На подходе к подъезду вертела связку ключей на пальце. Естественно, они слетели и упали куда-то в сторону кустов. Как всегда, Саша. Молодец.

Положив портфель на лавку, я полезла в кусты, случайно наткнулась щекой на ветку и поцарапалась.

Почему именно я?

Достав всё-таки ключи и попав в квартиру, я сразу подлетела к зеркалу и с ужасом прикоснулась к щеке. Царапина длиной примерно пяти сантиметров удобно расположилась на скуле. Я поморщилась.

— Надо обработать, — вздохнула я, протягивая руку к стоящей на столике бутылке с мицеляркой. Перекисью будет больно, а мицелярная вода не щиплет. Вроде.

Потом я носилась по квартире, прибиралась везде, нашла коробку конфет, нарезала фрукты, переоделась в домашний спортивный костюм. Довольная своей продуктивностью, я села на подоконник и принялась ждать момент, когда подруги подойдут к дому.

На секунду почувствовала себя героиней какого-нибудь подросткового сериала или фильма. Сижу такая красивая у окна, смотрю на улицу, а там снег… тут ещё должна быть какая-то слащавая музыка, я чтобы совсем киношно поучилось.

Наверное, я была очень заметная, потому что стоило Нюте и Алёне подойти к подъезду, как они тут же помахали мне, улыбаясь. Я сразу же умчалась к домофону, чтобы как можно быстрее открыть дверь. Ненавижу мелодию, которую он издаёт.

— Ты так ждала, — снимая куртку, заметила Алёна. — А мы купили вкусности.

— И что-то по-настоящему опасное. То, после чего даже самые стойкие теряют голову, — Нюта подмигнула, кивком головы указывая на пакет, а потом шёпотом добавила: — Детское шампанское…

— Ничего себе, — я взяла пакет и направилась в комнату. — А мы квартиру не разнесём после такого?

— Постараемся держать себя в руках, — усмехнулась Алёна. — Но если что, попросишь Тимофея приютить тебя.

— Он скорее построит мне новый дом, чем согласится на такое.

Мы расположились на диване, включили на фоне какой-то фильм и принялись поглощать печеньки.

— Ну, рассказывай. Как продвигается захват сердца Тимофея?

— Даже не знаю, с чего начать… — я попыталась держать интригу, но не выдержала и выпалила: — Он вчера позвал меня в торговый центр! Аааа!

— Что? — выкрикнула Нюта.

— Что? — повторила за ней Алёна. — И ты ничего нам вчера не рассказала?!

— Простите! Но вы бы видели мой вид вчера. Решила накраситься, чтобы выглядеть сногсшибательно, но не учла сильный снегопад. Короче, тушь растеклась, стрелки превратились в пятна… а он ничего мне даже не сказал! Я только в лифте увидела, что происходит на моём лице. Девчонки, это был такой ужас… думала, что прям на месте умру.

— Жесть… интересно, что подумал Тимофей про всю эту ситуацию?

— Он сказал, что так глаза выразительнее смотрятся. Прикиньте! Я выглядела как житель вытрезвителя, а он смеялся! — продолжала возмущаться я.

Алёна замерла с чипсиной около рта. Потом кашлянула, посмотрела на Нюту, а потом снова на меня. Что это с ней?

— Ты чего?

— Это ты чего! Ты что, не допёрла до сих пор? Он же сказал, что у тебя глаза выразительные! Он тебе комплимент сделал. Коновалова, алло, проснись. Ты по такому поводу должна была вечеринку закатить.

Сердце подпустило удар. Неужели я действительно вчера настолько загналась из-за макияжа, что не поняла, что Тимофей хотел меня поддержать и сделал комплимент. Боже, Саша, ты на него ещё и наорала… просто блеск!

— Пожертвуйте мне нормальный мозг, пожалуйста, — я уткнулась в подушку.

— Да, Саш, ну ты даёшь. Правду говорят, к хорошему быстро привыкаешь, — Нюта потянулась к бутылке с шампанским. — А вообще, пора переходить к решительным действиям.

— К каким ещё действиям? — не поняла я. — Мы с ним общаемся-то всего пару дней, а ты про какую-то решительность говоришь.

— Зато смотри, какой прогресс за эти дни! — да, Нютка всегда найдёт что-то хорошее, безнадёжная оптимистка. — Он тебе пишет?

— Пишет, — вспомнила я вчерашний вечер.

— Сам? — к допросу присоединилась Алёна.

