Даже в таком обалделом состоянии я не забыл, как нужно разговаривать с людьми, подобными Джуниору.
- Идея звучит заманчиво, вот только современным канонам красоты эти хюле-фрау отнюдь не соответствуют. Им бы сперва марафет навести...
- Ты совсем дурак, Гренкер, - с жалостью посмотрел на меня Джуниор. - Прелесть неандертальских баб как раз и заключается в их первобытной естественности. Хочешь современные эталоны красоты? В XXI веке отыщешь их с лихвой. Вот только здесь и сейчас совсем другая современность, доисторическая. И ей-то все эти бабы соответствуют на сто процентов. Где ты ещё таких найдёшь? Ни один бордель, даже использовав тонны грима и пластических операций не сможет создать ничего подобного. Люди платят деньги не за обыденность, Гренкер, они готовы выложить любое бабло за что-нибудь этакое, чего в своём обществе не найдут при всём желании.
- Джуниор совершенно прав, - заговорил подходя к нам Хэпшоу, слышавший наш разговор. Джуниор при этом ретировался и пристроился следить за работой Юичи, ковырявшегося в распределительном щитке.
Из своего кармана Хэпшоу достал на сей раз не чекушку с брэнди, а небольшую каменную статуэтку.
- Узнаёте, Артур?
Ну конечно! Ни одна книга, ни один документальный фильм о доисторической эпохе не обходятся без подобных статуэток. "Доисторические Венеры", так кажется их называют. Очень точное изображение упитанной женщины, широкой, коренастой, с массивным задом и бёдрами, пухлым пузиком и большой грудью. Вот почему телосложение неандерталок показалось мне знакомым - они точь в точь напоминали "доисторических Венер".
- Это палеолитический эталон женской красоты, - сказал Хэпшоу.
- Обычно это интерпретируют как символ плодородия, - возразил я.
Мы стояли в самом конце светового клина, падавшего сюда через двери из блока G. Мне был виден лишь абрис доисторической статуэтки и лихорадочный блеск в глазах Хэпшоу, который, должно быть, снова оседлал любимого конька.
- Так себе интерпретация. После того, как здесь уже поработало столько учёных, а впредь, надеюсь, поработает ещё больше, многие устоявшиеся и общепринятые концепции предстоит спустить в унитаз.
Он поднёс статуэтку к моему лицу.
- Рассмотрите получше, это никакой не символ.
- А что же?
- Да тупо напоминалка, которая имелась в каждой первобытной общине.
- Напоминалка? О чём?
- Доисторические мужчины, охотники и воины, не играли в бирюльки, Артур, - со всей серьёзностью заявил Хэпшоу. - У них на это не было ни времени, ни желания. На каждом в отдельности и на всех вместе лежала ответственность за выживание общины. Обеспечить ей выживание - это не только добывать в срок мясо мамонтов и бизонов. Сюда же относится и воспитание подрастающих поколений. Если ты не научишь молодёжь быть такими же охотниками и воинами, как ты сам, они не смогут обеспечить выживание племени в будущем, когда ты состаришься и умрёшь. А значит все твои труды были напрасны и бессмысленны. Здешний мужчина, Артур, это не только добытчик, это ещё и учитель, воспитатель будущих мужчин. Он наставляет их как и что делать правильно. То же относится и к производству потомства. Условно говоря, половозрелому парню однажды говорят: ты должен найти себе симпотную бабу и заделать ей киндера. Старайся выбрать подходящую, которая сможет дать здоровое потомство, а неподходящих игнорируй, не растрачивай на них своё семя, потому что у таких потомство наверняка погибнет. Разумеется, подросток задаст закономерный вопрос: подходящие бабы - это какие? И тогда ему покажут статуэтку: вот типа такие.
- Это ж получается натуральный искусственный отбор по телосложению, - заметил я.
- Абсолютно верно, Артур, и его результаты ты видишь перед собой. - Хэпшоу обвёл руками камеры за прозрачными перегородками. - По-здешнему "красивый" означает в первую очередь "здоровый", а у здоровых первобытных женщин доминирует такое вот телосложение. Они передают свои гены дочерям и те рождаются такими же. Женщины с иным телосложением практически не производят потомства, потому что ими никто не интересуется, ни один мужчина, кроме каких-нибудь завалящих, соответственно их гены постепенно элиминируют из популяции. Ты всё правильно сказал - типичный искусственный отбор. Вещь, с нашей точки зрения, ужасная, но вот с точки зрения каменного века практичная, рациональная и целесообразная. Здешние люди, Артур, абсолютные прагматики. Если что-то им не нужно, если что-то не способствует выживанию, они даже пальцем не пошевелят. Однако, если они что-то сочли необходимым, они будут делать это из поколения в поколение, как бы ужасно это ни выглядело. Например, выбраковку из племенного генофонда "негодных" признаков...
- Худосочные астеничные женщины рожают как правило кого-то вроде него, - Хэпшоу кивнул в сторону Химадзаки. - В условиях продвинутой техногенной цивилизации с развитой производящей экономикой и медициной такие люди могут жить спокойно, но в присваювающей первобытной экономике, сопряжённой с непрерывной борьбой за выживание, подобные люди - это дефект, ошибка природы. Это не генорасизм, такова здешняя суровая реальность. Член племени обязан обеспечить выживание общины не только в настоящем, но и в будущем, произведя на свет здоровое и конкурентоспособное потомство. Здесь приходится убивать, чтобы не быть убитым, Артур. Кого способен убить наш Юичи? Он же и мухи не обидит...
Мне не хотелось этого признавать, но Хэпшоу пожалуй был прав.
Поскольку привели сюда нас двоих, мне бы следовало пойти помочь Юичи, но он меня не звал, а мне слишком многое не давало покоя, хотелось воспользоваться случаем и расспросить обо всём управляющего.
- Доктор Хэпшоу, вы сказали, что многие интерпретации предстоит спустить в унитаз. Что вы имели в виду, помимо "первобытных Венер"?
Хэпшоу почесал свой ёжик.
- В первую очередь это касается смысла и значения пещерной живописи. Вы знакомы с нынешней интерпретацией пещерных рисунков?
- Со сценами охоты?
- Да.
