Пес присел на задние лапы возле старого покосившегося забора, за которым виднелся заросший, буйный сад. Зелень разрослась настолько, что часть крыши дома была скрыта листвой. Здесь можно было немного передохнуть. Передняя лапа была покрыта запекшейся кровью – не его, человеческой. Так было надо. Так сказал хозяин и Пес выполнил все, что было нужно. Он никогда не спрашивал, а просто исполнял.

Из глубины сада слышались приглушенные голоса, но Пес не хотел идти в траву. Повернув ухо в сторону источника, он прислушался, но растительность делала звуки едва слышимыми для него – проходящие рядом люди вообще ничего не могли разобрать. Спустя некоторое время звуки стихли. Трава зашуршала и из нее показалась маленькая старушка с палкой в руке.

– Пшел прочь! – крикнула она на собаку и замахнулась палкой. Пес поднялся на лапы, но не ушел. Он умел чувствовать людей. Его насторожил мужчина в квартире, теперь бабка. – Знаю я таких, как ты! – добавила она чуть тише.

Случайный прохожий, повернулся в их сторону в недоумении.

– Женщина, вам помочь? – никто не отреагировал на его предложение и он сделал к ним пару шагов. Пес сразу же оскалился и зарычал, старушка повернулась: – Ты иди, иди, куда шел. Мы сами.

– Ненормальная, – пробормотал прохожий и поспешил поскорее убраться оттуда.

Теперь пес развернулся и, наклонив голову, спокойно взирал на старушку. Она его не тронет. Она – как он, слуга, но другого хозяина. И так же ненавидит людей. К счастью, они не конкуренты друг другу. Пес слабо вильнул хвостом. Старушка опустила палку.

– Иди своей дорогой. У меня нет дел с тобой, – махнула она рукой и скрылась в доме.

Пес недовольно поводил носом. Не сразу распознал истинное лицо этой женщины. Старость, наверное. Он уже достаточно отдохнул и мог двигаться дальше. Опустившаяся ночь была прекрасной. Многому предстояло свершиться. Пес затрусил по направлению к маленькой придорожной гостинице, где остановился его хозяин.

***

Филимонов, выбрав себе эту фамилию и перебравшись в глухую деревню, длительное время выжидал наиболее подходящего момента, чтобы нанести удар. Свой план он готовил давно. И, разумеется, он не планировал действовать в одиночку. Не все шло идеально, не все выходило, как он планировал, но процесс двигался вперед.

У него не было национальности. Та нация, в которой он родился, давно была рассеяна по миру, ассимилирована десятками других народов. И не все были такими же, как он, долгожителями. Это была особенность, которая делала его избранным. Давно забытый род, последним представителем которого он являлся, застал множество событий планетарного масштаба, а потому всевозможные шевеления и проекты, которые поражали разум современного человека, для него были пустышкой. Через сто-двести лет никто уже и не вспомнит, для чего строились такие объекты.

Но с каждым годом деятельность человечества становилась все более разрушительной и смертоносной для тех, кто существовал задолго до людей. Филимонов действительно был мягок – более мягок, чем его сородичи, которые не видели серых тонов. И ему совершенно не нравились методы, которыми приходилось действовать, но иного выхода он не видел.

Прятаться, скрываться, оставаться в тени, насколько это позволяла его изменчивая внешность – это было удобно, но сложность этого постоянно росла. Приходилось все чаще использовать Пса – старого товарища, верного слугу. С ним можно было хотя бы поговорить. И даже если его пасть не позволяла произносить звуки в нужном для общения диапазоне, их мозг был отличным преобразователем. Как и мозг любого другого живого существа. Если бы люди об этом догадались…

Филимонов вытащил из кармана старый и помятый паспорт, тот самый, с которым его задержали на железнодорожной станции. Фото он нашел довольно давно, сделать паспорт удалось в период большой путаницы. Он с легким удовольствием вчитался в имя: Александр Платонович. Нет, позволить себе гордиться именем он не мог – это просто набор букв, звуков, которые не значат ничего. Но насколько глобальными для уровня обычного человека, были свершения, которые творили люди с этим именем.