— Сам.

— Ну вот. Значит, пора переходить в наступление, — разливая по стаканам шипучий напиток ярко-оранжевого цвета, уверенно подытожила подруга.

— За что пьём?

— За то, чтобы у тебя всё получилось, — улыбнулась Алёна, и мы громко чокнулись.

Хотя чокнулись мы, вообще-то, уже давно.

— Ладно, фиг с ним, с этим Тимофеем, рассказывайте, что там у вас на личном, — настал мой черёд устраивать допрос подругам.

Повисло молчание, Алёнка с Нютой переглянулись, причём последняя явно взглядом намекала. Что именно Алёна должна мне что-то рассказать. Жданова допила шампанское, скушала ещё одну печеньку и, глубоко вздохнув, начала:

— Ты не представляешь, что сегодня учудил Шумов…

***

Всё утро Алёну не покидало ощущение, что что-то должно произойти. Не сказать, что это как-то ощущалось, просто в голове поселилась мысль а-ля «Что-то будет. Жди!». И Жданова ждала, хотя сильно старалась на этом не зацикливаться.

Отвлечься помогли три урока математики подряд, на последнем из которых была самостоятельная работа, окончательно выбившая остатки сил, и появившаяся мигрень. Как назло, таблеток с собой не было, поэтому пришлось тихо умирать, лёжа на парте.

Потом наступило время обеда, и она вместе с парой человек из своего класса двинулась в столовую.

Вот там то её и поджидал «долгожданный» сюрприз.

Стоило девушке взять свою порцию и сесть за свободный столик, как прямо напротив неё оказался противный Шумов, да ещё и с красной розой в зубах.

— Ты похож на принца Чарминга из «Шрека», — стараясь сохранять спокойствие, заметила Алёна.

Действительно, даже волосы почти такого же цвета. А улыбка… такая же бесячая.

— Это намёк на то, что ты Фиона, а я — твой прекрасный принц? — положив цветок на стол, самодовольно ухмыльнулся Иван.

— Это намёк на то, что ты меня бесишь, и тебе ничего не светит, — безразлично ответила Жданова, даже не подняв на него глаза и продолжая есть салат.

— Да брось, я знаю, что нравлюсь тебе!

— Я сейчас в тебя тарелку брошу, — девушка уже начала терять терпение. Очень уж сильно её бесил это недо-принц.

— Ты чего сегодня такая невесёлая? — продолжая смазливо улыбаться, поинтересовался Шумов.

— Лицо твоё увидела, — буркнула Алёна, но потом добавила уже более громко:

— Голова болит.

— Знала бы ты, сколько раз девушки говорили мне эту фразу…

Как. Он. Бесит.

— Слушай, Ваня, я только что отсидела три математики, написала самостоятельную, на меня напала мигрень, и я ужасно хочу спать, так что, пожалуйста, — она сделала паузу. — Отвали от меня!

— Ой, бедняжка. Хочешь, доктор Иван тебя полечит?

Бульк. Только что последняя капля упала в чашу терпения, переполнив её.

— Достал, — констатировала Жданова и, прежде чем парень что-то скажет, молниеносным движением вылила содержимое чашки ему на голову.

В столовой на мгновенье воцарилась тишина. Все пялились на Алёну, злобно сверлящую собеседника взглядом, и на Ивана, с головы которого на рубашку, секунду назад ещё белую, струился чай.

Поднявшись из-за стола, Жданова одарила всех улыбкой и направилась к выходу.

— Розу то возьми, — выкрикнул ей вслед парень.

— Засунь её себе в… — но конец фразы Алёна произнести не решилась, потому что в паре метров от неё находилась завуч, а лишних проблем она не хотела.

***

— Офигеть, — протянула я. — Ну ты даёшь. Я бы так не смогла.

— Жаль, что особо не помогло. Через полчаса он мне написал, что теперь не будет стирать эту рубашку никогда, в память обо мне!

— Есть же дураки на свете, — заметила Нютка.

— Мне то что делать? Я хочу сохранить свои нервные клетки!

— Ну, посмотри на его действия. Если он просто прикалываться будет, то игнорируй. А если за грани начнёт переходить, то иди к директору, родителям… Думаю, если ты поговоришь с отцом, то он примет меры, — выразила я своё мнение об этой ситуации.

— Я согласна, — поддержала меня Нюта. — Не думаю, что Шумов настолько неадекватный, чтобы переходить черту.