и не самая вкусная в Серегиной жизни уха, жидковата, да и слегка пересолена, но он был полностью согласен с древней туристической мудростью – после долгого похода у еды всего два параметра: насколько её много и горячая ли она. С этим все было в порядке.

Закончив свой толи поздний обед, толи плановый ужин он почувствовал, наконец, приятную сытость. Сразу захотелось прилечь. Сдав посуду «дневальному», он уже было направился в сторону своей телеги, чтобы завалиться на боковую, но его внимание привлёк Люций Верон. Тот сидел у костра в окружении десятка бойцов и усиленно от чего-то отнекивался. Заинтересовавшись, Сергей подошёл поближе и услышал обрывок разговора:

– Деяние сие велико, но сколько можно говорить о нем? Каждый поход я вам рассказываю эту историю, скоро многие из вас будут знать её лучше моего.

– Люций, расскажи нам ещё раз. Я тоже прошу тебя, – видимо, поддержав какую-то просьбу охранников, вмешался десятник Валерий Солон, – хоть и я, и Стасий были с тобой в том походе, но боги не дали нам твой талант делать предмет речи видимым.