Подражая своему наставнику О"Мэлли, Киран всегда носил строгие чёрные костюмы, как у персонажей фильмов про мафию. Настаивая на такой одежде, Дэрмод О"Мэлли утверждал, что агент в ней выглядит внушительно, как и должны выглядеть сотрудники секретного правительственного отдела. В чёрном костюме, с непроницаемым лицом, ледяным взглядом и голосом и неограниченными полномочиями, агенты внушают любому среднестатистическому обывателю страх и трепет. Копов в униформе презирают, это ни для кого не секрет. Была бы форма у агентов, их бы тоже презирали. А в безликих костюмах их боятся, потому что так их окружает аура всесильных людей, проникнутых духом секретности и неподотчётных закону. Инстинкт самосохранения заставляет обывателя не лезть на рожон, не спорить с агентами и выполнять всё, что они скажут. Имидж, закрепившийся за тёмными костюмами и их владельцами (в том числе и с помощью фильмов про мафию), побуждает случайных свидетелей держать язык за зубами, не задавать лишних вопросов и не соваться, куда не следует. Поскольку общественность даже близко не представляет, сколько странных, непостижимых и опасных вещей её окружает, О"Мэлли был уверен, что в первую очередь именно имидж помогает отделам удерживать множество джиннов в бутылке.
Строгая одежда, строгая внешность, никаких отличительных черт лица или характера - так, по мнению О"Мэлли, должен выглядеть настоящий агент. Киран О"Салливан именно так и выглядел (полагая вместе с О"Мэлли, что и в других отделах придерживаются такого же дресс-кода), поэтому, на его взгляд, Траутманн был похож на клоуна. "И это сотрудник секретного отдела?" - мысленно ужаснулся он.
Стараясь не выдать своего огорчения и разочарования, он вяло пожал руку немца и представился в ответ:
- Спецагент Киран О"Салливан. Добро пожаловать в отдел "Сигма", надеюсь, вам у нас понравится.
- О, та-та, мне уше нрафитса! - возбуждённо вытаращил глаза Траутманн. - И я искренне исфиняюсь са моё unzeremonische фторшение са фаш стол. Натеюсь фы не ф претенсии. Происошло што-то ошень серьёсное и, kann sein, страшное, отшево фсе прафила фсех оттелоф fliegen куфырком.
Агент О"Салливан оглядел кипы документов перед Траутманном и подумал, что его новый напарник сможет ещё какое-то время обойтись без него.
- Не возражаете, если я ненадолго кое-куда съезжу по личному делу? - спросил он.
- Та-та, naturlich, - кивнул немец. - Располакайте сопой как пошелаете, я никута не тенусь...
Проследовав в служебный гараж, О"Салливан взял машину и поехал домой к О"Мэлли, в тихий пригород Дублина.
- Ты обо всём знал! - с порога заявил он бывшему напарнику, без каких-либо приветствий. - Знал и ничего мне не сказал, а ведь я, к слову, не умирал в страшных мучениях, я всего-то немного простудился...
- И тебя с добрым утром, малой, - проворчал О"Мэлли, пропуская бывшего напарника и стажёра в дом. Столько лет уже прошло, а старший агент до сих пор звал Кирана так же, как в самый первый день, когда тот пришёл в отдел совсем неопытным юнцом.
О"Салливану было непривычно видеть старика в обыкновенной клетчатой рубашке, потёртых вельветовых брюках и цветных носках. Из кухни тянуло подгоревшим беконом и кофе. Жена О"Мэлли умерла несколько лет назад, дети выросли и разъехались. Старик давно жил один.
На диване лежал раскрытый чемодан. О"Мэлли бросил в него несколько вещей.
- Постой, ты куда-то намылился? - удивился Киран.
- Подальше от этой чёртовой погоды, - ответил О"Мэлли. - А что, могу себе позволить, раз я теперь на пенсии. Рвану туда, где тепло, где в море можно купаться круглый год без риска застудить себе яйца, где много пальм и песка. Ром, горячие мулатки...
Широкого, как у какого-нибудь фермера, лица О"Мэлли, судя по щетине, несколько дней не касалась бритва. Седина серебрила его голову и сверху, и снизу.
- Наконец-то я свалил с этой распроклятой службы и ничего теперь не услышу ни о каких sidhe, - ворчал бывший агент. - Дальше ты, малой, без меня.
- Ладно, ладно! - отмахнулся он, поскольку О"Салливан продолжал сверлить его многозначительным взглядом. - Изменения в отделе, да. Если тебе от этого станет легче, то я ничего не знал. Никто ничего не знал. Руководство решило всё очень неожиданно и очень быстро. Мне такой расклад пришёлся не по нутру и я сразу же честно об этом заявил. А как тебе поступать, малой, решай сам.
- Но хоть что-то вам объяснили?
- А чего тут объяснять? - пожал плечами О"Мэлли. - Любые текущие правила отражают текущее состояние окружающей действительности, что позволяет нам действовать максимально эффективно. Но если между правилами и действительностью образовалось некое расхождение и они уже не сообразны друг другу, правила корректируют. По-моему, всё очевидно.
О"Салливан с сомнением покачал головой:
- Прежде такого не было.
- Не веди себя как маленький капризный ребёнок, - поморщился Дэрмод О"Мэлли. - Всего когда-то не было. А потом стало. По слухам, какой-то из отделов столкнулся с неожиданностью в рамках своего феномена. С очень неприятной, опасной и непредсказуемой неожиданностью. Так что, подозреваю, правила и дальше будут тасовать.
О"Мэлли подошёл к бывшему напарнику и похлопал его по плечу.
- К счастью, я ничего этого уже не увижу. Вали-ка ты, малой, на работу и не мешай мне наслаждаться пенсией и готовиться к рому и мулаткам...
В отдел агент О"Салливан вернулся в смешанных чувствах. С одной стороны он понимал, что у руководства наверняка были свои резоны менять правила и разделять хорошо сработавшиеся пары агентов, а с другой его душа противилась любым неожиданным и радикальным преобразованиям. Недаром ведь ирландцы слывут консервативным народом.
Встреченные в офисе коллеги имели обескураженный вид, очевидно тоже чувствовали себя не в своей тарелке. Может Кавана и прав, когда-нибудь они привыкнут, вот только как скоро?
