Больше Юичи ничего мне не сказал и я расстался с ним в замешательстве. Я верил в его искренность, но ни к какому конкретному решению это меня не подводило, потому что без надёжных доказательств всегда трудно что-то решать. В конце концов я подумал, что пока продолжу работать с алгоритмом, а там авось разберёмся...
* * *
Я сделал ещё глоток воды и попросил прощения у комиссии за несколько рваный стиль изложения, во всех подробностях описывавший одно и почти не уделявший внимания другому. У следствия и так имелось несколько десятков томов подробнейших показаний горилл и других сотрудников корпорации, данные десятков и сотен экспертиз... Если нужны какие-то подробности, их всегда можно найти в этих протоколах.
Представитель Индии снова взял слово.
- Скажите, сай, - спросил он, - у вас, людей из настоящего, были ли какие-нибудь контакты с коренным населением прошлого, помимо тех, ради которых мы здесь собрались? Не случалось ли чего-нибудь на "объекте С" во время вашего там пребывания, что вы, возможно, заметили?
Я покачал головой, чувствуя себя неловко из-за того, что и тут вынужден разочаровать индуса.
- Непосредственно вокруг "объекта С" обитало в основном всякое зверьё, которое иногда подходило к ограде и обнюхивало её. Кому-то не нравился запах, кто-то получал чувствительный удар током в нос (потому что гофрированные профлисты были под напряжением) и убегал...
* * *
Однажды на моих глазах к воротам "объекта С" заявился настоящий красавец, какого не в каждом палеонтологическом музее увидишь - мегалоцерос, иначе называемый большерогим оленем. По удачному стечению обстоятельств мы с Юичи в этот момент прогуливались на свежем воздухе. Надсмотрщику Хэпшоу иногда не нравились наши бледные лица и он выпроваживал нас на солнышко, как он выражался, накопить витамина D. От ворот к главному зданию, хозблокам, машине времени и караульным вышкам были проложены вымощенные плиткой дорожки, между ними были разбиты газоны и высажены деревья. Так что территория "объекта С" выглядела весьма образцово.
Местность за периметром в принципе неплохо просматривалась. Сразу за воротами начиналось богатое луговое разнотравье. В целом природа напоминала скорее Польшу, Чехию или Бенилюкс, но никак не средиземноморскую Испанию, родину малаги и хереса. Я ведь не затворник какой-нибудь, мы с Дженни иногда срывались с места и путешествовали, бывали в Европе сто раз и знаем, как она выглядит в XXI веке.
Сначала мы с Юичи ничего не увидели, кроме возросшей активности горилл. Группами и поодиночке они стремительно двигались в одном направлении - к воротам. Ворота представляли из себя те же самые гофролисты, приваренные к откатной раме, движущейся на роликах по двум направляющим.
Химадзаки не проявил никакой заинтересованности в происходящем, а вот я пошёл взглянуть, что это там привлекло горилл. Тогда-то я и заметил подошедшего к ограде большерогого красавца. Это явно был самец, огромный и решительно настроенный. Он тяжело дышал, раздувал ноздри и иногда вставал на дыбы, как-будто чувствовал себя здешним царём, величественно несущим на голове корону из тяжёлых рогов. Внезапное препятствие в виде ограды не столько смутило, сколько рассердило его. Весь его вид как бы говорил: откуда и с какой стати нечто возникло там, где Я желаю пройти?
Больше всего, конечно, поражали его рога. Я видел в документалках и зубров, и лосей, и различных антилоп. Даже те из них, кто обладал действительно большими рогами, теперь казались мне невзрачной мелюзгой в сравнении с мегалоцеросом. Если бы у меня было плохое зрение и я смотрел бы на мегалоцероса издалека, мне могло бы почудиться, что ему на голову взгромоздился детёныш дракона или гигантская летучая мышь, раскинувшие в стороны свои огромные кожистые крылья. Вблизи и при хорошем освещении было видно, что это не крылья, а целое костяное дерево, проросшее в голове оленя.
Рост этого существа в холке был никак не меньше шести с половиной футов, а размах рогов почти наверняка превышал десять футов или три с половиной ярда. Причём рога выглядели потрёпанными, они выглядели так, словно самец постоянно пускал их в дело, бодаясь с другими оленями. Может это альфа? Или кандидат в альфы, неудачно проигравший сопернику? Иначе что он здесь делает совершенно один? Почему не окучивает самок?
Просто возмущаться внезапной преградой оленю показалось мало, он подошёл и упёрся рогами в ворота.
- Гляди, жиробас, как его сейчас трахнет!
Я и не заметил, как рядом со мной возник Хайден-младший, которого все здесь звали Джуниор.
- Скорее всего рога являются диэлектриком, - ответил я, поскольку олень продолжал бодать ворота, а ничего не происходило. - Чтобы его трахнуло, вам нужно подать на ограду ещё пару мегавольт или десяток ампер. Но тогда и ваши профлисты расплавятся. Что, корпорация пожалела средств на что-то посерьёзней этого деревенского забора?
Мои слова обеспокоили Джуниора. Как ни тупы были гориллы, своё дело они знали хорошо и им вовсе не улыбалось заполучить дыру в ограде. Джуниор снял с плеча фульгуратор и протиснулся сквозь толпу сослуживцев с достаточно очевидным намерением.
С фульгураторами наперевес гориллы ходили всегда. Я подозреваю, что они даже спали с ними в обнимку (в блоке Е я ни разу не был). Сейчас принято восхищаться этим оружием, сделавшим войны скоротечными, а следовательно более гуманными. Когда-то и я так думал, пока не увидел фульгуратор в действии. Создатель этого кошмарного устройства, помнится, даже получил Нобелевскую премию мира (вот же парадокс!), но я убеждён, что если за гробовой доской действительно есть ад, то там для этого человека припасено особое местечко.
Джуниор направился к воротам и сделал знак караульным открыть их.
- Что здесь происходит? - прогремел за нашими спинами голос Хайдена-старшего.
- Босс! - Джуниор при всех всегда называл отца "боссом". - У нас, похоже, гости...