Дверь слегка царапнули снаружи. Александр отпер несколько замков и впустил Пса внутрь небольшой комнатки. Роскоши он себе не позволял, поэтому заселился в самую простую гостиницу с небольшим номером, потрепанной мебелью и даже без телевизора. Ему не было нужно это не самое полезное человеческое изобретение.

– Все получилось, как надо? – спросил он Пса, почесав ему за ухом. Мысленная беседа не требовала от него напряжения. Достаточно было заставить мозг сгенерировать фразу, выбрать адресата и не более. Это было даже проще, чем общаться звуками.

– Да, – Пес поднял лапу, испачканную в крови. – Оба человека мертвы. Но там были другие люди, еще двое мужчин. – Он опустил хвост, словно это была его вина.

– Стоило ожидать, – Филимонов поджал губы. – Но ты не виноват. Это мой просчет. У нас всегда найдутся противники, которые готовы отстоять свое право погибнуть ради бессмысленного прогресса.

Пес старался понять все, что говорит его хозяин, но удавалось это с трудом.

– Я понимаю, это все сложно. Люди думают, что они – хозяева планеты. Что они всегда здесь жили и потому имеют право разрушать все вокруг себя. И они ошибаются. Они не первые, кто появился в этом мире. – Пес лег на ковер возле кровати. Он любил слушать истории о прошлом. – Хочешь послушать, да? – Филимонов улыбнулся. – Эту историю мне рассказывал мой отец, а ему – его и так далее. Случилось это задолго до того момента, как заканчивается официальная история, а ты помнишь, что дальше, чем на десять тысяч лет назад никто не в состоянии заглянуть. А на самом деле она гораздо шире и глубже, чем люди могут себе представить. Все пещеры с кроманьонцами, неандертальцами, все окаменелости человека – это лишь этап упадка. Упадка для людей, разумеется. Для нас это была возможность мирно существовать с ними после столетий борьбы. Ведь они были дальним и развитым народом, – Филимонов подошел к окну и махнул рукой в сторону неба. – Прилететь издалека сюда, заселиться. Вероятно, свой дом они уже уничтожили. И теперь занимаются тем, что уничтожают наш. – Пес уныло опустил морду на ковер и вздохнул.

– Ну-ну, хоть сейчас нас и стало меньше, тех, кто жил на планете до людей, но мы не сдаемся. И не сдадимся. Мы пытаемся повлиять мирно, но сейчас… – Филимонов опустился на кровать. – Сейчас шансы на то, что мы мирно заставим миллиарды людей отказаться от уничтожения планеты ради собственного комфорта, крайне малы. Кто-то из наших в других странах пытается пробраться в правительство, но не везде успешно. И это пока слишком малое влияние.

– А почему нельзя, как раньше? Устроить войну, чтобы они сами себя истребляли?

Филимонов улыбнулся.

– Я всегда знал, что ты хороший слушатель. Но нет, мы не можем так больше поступать. Слишком неравномерны страдания. Люди называют это Великой Войной, но их погибло не более трех процентов – а для нас это ничтожно мало. Но они отравили огромное количество земли, воды, взорвали ядерные бомбы – если сейчас повторить тот же сценарий, что люди устроили сто лет назад, мы тоже погибнем. Нет, так мы больше делать не будем. В этом городке у нас новый эксперимент. Мы будем работать точечно, а для этого мне потребовалась твоя помощь. – Он подошел к собаке и дотронулся до испачканной кровью лапы. Затем, в течение пары минут он сжался на пару размеров и стал точной копией сержанта. – Настоящий ведь мертв?

Пес медленно закрыл глаза и открыл их снова. В отличие от своего хозяина, формировать фразы и передавать их ему удавалось с большим трудом. Он мог быть отличным слушателем, но много разговаривать не любил.

– Отлично. Следователь нам больше не помешает, – задумчиво проговорил Александр. – По крайней мере, некоторое время. А пока ты усердно выполнял свою работу, я раздобыл небольшой грузовик. Наш крупный друг не может безопасно перемещаться по городу, нам нужно доставить его на подстанцию. Поедешь со мной. На всякий случай.